Вторжение, которого не было

Макси Кеннет

“Я мог наблюдать белые стены утесов Саут-Фоленда и пожа­ры в городе”, — писал несколько лет спустя лейтенант Карл Хольштейн, летевший на передовом планере. “Вдали, в гавани, видне­лись четкие очертания волнорезов и справа силуэты радиоантенн, похожих на мачты, о которых нам говорили. Сбоку возник дру­гой планер и незаметно исчез. Артиллерийские снаряды наших дальнобойных орудий падали рядом с объектом, но, когда мы выравнялись для захода на посадку, в нас никто не стрелял. Слег­ка коснувшись вершины скалы, наш пилот пошел прямо на пря­моугольные башенки. Потом мы скользнули вниз, крича от стра­ха; наш планер остановился, уткнувшись в то, что при ближай­шем рассмотрении оказалось кучей колючей проволоки. Без малейшего промедления десантники покинули машину и броси­лись на землю. Еще два планера прогромыхали рядом и останови­лись, едва не столкнувшись. По крайней мере, мы были не одни! Пока солдаты

собирали оружие, я осмотрелся и установил, что мы и в самом деле находились у самой цели. Где-то неподалеку я услышал характерный треск немецких автоматов. “Вперед”, — закричал я, и мы поднялись, чтобы через несколько шагов ока­заться перед пушками. Это было чудо самолетовождения”.

Восемь из девяти планеров приземлились рядом с батареей, а девятый, свернув направо, спустился среди 94-мм зенитных ору­дий. Артиллеристы этих орудий быстро пришли в себя и распра­вились с немцами за десять минут. Но эта стычка отвлекла вни­мание артиллеристов и предоставила немцам полную свободу дей­ствий на Лэнгдонской батарее. Запертые под землей, в своих железобетонных казематах, англичане лишь смутно подозревали, что снаружи что-то не так. А там все были либо убиты, либо связаны. За пять минут территория батареи перешла под конт­роль пехоты, высадившейся с планеров, и пришел черед саперов, заложивших в скальные трещины 2,5 тонны взрывчатки. Такая схема минирования обеспечивала сильнейшую детонацию, спо­собную разрушить укрепления, убить или искалечить людей, на­ходящихся внутри, и взорвать легковоспламеняющиеся материа­лы. Планер Хольштейна коснулся земли в 03:00, когда на востоке забрезжил рассвет. В 03:20 мощные взрывы покончили с Лэнгдонской батареей. [172]

Выполнив свою задачу, десантники покинули район высадки, стараясь как можно скорее обогнуть Дувр и соединиться с глав­ными силами. Даже прорываясь к своим, герои Лэнгдона поддер­живали немецкое наступление: пока штурмовые батальоны аван­гарда вторжения прорывали неприятельскую оборону в зоне при­боя, эти отважные солдаты-победители двигались в глубине британской оборонительной линии, сея неуверенность и страх среди ее защитников. Десантники потеряли половину своего первоначального состава, но обеспечили своевременную нейтрализа­цию противовоздушных орудий, которые могли бы уничтожить транспортные самолеты со следующими “волнами” парашютис­тов. Кроме того, их дерзкие действия вызвали замешательство британских командиров на местах, и без того ошеломленных ре­вом множества самолетов и изобилием докладов о приземлении сотни солдат врага в районе огромного треугольника, ограничен­ного Дувром, Кентербери и Рамсгейтом. (Буксировщики плане­ров, выполнив свою основную задачу, сбросили манекены с пара­шютами. Потребовалось несколько драгоценных часов, чтобы эта примитивная хитрость окончательно исчерпала себя.)

Не способные отличить реальность от вымысла и постоянно поддающиеся скептицизму из-за недавнего случая с пугающими докладами добровольцев о повсеместных высадках парашютистов, ни Торн, ни Лиардет не хотели вводить в дело свои мобильные резервы “до окончательного прояснения обстановки”. Иными сло­вами, они ждали, пока прибудут все немцы. Тем временем, начала приземляться 7-я воздушно-десантная дивизия. Сельская местность вновь огласилась звуком церковных колоколов, а местные команди­ры наконец увидели настоящих парашютистов. Среди населения, находившегося в ожидании, поползли панические слухи.

Когда Хольштейн приземлялся в Лэнгдоне, другие планеры и особые группы “шторхов” также шли на посадку. Разумеется, далеко не везде удалось достичь предельной точности. Из десяти планеров, которые предполагалось посадить рядом с батареей Ци­тадели с ее большими 234-мм пушками, один был сбит и упал около Замка (the Castle), еще два скатились по крутому склону к трактиру “Король Лир”, где немцам дали отпор вооруженные [173] < Карта “Воздушные и морские операции, 13–14 июля 1940 года” > [174] ирландские гвардейцы. Артиллеристы 234-мм пушек (кроме тех, кто принял участие в этой незначительной перестрелке) остались невредимыми.

На другой стороне города, однако, десантникам удалось уничто­жить жизненно важные зенитные орудия. Теперь в зоне высадки осталось только четыре таких орудия в Фартингло-Фарм и два — в Бакленде. Именно им пришлось открыть огонь по несметному чис­лу приближавшихся целей.

Р.Дж.Торнхаус, сержант Королевского западно-кентского пол­ка, один из немногих выживших после “боя на вершинах скал”, вспоминает прибытие планеров на Айклифф и Лидден-Спонт.

