Второй шанс
Шрифт:
— Решил завести себе молоденькую киску? – сверкнула она глазами. – На Розу Уизли глаз положил?
— Выпей, дорогуша, — протянул Геллерт ей стакан с виски, — и успокойся, дура. На Розу у меня совсем другие планы. Трахать волчицу – не такое уж и удовольствие, а вот получить в свою свиту абсолютно неуязвимого, дьявольски злобного и послушного оборотня, цепного волка исключительной силы – это огромный козырь на войне, для этого стоит немного пошевелиться. Поняла? Вижу, что ни черта ты не поняла. Вот приползёт ко мне эта сучка Роза на пузе – сама увидишь, чего она стоит.
*
— Он снится мне почти каждую ночь… —
— Не преувеличивай, Белла, — сморщился Малфой-старший и залпом опрокинул в рот рюмку коньяка, — ты его не любила. Он заставил тебя, как и всех нас.
Беллатрикс приоткрыла глаза и непонимающе посмотрела на зятя, потом ответила:
— Я не про Тёмного Лорда, я про сына.
Люциус поперхнулся.
— Младенец снится мне так часто, — продолжила она, уставившись в одну точку. – Его закопали без гробика. Это чудовище выпило его кровь, забрало его жизнь, мой сынок даже не увидел меня перед смертью.
— Прекрати! – Люциуса начало колотить.
— Он хочет жениться, — совершенно без паузы перепрыгнула Белла. – На дочери Поттера. Говорит, что Агата какая-то уникальная волшебница и с ней он свернёт горы. Столько лет обещал жениться на мне, а теперь… Ты знаешь, что у твоего Драко любовь с дочкой Поттера? А самого Поттера прочат на пост Министра. Я больше не могу так, Люциус, просто не могу. – Белла опустила плечи, почти повисла на стуле, как испорченная тряпичная игрушка.
— Зачем ты мне всё это рассказываешь? – Взгляд Малфоя-старшего был чернее тучи.
Белла подняла на него мёртвые глаза:
— Не знаю. Мне некому больше рассказать. Ты можешь сходить к Снейпу, предупредить. Гриндевальд устраивается в Хогвартс преподавателем ЗОТИ, хоть Снейп и отказался от директорства, но имеет влияние и в школе, и в Министерстве, он умный, что-нибудь придумает.
— Белла, помнишь, как ты мне грозила, когда я отказал тебе в помощи? Помнишь? Неправильный выбор! Это вы, миссис Лестрейндж сделали неправильный выбор и потащили в пропасть всех нас!
— Да! Я! – закричала Белла. – Знаю! – Забилась она хищной птицей в руках пытавшегося удержать её Люциуса. — Раздери вас всех мантикоры! Вечно вам всем гореть в Адском пламени! Я ошиблась! Ошиблась! Я думала, что борюсь за счастье, сражаюсь за любовь! А он отнял у меня всё и ничего не дал взамен! Я умереть хочу!
Успокоить её, бьющуюся в истерике, Люциус не смог, пришлось усыпить волшебной палочкой. Укладывая свояченицу на диван и укрывая пледом, Малфой-старший сказал задумчиво:
— Да, единственный выход – это поговорить со Снейпом. Он поверит и подумает, что делать, как нам без катастрофических потерь выбраться из этой задницы.
*
Сегодня Гарри был сверху. Когда-то, в шутку, разумеется, они составили график – в какой день недели кто из них пассив, а кто актив, и почти всегда неукоснительно его придерживались. Глупость, конечно, несусветная, однако эта игра вошла в привычку и доставляла Гарри и Северусу удовольствие. Иногда они срывались и менялись местами, но чаще всего следовали правилам.
Северус принимал аманта молча; Гарри даже слегка переборщил, пытаясь сорвать с его уст сладострастные стоны, и сам себя придержал: «Ого, Поттер, полегче на поворотах! Не манекен трахаешь. Твой партнёр – не гормонально озабоченный юноша и не амбал, он, хоть и не стар, но любит нежность и комфорт; а то в следующий раз отплатит тебе той же монетой – и будешь
Немного успокоившись, поймав необходимый выверено рваный ритм, Гарри довёл Северуса до множественного оргазма и только после того, как тот кончил под себя, без рук, позволил и своей эякуляции вырваться неземным наслаждением, не приевшимся, не ставшим слабее за столько лет их совместной жизни.
— Чуть не сдох! – с восторгом выдал Снейп.
— Фу, профессор, как грубо. – Поттер лёг рядом с ним, расслабленно перебирающим ногами по скользкой от спермы простыне.
— Говорю, как есть – заездили вы меня, господин Главный аврор. Так, пожалуй, коняке Снейпу и до живодёрни недалеко.
— Не шути такими глупостями. – Гарри погрозил кулаком. – До твоей живодёрни ещё скакать и скакать долгие годы. А вот про Главного… Слышал, что следующего Министра Магии хотят выбирать, как магглы?
— Да, за тебя обязательно проголосуют. Не морщись, Гарри, когда мы с тобой обсуждали, уходить ли тебе с «большой сцены», ты решил, что должен остаться и сделать что-то полезное для Англии. Я скептически отношусь к таким юношеским заявлениям, однако поддерживаю тебя. Теперь следующая ступенька в твоей карьере – министерское кресло, если не в этот раз, то на следующих выборах ты станешь Министром и сможешь максимально реализовать все свои задумки, воплотить все реформы. Особенно сейчас, когда вокруг так неспокойно…
— Хорошо, Северус, я тебя понял. – Гарри повернулся и поцеловал Снейпа в солёное плечо. – Ты со мной – а это главное. Вместе мы ух, сколько хороших дел наворочаем!
*
«Наворочаем…» — недовольно усмехнулся Снейп, вспомнив этот разговор. Действовать нужно бы как раз очень осторожно, ювелирно – чует сердце, что вокруг сгущаются какие-то тучи, тёмные силы копят могущество, и не известно, где и когда проявят его. А Гарри как мальчишка порывист, часто сначала делает, а потом думает, он, конечно, неплохой руководитель, честный, справедливый, это важно, да и маг очень сильный, боевой в том числе, однако в политике вообще, а особенно вот в такое предгрозовое время, нужно проявлять максимум гибкости, хитрости, рассчитывать все свои действия на десять шагов вперёд — в подобных штуках Поттер ещё зелёный пацан. Эх, жалко, что они всё-таки не уехали куда-нибудь далеко, как мечтали, не бросили магическую Британию, не поселились в тихом домике у тёплого моря, не смогли, не захотели позволить себе такой роскоши, как уединение, свобода, покой. Снейп, правда, всё же покинул пост директора Хогвартса – вернулся к профессиональному зельеварению (уж очень тянуло!), открыл свою школу мастеров-зельеваров, однако не смог отказаться от участия в школьном попечительском совете, да ещё и дал согласие на работу в Визенгамоте. А Гарри в последние годы полностью посвятил себя Аврорату, ну и дочери, конечно.
Подойдя к воротам мэнора, Снейп огляделся. На сердце было тревожно. Его никто не встречал, даже домовики. Зря он вообще согласился прийти к Люциусу, но тот прислал такое странное письмо и так настойчиво просил посетить Малфой-мэнор…
Тишина, даже факелы, казалось, горят абсолютно беззвучно – ни тебе треска, ни тебе шипения масла. Снейп хорошо знал дорогу, но на всякий случай приготовил волшебную палочку – не нравилось ему всё это, но не возвращаться же, не бежать из мэнора.
«Лучше бы сбежал!» — ударило в голову сразу, как только он переступил порог кабинета Люциуса. Ловушка!