Вусмиор. По ту сторону барьера
Шрифт:
— Ева, не говори так, — почти осуждающе взглянула на нее Мелисса, но дочь как будто этого и не заметила.
На постамент, который окружали несколько десятков эпигонов в масках, вышли трое мужчин, сложно было не узнать их — лорд Орел, Равен Галбрейт и Аллард Рейн, который сразу, как только они остановились, обнажил меч.
— Чистота крови и верность Амхельну всегда стояли превыше всего в нашей стране. Аристократы были опорой правителей. Но люди, в которых мы никогда не сомневались, предали наши идеалы и поставили под удар власть и силу самого Амхельна, — грозный голос Правителя в белой маске эхом разлетелся по площади, где собрались тысячи людей, чтобы лицезреть
По площади прокатился недовольный гул.
«Но ведь это не так» — хотела было воскликнуть Ева, но тут же осеклась, чтобы не вызывать у родителей лишних вопросов. — «Прямых улик против Эстера у нас нет. Аллард уже уверен, что предатели прячутся среди знати Амхельна, а служба Эстеру — лишь отвлекающий маневр. Зачем же тогда Орел публично обвиняет их?»
— Тех, кто вероломно убил сотни наших последователей, стоило им просто оказаться поблизости. Не мы нападаем на них и сперва убиваем одного генерала, а потом покушаемся на другого. Не мы устроили резню и пытались подорвать нашу власть, — Орел делал паузы после каждого предложения, словно давая всем вдуматься в эти слова. — Лукас Крилл и все Де Браозы состояли в ячейке мятежников, подчиняющейся Эстеру. Любого, кто хоть как-то будет связан с этим городом, мы казним. Но будьте уверены, адепты Света еще понесут свое наказание. Мы отомстим за всех, кто погиб от их рук. И тела их правителей буду висеть на главной площади Лонде-Бри. И этот день совсем близок.
Тысячи голосов радостно завопили на площади, а Ева нервно сглотнула, посмотрев на побледневшую мать и отца, который даже на некоторое время перестал кашлять. Младшая Рид не вовремя вспомнила о невидимке Эштоне Грее, который все еще сидел в тюрьме. Зачем он преследовал ее? Неужели Дин и Леди до сих пор беспокоятся о ней? Еве не нужна была их жалость, но сейчас, когда она на секунду представила, что их тела и правда будут висеть в центре Лонде-Бри, как будто даже испугалась. И, судя по лицу ее родителей, смерть их родственника из Эстера не принесла бы счастья и им.
И тогда Ева все поняла. Орлу был нужен лишь повод. Обоснованный, или надуманный, но ему нужно было публично обвинить во всех грехах город под куполом. И эта казнь была лишь еще одним подтверждением в серьезности его намерений объявить войну.
Мелисса уткнулась в плечо дочери, когда Рейн подошел к жене Де Браоза. Та рыдала навзрыд, и до камеры доносились даже какие-то обрывки фраз, в которых она молила пощадить их детей. Но Аллард даже не стал слушать, а занес меч над ее шеей и отрубил голову. Когда очередь дошла до детей, Мелисса уже не смогла сдерживать всхлипывания на плече у Евы.
Младшая Рид же неотрывно следила за фигурой Алларда, хладнокровно исполняющего свои обязанности, обезглавив и Сэмюэля Де Браоза, и Лукаса Крилла. Ева задрожала, когда осознала, какую ошибку совершила. Она могла сделать иной выбор, и все эти люди, стремящиеся к переменам, могли бы остаться живы. Правда, тогда ледяной клинок на этой площади отсёк бы голову ей.
Глава 13
Эстер
Утреннее солнце ярко светило в окно кабинета Правителя, нещадно слепя Леди, которой приходилось прикрываться ежедневником от его лучей. Но что-то в этом простом жесте казалось странным Клаусу, который сидел напротив нее. Он почти не шевелился, любое движение
— Еще раз, некромант Кори, который сейчас сидит у нас — сын одного из советников Мармиати-Ай? — переспросил Берч, не сводя взгляда с Леди.
— Ты же знаешь, что сейчас в этой некромантской обители все слишком изменилось. Раньше, когда Дженнифер жила там, он был советником и их было трое, но после того, что сделал ее отец, неизвестно, как изменилось устройство их власти, — пояснила Тали, хотя Клаус и сам это прекрасно знал.
— Да уж, Эйден Эфрейн не горит желанием общаться с нами после того, как мы приняли его беглую сестру, — в его голосе слышался укор. Когда это произошло, Берч не был уверен в правильности этого решения. Впрочем, с Джен теперь его многое связало, и любое его возражение насчет того, что беглая инфанта жила в Эстере, вызывало неприкрытую усмешку у его друзей. Но сейчас они как будто и не заметили этого, даже не переглянулись, готовя ему подколку. И это еще больше насторожило Клауса. — Жаль, что нам не удалось в свое время заполучить расположение второго Эфрейна, мне казалось, что ты, Тали, нашла с ним общий язык.
— Я всего лишь пыталась быть вежливой, — недовольно фыркнула она. — Однако теперь Мармиати-Ай напали на тебя и, похоже, именно они убили Уилла. Даже несмотря на суматоху с твоим ранением, он хотел сообщить что-то важное, но я не послушала…
— Тали, прекрати себя накручивать. Ты же сама сказала, что целью некромантов была Дженнифер. Да и я сам это слышал, мне просто не стоило лезть в эту мясорубку, — Клаус скривился от боли. Его тело было еще покрыто бинтами, которые то и дело выглядывали из-под синего пиджака Советника.
— В этом мы единогласны, — подметила Леди.
— Даже несмотря на то, что зомби орудуют прямо в Эстере, мы не можем обвинить в чем-то Мармиати-Ай, — подытожил Берч, снова скорчившись от боли. — Некроманты расползлись по всему Вусмиору, как михрендии, а сам Касадо-младший говорил, что у него есть «лучший друг», которым, как мы думаем, является Эгго. Глупо выдвигать против Мармиати-Ай обители какие-то требования, когда мы сами укрываем их инфанту. При этом, Дженнифер сказала, что Касадо-старший никогда не любил их семью… И уж посылать сюда своего безумного сына, которого он так тщательно скрывал, по приказу Эфрейна точно не стал бы…
— Тогда нам нужно связаться с Бэзилом Касадо лично, — сухо произнес Дин, в черном форменном кителе он всегда выглядел чуть строже, а сегодня и вовсе как будто в его глазах читалась Тьма. Но Советник не мог точно разглядеть этого со своего места.
— То, что он может быть против Эйдена, не значит, что он за нас, — пожал плечами Клаус и тут же вздрогнул от боли.
— У него нет выбора, его сын у нас. Неужели он просто проигнорирует наше сообщение? — возмутилась Леди и хотела было сделать жест рукой, которой держала ежедневник, но тут же прикрылась им обратно. Тогда-то до Клауса дошло, что она пряталась совсем не от яркого света.
— И чего ты этим добьешься? Отдавать его, пока мы не узнали о нем все, безумие. А сам Бэзил вряд ли решит нам помогать. Нужно действовать чуть хитрее, — подытожил Клаус, переводя взгляд с одного соправителя на другого.
Оба были заметно напряжены, словно их, как и его самого, сковывала боль, и они боялись пошевелиться. Что-то между ними произошло, пока он был без сознания. А ведь они, еще когда зашли к нему в палату, выглядели виноватыми и растерянными. Клаус решил, что это из-за его ранения, но теперь понимал, что дело было в чем-то другом.