“Мой взвод дислоцировался между железнодорожными тун­нелями в Эбботсклифе и Шекспирклифе. Я должен был поднять его по тревоге, когда рядом в небе покажется черная тень само­лета.

Думал, что мое воображение шутит со мной, так как нас бомбили всю ночь и мы совсем не спали. Поэтому я позвал своего офицера и рассказал ему все, что увидел. Со стороны Цитадели слышался подозрительный рев и шум многих двигате­лей. Мы понадеялись, что на рассвете четко разглядим, что же там происходит. По открытым спускам позади нас двигались люди. Из Цитадели и со стороны Замка слышалась стрельба из винтовок и пулеметов. Потом мы услышали выстрелы наверху, на Лидден-Спонт. Тогда мы удивились: неужели после всех лож­ных тревог прошлого вечера с церковными колоколами вторже­ние, наконец, действительно началось? Мой командир приказал мне взять отделение и сходить на Лидден-Спонт узнать, что там стряслось. Я двинулся по тропинке через скалы. Мы прошли немного вперед. Светало, когда из кустов выпрыгнули люди; в следующий момент раздалась стрельба, и двое из моих парней закричали. Я с разбегу опрокинул большого парня, который пытался напасть на меня. У меня в руках была винтовка, я его ею уда­рил, и он упал. Тогда я увидел, что он немец и застрелил его, пока он лежал на земле.

Немцы были везде, и я также увидел несколько самолетов, ко­торые, скорее всего, были планерами, так как они приземлились очень тихо. В это время мимо пробежали парни из ополчения, кри­ча, что немцы повсюду и что ничего уже нельзя сделать. Я остался один и решил, что они, наверно, правы. Итак, я присоединился к ним и побежал к Дувру, где, как надеялся, мог быть полезен”. [175]

С незначительными потерями немецкие десантные отряды захватили скалы от Айклиффа до Эбботсклифа. Таким образом, они получили контроль над побережьем, где вскоре должна выса­диться 6-я горнострелковая дивизия. Британские войска, которые занимали укрепления в этой области, были разбиты.

Высадка десанта в Вест-Хугеме

В любом случае, внимание англичан было сосредоточено на участке побережья между Дувром и Хайтом, где воздух на рассве­те вибрировал от неслыханного шума моторов. Самолеты держа­лись низко и прочесывали побережье. “Мессершмитты” открыли огонь, расстреливая все подозрительные объекты в районах вы­садки. “Восемьдесят восьмые юнкерсы”, следующие за ними по пятам, сбрасывали бомбы в местах предполагаемых огневых по­зиций и укреплений англичан (в частности, в районе Хайта), а также на аэродромы Лимпна и Хоукинга. Немцы не встретили никакого сопротивления: истребители RAF еще не поднялись в воздух. Когда же они все-таки появились, то столкнулись с неви­данным по масштабу огнем противника. За авангардом истреби­телей и бомбардировщиков следовали тяжело груженные Ju.52, рассекая воздух на высоте 50 м. Каждая эскадрилья из 12 машин состояла из 4 звеньев: самолеты несли по 12 десантников-пара­шютистов. [176]

Игнорируя огонь уцелевших зенитных орудий Дувра и Фолкстоуна, кажущаяся бесконечной цепь “юнкерсов” спокойно ма­неврировала в сером утреннем небе, сбрасывая десантников и контейнеры с оружием.

Иногда какой-нибудь подбитый “юнкерс” сбивался с ритма этого неуклонного движения или устремлялся вниз, объятый язы­ками пламени, но общий поток не прерывался: самолеты достав­ляли свою надежно охраняемую ношу до места назначения. Со­бравшись для организованных боевых действий, каждая группа на земле искала и вскрывала контейнеры с оружием, запасами амуниции и радиоаппаратурой. За несколько минут вся равнина к северу от Вест-Хугема и к западу от Капель-ла-Ферне кишела фигурами в форме 19-го парашютного полка, саперы уже готови­ли площадки для следующей партии самолетов, которые должны были доставить на плацдарм 37-миллиметровые противотанко­вые орудия, минометы, а также 75-миллиметревые артиллерийс­кие орудия и боеприпасы к ним.

Десант на равнине Сент-Мартин

Проблема у немцев возникла лишь на участке севернее Хайта, в районе высадки 20-го парашютного полка. Зона высадки, севернее Солтвуда, просматривалась весьма плохо, и командир эскадрильи на долю секунды опоздал, подавая сигнал своим десантникам. Вслед­ствие этого, первая группа парашютистов высадилась несколько се­вернее, чем предполагалось, что внесло путаницу при выброске де­санта с самолетов последующих эскадрилий.

Второй парашютный батальон, который должен был приземлиться в окрестностях Ньюингтона, был выброшен ближе к Арпингу, что вынудило немцев немедленно вступить в бой с ротой 1-й лондонской стрелковой бригады. Первый парашют­ный батальон оказался между Сэндлингом и Постингом, а тре­тий, целью которого был Сен-Гольф-Корс, был разбросан по всей равнине Сент-Мартин, причем число достигших цели составляло немногим более роты. Здесь на земле, священной для [177] английских пехотинцев, обе стороны сражались не на жизнь, а насмерть.