Введение в философию желания
Шрифт:
Это желание породило другое, «разумное» решение, которого не было на самом деле до того, как агент что-то пожелал. Нет никакого разума наряду с желанием. Более того, нет никакой борьбы даже между двумя желаниями, есть лишь отсутствие полновесного, целого, всю меня захватывающего желания, когда я желаю во всю полноту моей личности. Именно «недоразвитость» желания порождает колебания и сомнения, а не борьба между «всегда рассудительным» разумом и «всегда неразумным» желанием. Факультативная психология, образами и представлениями которой руководствуется классическая философия, невольно выставляет человека «сумасшедшим», в голове которого постоянно спорят двое или даже трое «людей»: Разум, Желание и Воля. В действительности, проблемой человека является его неспособность желать во всю силу и полноту
Заключение
При рассмотрении желания мне важно было не отходить от намерения совмещать ценностный и когнитивный подходы к анализу феномена. Я стремилась исследовать феномен желания аналитически, не игнорируя при этом таинственность и чудесность желания, допуская возможность принципиальной непознаваемости некоторых сторон феномена. Я стремилась, далее, к всестороннему рассмотрению феномена: поиск ответов на вопросы о том, что такое желание, что составляет его сущность, что входит в отношение желания, в каких обличьях желание выступает, совмещался с поиском ответов на вопросы: есть ли что-то, что человек должен желать; зачем человеку дано желание; ответственен ли человек за то, что и как он желает.
Намерение отойти от обычной практики использования в философии «психологического» понятия желания принесло свои плоды. Осознание желания как достояния духа создает возможность представить духовное как преодолевающее норму и нормы созидающее, понять основание устремленности человеческого духа к бесконечности. Именно философия позволяет увидеть в желании (как создателе миров, личностей и новых способов бытия) особое бытие – сознание Иного в неповторимости Моего отношения к Другому. Философия способна понять желание как достояние субъективности, ценностную задачу, решением которой становится особое, неповторимое, отношение к Другому, отношение, в котором личности, будучи пронизаны друг-для-друга и друг-в-друге бытием, постигают бесконечность.
Иными словами, анализ сложного и противоречивого отношения желания позволяет увидеть субъекта желания, объект желания и предмет желания. Выявление «трехчастной» структуры феномена делает необходимым отличать желание, как от потребности, так и от уверенности, намерения или, например, от стремления к совершенству. Диалектический метод исследования феномена разрывает порочный круг понимания желания как только недостатка или только как избытка бытия: природа желания противоречива.
Противопоставление желания потребности позволило иначе посмотреть на истоки творческой активности и творческой природы человека. Человек движим не потребностью как «стремлением к завершению», но желанием как «стремлением к идеалу». Потребность созидает человека, живущего в «этом» мире, стремящегося удобнее укорениться в «этой» жизни, тогда как желание рождает новые миры и нового человека. И даже если признать, что потребность изменяет мир, то нельзя не заметить, что она изменяет мир для человека, человек является ее причиной и целью, тогда как желание всегда сопровождается выходом человека за пределы себя, открытием Другого, удивлением, приятием Иного, готовностью изменять себя и даже может быть отказаться от себя, собою пожертвовав.
Проведенная в рамках исследования классификация концептов желания создает благоприятные условия для упорядочивания, систематизации и, следовательно, интенсификации процесса постижения данного феномена в философии. Например, критерий «вертикали» («тело – дух») позволят выделить две линии философии желания, когда желание понимается как личностная активность, и когда оно понимается как активность обезличенная. Желание при этом либо «спириту ализируется», либо происходит его «антиспиритуализация». Критерий «горизонтали» («Я – Общество») делает возможным распределение всех существующих интерпретаций желания в две группы: «линия» понимания желания как достояния личной жизненной истории и «линия» понимания желания как типа общества, духовного принципа эпохи, доминирующего характера социализации.
Теперь с уверенностью можно говорить о двух обличьях желания: о желании как достоянии субъекта (субстанции, «обитающей» в сознании, или особого сознания) и о желании как об особом отношении между субъектом и объектом или между субъектами. Это объясняет, почему в истории философской мысли применяются две основные терминации желания:
Понимаемое как вид духовной активности и как (индивидуальное) мировоззрение желание предстает в двух видах: «индивидуальное» желание и «личное» желание. Жизнь человека, таким образом, оказывается не борьбой его разума с уже «готовыми» разнообразными желаниями, но – проблемой становления или развития желания. Работа дифференциации в данном случае позволяет нам понять человека как историю его желания, подробнее рассмотреть драматичный процесс смены модели моральной рациональности, в основании которого лежит отказ от подчинения своей жизни правилу «Поступай так, чтобы ты по возможности всегда мог исполнять каждое свое желание» (позиция «индивидуальности») и переход к жизни в согласии с правилом «Поступай так, чтобы ты всегда сохранял способность желать», или – в другой редакции – «Стремись к удовлетворению желания, не подтверждающему, но расширяющему твою свободу» (позиция «личности»). В первом случае субъект желания вдохновляется свободой начала, во втором – свободой цели. В первом случае перед нами – противопоставление себя миру, увлечение различением, отличением себя от всех других, для чего индивид стремится «не пропустить» ничего «другого», чтобы убедиться в своей уникальности и незаместимости. Во втором случае индивид находит весь мир в своей способности быть личностью, в своей способности быть выше всех вообще природ и устремляться к полюсу бесконечности.
Как показало исследование, удовлетворение желания подчинено и индивидуальным, и социальным нормам и правилам, поэтому большой ошибкой было бы отождествлять желание с произволом, видеть в нем каприз или причуду. Желание морально в том смысле, что содержит в себе объективный закон, который гласит: «Нельзя тратить желание бездумно/безответственно». Желание является критерием нравственности поступка, коль скоро доброе дело, совершаемое без желания, можно считать нравственно ущербным. Такое прочтение желания возвышает долг, возвращая ему его субъективность.
В результате исследования было найдено подтверждение той мысли, что нравственность не противоречит желанию, но, напротив, является гарантом сохранения желания и способности желать. Желание – и моральная, и нравственная ценность. Кроме того, желание может быть отнесено к разряду «ценность сама по себе».
Подтверждена также следующая мысль: желание рационально не только потому, что поддается рационализации, и не потому только, что само по себе является достаточным основанием действия, резоном. Вместо схемы, длительное время доминировавшей в философии классической рациональности и представляющей принятие рационального решения как борьбу между разумом и желанием за влияние над волей, ведущей к действию, предложена другая схема, по которой принятие рационального решения происходит в самом процессе желания, понимаемого как определенная ментальная активность, включающая вчувствование, воображение, ожидание, и подчиненная не законам «пространства» (отказ от использования метафоры «развилки дорог»), но закону свободы, закону духа. Такая схема более соответствует идеалам самой философии классической рациональности, понимающей человека и его «Я» как единый (и единственный) центр ответственного поведения.
Желание разумно, это верно, как, впрочем, верно и то, что разум эмоционально вовлечен. Иррациональные, нелогичные, ошибочные действия совершаются человеком не потому, что «умный» и «моральный» разум не сумел противостоять «глупому» или «порочному» желанию, но в силу неполноты предварительного рассмотрения ближайших и отдаленных последствий предпринятого действия. Иными словами, ошибочное решение принимается в силу неполноты какого-то одного конкретного желания или же вообще в силу «недоразвитости» самой способности желать. Порочный, неразумный, слабовольный, непоследовательный и т. п. человек – это человек, не способный желать «во всю силу своей души». Слаб тот, в ком отсутствуют целостность, призвание, вкус к свободе – эти признаки полноценного, развитого желания.