Вуаль из виноградных лоз
Шрифт:
Мобильная, школьная доска, была установлена перед столом; ручки, карандаши и стопка бумаги лежали на столе.
Моя кровь похолодела, когда я увидел все эти принадлежности для чтения и письма, но затем она потеплела, когда Кареса подняла голову, такая же красивая, как и всегда, если не больше. Воспоминания проведенной с ней ночи в тот же момент заполнили мои мысли. Мне было интересно, понравилась ли ей роза? Когда я вернулся позже, тем вечером, Кареса уже ушла. Она не пришла попрощаться со мной среди
Но розы на подушке больше не было.
Сам не знаю почему, но от этого я почувствовал себя на десять футов выше.
— Ахилл, — произнесла Кареса в приветствии, запыхавшимся голосом, ее загорелая кожа слегка покраснела.
Она была одета в джинсы, коричневые сапоги на каблуках и в простую белую блузку. Ее волосы были собраны наверх в высокий хвост, несколько выбившихся прядей обрамляли лицо. Это делало ее намного моложе двадцати трех лет.
Должно быть, она заметила, что я смотрю на ее прическу, потому, что подняла свою руку и произнесла:
— Я подумала, что сегодня мне понадобится мощный конский хвост, — рассмеялась она от собственной шутки.
Я понятия не имел, что это за конский хвост. И все же, улыбнулся тому веселью, которое она нашла в себе. Я поставил ведро рядом с бочкой для отжима, мне нужно было оторвать взгляд от ее лица. Мне казалось, этот момент будет легче, чем на самом деле. Я поймал себя на мысли, что больше всего мне хотелось подойти к ней и заключить в свои объятия. Я хотел, чтобы ее сердце билось в такт с моим, а ее теплые губы вернулись к моим губам.
— Извини, я отсутствовала пару дней, — сказала она. — Я ездила в Рим. Там есть одна американская школа. Это единственное место, где я могла найти то, что мне было необходимо. Коллега моего старого профессора с колледжа работает там директором, и мне нужно было с ним встретится.
Моя спина выпрямилась, когда она заговорила. Я посмотрел ей прямо в глаза.
— Тебе не нужно было ездить в Рим, чтобы привези все эти вещи. Это не так важно.
Ее лицо вытянулось.
— Это важно, Ахилл. И не имеет значения, сколько времени ты будешь отвлекать меня от этого, это не сработает.
Мои плечи опустились в поражении.
Кареса подошла ближе, прежде чем встать прямо передо мной. Мне пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не притянуть ее в свои объятия. Я видел, как на ее лице промелькнуло страдание и понимание, когда она опустила взгляд на мои кулаки.
Никто из нас не произнес ни слова. Мы пытались изменить полюса притяжения, которое всегда пульсировало, когда мы находились рядом друг с другом. Если это было возможно, то сегодня оно стало еще сильнее. Теперь, когда оно почувствовало вкус нашего соединения, оно отказывалось отступать.
Но этого больше никогда не повторится.
— Ты уже закончил? — Кареса первая нарушила тишину,
— Почти наступила пора переливать ферминтированные вина59 в бочки для выдержки.
— Не могу дождаться, — сказала Кареса, улыбаясь.
И это была искренняя улыбка. Я понял это по двум крошечным морщинкам в уголках ее глаз.
— Как Роза?
— Скучает по тебе, — выпалил я, и воздух между нами завибрировал.
Мы оба поняли этот подтекст. Я скучал по ней. Скучал по ней так сильно, насколько это было возможно. Это было подобно дыре в груди, которая увеличивалась с каждым днем ее отсутствия.
Кареса опустила голову и с такой сильной грустью в голосе призналась:
— Я тоже по ней скучаю.
Она подняла голову. Ее прекрасные темные глаза поймали мой взгляд и удерживали его долгое мгновение.
— Кофе? — предложил я, подойдя к своей кофеварке, отчаянно желая создать между нами какое-то расстояние.
— Спасибо.
Кареса подошла к столу, который заняла. Когда я вернулся с двумя чашками в руках, она сказала:
— Надеюсь, сейчас ты сможешь сделать перерыв, чтобы мы могли начать заниматься?
Ее милое личико было полно надежды.
Это была последняя вещь, которую я хотел делать, но я поймал себя на мысли, что был согласен на все. Я задавался вопросом: догадывается ли она, какой эффект на меня оказывает?
— Хорошо, — взволновано произнесла она. — Тогда, может я после помогу тебе с давкой винограда?
Моя рука с чашкой кофе замерла напротив губ. Воспоминания о том, что произошло в бочке пару дней назад — было всем, о чем я мог думать.
— Я…
Мне пришлось прочистить горло.
— Не думаю, что это хорошая идея, Кареса.
Ее лицо залилось румянцем, а с губ сорвался нервный смешок.
— Да, — вздохнула она. — Думаю, ты прав.
Она села за стол и похлопала по свободному стулу. Я присел, но остался настороженным, мой взгляд скользил по листам бумаги, которые она принесла. Я уставился на ручки и карандаши, и странные резиновые чехлы поверх них.
— Это захваты-насадки. Они предназначены для того, чтобы помочь тебе держать ручку, когда ты пишешь, — объяснила Кареса.
Я напрягся, понимая, что она, должно быть, пристально за мной наблюдает. Она взяла карандаш и держала его в своей руке так же легко, как это делали остальные дети в школе.
Это было очень трогательно, но я ей завидовал. Я завидовал каждому, кто принимал эти маленькие, простые вещи, как должное.
— Я привезла их из Рима. Они помогут твоим пальцам найти идеальное положение на поверхности карандаша или ручки. Так мы сможем оценить, есть ли у тебя признаки диспраксии, — она протянула мне карандаш.