Второй шанс

Smaragd

— Что ты? Тебе нельзя вставать. Сынок, успокойся, — увидев, что он прекратил попытки подняться, Лили обернулась и громко позвала: — Северус! Ну же, Северус! Он очнулся!

Из-за ширмы выглянул заспанный профессор Снейп и, потирая глаза, уставился на Гарри. Заметив вполне осмысленный взгляд, он радостно улыбнулся:

— Наконец-то! Кризис миновал, Лили! Теперь всё будет в порядке.

— Сынок, Северус не отходил от тебя ни на минуту. Я его чуть ли не силой заставила поспать несколько часов, — ответила Лили на взгляд Гарри, явно озадаченного помятым видом профессора.

—

Знал бы, мистер Поттер, что своим присутствием мешаю вам очухаться — давно смылся бы отсюда! — Гарри было непривычно слышать немного дрожавший голос Северуса. — Мягкая постель и двенадцатичасовой сон — первое, что я позволю себе, как только покину вас.

Гарри улыбнулся и поморщился: голова болезненно отреагировала на веселье. Снейп склонился над ним, осматривая внимательным профессиональным взглядом, проверил ему зрачки, пощупал пульс и на несколько мгновений сжал его слабую ладонь в своей руке. Гарри ответил ему чуть заметным кивком, в глазах Северуса разлилась мягкость и теплота.

— С ним всё в порядке, — профессор обернулся к Лили. — До полного выздоровления ещё далеко, но самое страшное позади. Надо позвать лечащего врача, медицинский надзор ему всё ещё показан.

— Мама! — заволновался вдруг Гарри. — Я должен сделать что-то важное.

— Да, сынок?

— Что-то очень, очень важное... — Гарри отчаянно пытался вспомнить мысль, бившуюся у него в мозгу перед пробуждением. — Полумна!

Лили и Северус замерли.

Гарри окончательно привёл свои воспоминания в порядок и уверенно произнёс:

— Я должен отпустить Луну. Она ждёт. Я знаю. Она очень страдает. Это нужно сделать как можно быстрее. Как мне это сделать?

Снейп и миссис Поттер облегчённо переглянулись. Снейп достал из нагрудного кармана перстень с тёмным резным камнем и протянул его Гарри.

— Просто подумай о том, что Луна свободна, — подсказала Лили. — Надень кольцо, поверни и… отпусти, — она неопределённо пожала плечами.

— Да. — Гарри надел перстень Певерелла на палец и закрыл глаза. Лили и Снейп терпеливо ждали. Через некоторое время Гарри вздохнул печально:

— Я её больше никогда не увижу.

— Воспоминания и сны, сынок, никто ещё не отменял, — в счастливых глазах Лили блеснули слёзы.

Гарри вдруг нахмурился:

— Зачем я поторопился? А как же Агата? Надо было дать ей возможность попрощаться с матерью. Что я наделал?

— Зачем им прощаться, Гарри, если они и так никогда не расстаются? — Лили прижала ладонь к сердцу.

Гарри некоторое время был мрачен, потом кивнул и спросил:

— А где же дочка?

— Она с Драко. Дышит свежим воздухом, — Снейп показал в сторону окна. — Ни к чему ребёнку вдыхать больничные запахи, слишком тяжёлая атмосфера для юного создания.

Гарри удивлённо уставился в сторону окна, которое Снейп приоткрыл, впустив в душное помещение холодный воздух, и теперь были слышны весёлые голоса Агаты и Драко Малфоя. «Что происходит? Здесь Драко? Он с моей дочерью?» — Гарри неуклюже, но решительно завозился на постели, намереваясь во что бы то ни стало подняться. Лили хотела вновь остановить

его, но Снейп, деликатно отстранив её, навёл своей палочкой на Гарри Обезболивание, подхватил его, чуть не упавшего, под руки и помог добраться до окна. Тот, едва не лишившись сознания от такого грандиозного путешествия, устало облокотился о подоконник и отпустил страховавшие его руки Северуса.

За окном была зима. Оттепель. В небольшом госпитальном скверике девочка в белоснежной шубке и смешном берете с огромным помпоном скатывала шары из мокрого снега. Молодой высокий блондин в шерстяном коротком пальто с длинным вязаным шарфом помогал маленькой подружке лепить из этих шаров огромную белую птицу. Снежная скульптура была почти готова. Свою творческую работу Агата и Драко сопровождали весёлым смехом и шутливой вознёй.

— Замечательная сова выходит! — радовалась девочка.

— А мы лепим сову? — искренне удивился Драко.

Агата укоризненно взглянула на него:

— А ты не знал? — и рассмеялась ещё задорнее. — Ей бы ещё глаза! — девочка завертела головой в поисках подручного материала.

— Наколдуй угольки. Ты же волшебница, — предложил Малфой.

— У меня не получится, — смутилась и погрустнела Агата.

— Почему? Это же просто. И палочка у тебя есть. Вон какая!

Девочка с сомнением взяла свою волшебную палочку:

— Бабушка говорит, что я талантливая, но ужасно неорганизованная. У меня редко выходит колдовать так, как надо. Я всё порчу, — Агата опустила плечи. — Но ещё бабушка говорит, что, если я буду стараться, то смогу научиться колдовать правильно. Папа подарил мне волшебную палочку. Бабушка говорит: если мне суждено сделать в своей жизни серьёзные ошибки, — девочка очень похоже придала своему голосу выражение, характерное для миссис Поттер, — то пусть я сделаю их как можно раньше, пока всё ещё можно исправить.

— Твоя бабушка очень мудрая, — улыбнулся Малфой маленькой волшебнице. — Твой папа — очень сильный маг. Ты наверняка на него похожа. И мне кажется, что такая умная девочка не может совершать уж очень много ошибок. Правда?

— Нет, — грустно покачала головой Агата, — много. Только бабушка всё время рядом и всё исправляет.

— Сейчас бабушки, конечно, нет, но рядом я. И ты можешь не бояться что-то испортить. Я опытный маг, можешь поверить, — Драко гордо поднял голову.

— А в школе хорошо учился? — озорно сверкнула глазами девчонка.

— Очень хорошо! Был даже старостой факультета.

— Ты был старостой Гриффиндора?— восхитилась она.

— Слизерина! — Драко заметил разочарованный взгляд ребёнка и строго пригрозил: — Если вы, мисс Поттер, хотя бы подумаете в моём присутствии что-то вроде «слизерин — отстой!», то я… искупаю вас в мокром снегу, и вам влетит от бабушки! — Драко принялся засыпать Агату снегом. Она, радостно взвизгнув, бросилась в контратаку.

Вдоволь набегавшись и насмеявшись, они вернулись к незаконченной снежной скульптуре. Малфой взглядом указал Агате на её волшебную палочку, предлагая справиться с задачей поиска угольков для совиных глаз с помощью магии.