Введение в философию желания
Шрифт:
Если бы мы не обладали эпистемической свободой, то нельзя было бы объяснить способность людей меняться. В изменении людей особую роль играют желания второго порядка (second-order desires) – желания иметь предпочтения, отличные от тех, которые мы уже имеем. При этом следует различать желания изменить желания и желания изменить предпочтения. Желание, в отличие от предпочтения, нельзя пожелать. Желания напрямую не подчиняются нашей воле. Но желание изменить предпочтение может дополнительной «гирькой» лечь на весы оцениваемых перед произведением действия желаний в пользу того желания, которое лучше всего удовлетворяет предпочитаемому изменению, более соответствует «редактируемой» автоконцепции.
Но даже предпочтения нельзя изменить просто так. Сказать, что человек предпочитает то, что он более всего хочет, не означает, что он может предпочесть все, что угодно, так как иметь предпочтение
Человек, который выбирает для себя ту или иную профессию, задумывается не над вопросом, какая карьера могла бы быть для него наиболее понятной в свете того, каким человеком он является сейчас, но он озадачен вопросом: «Какой личностью мне предстоит стать, чтобы смысл будущей карьеры был наиболее понятен мне?» (р. 257). Обычно решение приходит тогда, когда нам удается наиболее удовлетворительно ответить на второй вопрос. Когда мы знаем, как описать наши возможности, как описать себя – будущих, проще говоря, когда мы «видим» себя в будущей роли лучше всего, – наше решение будет легким.
Проблема обычно не в том, какое действие я должен/должна предпочесть сейчас, а в том, какое бытие я должен/должна сейчас выбрать. Мы выбираем возможные описания себя. Для автора выражения «что лучше» и «что более понятно для агента» – равнозначны (р. 266). Так, при планировании отпуска, автор советует не сравнивать предоставляемые разными агентствами блага, но спрашивать: «Для меня ли это?», «Что из предлагаемого более подходит мне?» Даже при выборе обуви следует исходить не из качества материала, моды, но из того, насколько данная модель вписывается в собственную концепцию человека, чтобы, как говорят иногда, не вещь носила человека, а человек носил вещь. Желание понимать, что я делаю и почему служит дополнительным основанием к действию и всегда «встает на сторону» мотивов, наиболее удовлетворяющих этому требованию.
Итак, по Веллиману, мотивационная система может быть автономной и быть поставщицей оснований к действию. Объясняет он это через утверждение эпистемической свободы человека и лежащего в основании мотивационной системы желания знать и понимать собственные действия. Я думаю, что Веллиман, не говоря об этом прямо, вводит желание в само понятие личности. Только идет он при этом не «сверху», от теории, а «снизу», от анализа обычных действий повседневного деятеля. Анализируя типичное, «элементарное» действие, требующее минимального участия нашего сознания, Веллиман обнаруживает наличие связи между восприятием (и самовосприятием) и концептуализацией. В любом таком действии он замечает желание. Его теория свидетельствует о том, что личность как ответственность и автономия не может быть объяснена без привлечения феномена желания. Положительным моментом этой концепции следует считать, во-первых, обнаружение и обоснование связи между желанием и индивидуальностью (незаменимостью, уникальностью конкретность субъекта), между желанием и личностью (волевая, разумная, автономная «сторона» субъекта), правда, это выполнено лишь по отношению к желанию знать и понимать свои действия. Можно отметить, как положительное – доказательство Веллиманом связи между желанием знать и понимать свои действия и существованием автоконцепции.
Следует особо отметить стремление Веллимана обосновать разумность желания, наличие у самого желания логики. Отнесение желания к сфере сознания, разума следует расценить как совершенно справедливое. Хотя Веллиман и не задается вопросом, почему человеку доставляет удовольствие знать и понимать свои действия. Он как бы закрывает глаза и на существование связи между всяким, любым желанием и удовлетворением.
К сожалению, все в этой концепции, и люди, и вещи, обращаются в средства для исполнения «моего» желания знать и понимать «мои» действия. В этой концепции нет места для иной, кроме «Я», цели. Веллиман не включает в определение желания его объект и предмет, он не видит в желании бытия-между, особого отношения.
Введением «желания знать и понимать свои действия» американский философ пытается
Не имея это своей прямой целью, Веллиман доказывает наличие связи между личностью (как человеком, который отдает себе отчет в своих действиях) и желанием знать и понимать свои действия. Личность в трактовке американского философа практически сводится к этому «желанию знать и понимать свои действия», а желание – к пониманию. Знаменательно то, что сила желания знать и понимать свои действия определяется при этом как «сила торможения» и как «сила проясняющая».
Концепция американского философа убеждает нас в том, что невозможно понять, что такое желание, исходя только из субъекта, анализируя только субъективную сторону желания. Если признать, что в основании всех без исключения действий человека лежит желание знать и понимать, тогда мы выявляем многосоставность желания. Желание – это не только сам действующий субъект, но и «контекст»: объекты, на которые он воздействует; отношения между субъектом и объектами. Действительно желающая знать и понимать свои действия личность вскоре обнаружит, что, оставаясь в пределах себя, она такое понимание обрести не может. Анализируя желание понимать себя, желание отдавать себе отчет в собственных действиях, быть подотчетным себе, мы не сможем обойтись без понятия личности. Движимый желанием понимать себя, человек неминуемо устремится к поиску ответа на вопрос о том, кто есть тот, который всегда есть абсолютное знание и понимание своих действий. Рассматривая частичную личность в себе, человек рано или поздно увидит Других, отношением с которыми строится его личность, а также Абсолютную Личность, коль скоро человек руководим стремящимся к бесконечности желанием. И здесь созданной желанием реальною силой субъект станет способным выбрать способ бытия (например, человеком в Боге или богом в человеке).
Желание «индивидуальное» и «личное»
Анализ представленности феномена желания в истории философской мысли приводит нас к выводу о необходимости различать «индивидуальное» и «личное» желания как два разных способа реализации желания, два разных уровня развития духовности и две различные перспективы духовного развития человека. Важно понять, что личность желает иначе, чем индивидуальность. В процессе становления личностью меняется сама способность желать, изменяются аппетиты субъекта. Не просто другие стороны и вещи мира становятся желательными для личности, но меняются сам характер и природа желания. Ж&лшш-обладание сменяется желанием любованием. Благоговение, бескорыстное любование, восхищение – вот то, что составляет природу «личного» желания. В случае «личного» желания даже обладая, любуются, тогда как в «индивидуальном» желании обладают даже тогда, когда созерцают. При этом желание-обладание стремится к «уничтожению» объекта желания, ведь индивидуальность не терпит ничего, что не было бы ею. «Индивидуальное» желание хочет всего именно потому, что «весь мир должен быть мною». Оно стремится ничего не пропустить и все сделать своим, т. е. собою, что означает «уничтожение» другого как иного. Из желания-любования вырастает любовь. Вне способности желать – любоваться любовь невозможна. Потому любви и любить следует в определенном смысле учить и учиться.
«Индивидуальное» желание направлено на всё и хочет всего, его субъект стремится увидеть себя в каждой детали мирового варьета, в результате чего этотность субъекта утрачивается, теряется в бесчисленных заявленных, но не законченных проектах. «Индивидуальное» желание выполняет функцию накопления потенциальных способностей – ликов, сценариев, лиц. «Личное» желание предполагает отказ от многих возможных «Я» во имя «доведения» одного из этих «Я» до совершенства и содержательной свободы. Функцией «личного» желания является нацеленное устремление актуальной способности.