Введение в философию желания
Шрифт:
«Личное желание» создает содержательную свободу, так как в его «силовом поле» рождается свобода не от желания, а собственно свобода желания, достигнутая не погашением или уничтожением способности желать, а совершенствованием и преображением этой способности. В этом смысле можно сказать, что «индивидуальное» желание нам дано сразу, а к «личному» желанию (духовно) перерождаются.
«Индивидуальное» желание выполняет функцию накопления потенциальных способностей – ликов, сценариев, лиц. Функцией «личного» желания является нацеленное устремление актуальной способности. «Индивидуальное» желание направлено на всё и хочет всего, стремясь увидеть себя в каждой детали мира, в результате чего этотность субъекта утрачивается, теряется в бесчисленных заявленных, но не законченных проектах. «Личное» желание предполагает отказ от многих возможных «Я» во имя «доведения» одного из этих «Я» до совершенства
Желание больше, чем субъективная и объективная составляющие; в нем заметно присутствие чего-то «третьего», того, что и составляет собственно чудо и тайну желания – действие провидения, космических или родовых сил. И дело вовсе не в том, что эти силы «подсказывают» или «навязывают» мне мое желание в его объекте или цели. Эти силы участвуют в желании так, чтобы я могла быть свободной от них. «Род» (идея культуры как способности пользоваться символами), «Бог» (идея личности, как способности быть выше природы), «Космос» (идея гармонии, как способности быть целой) в определенной степени создают основание моей способности быть свободной.
Величайший парадокс желания заключается в том, что предзаданность предмета желания не свидетельствует о несвободе желать. Даже если желание подарено нам Богом, то подарено именно так, чтобы мы были свободны этот подарок принять или отвергнуть. Подарок дан нам так, чтобы мы могли существовать независимо от него. Другое дело, что существование независимым (свободным) невозможно без актуализации способности желать. И лишь в этом и только в этом смысле мы не свободны.
Мы не смиряемся с необходимостью (отсутствием, невозможностью свободы) и потому обретаем свободу, но мы избираем свободу, так как познали ее в самом желании [114] . Свобода может быть избрана только тем, кто уже свободен (владеет идеей свободы или формально свободен). При этом не следует путать психологическое чувство свободы и идею свободы, свободу как ощущение и свободу как результат понимания. Осознание себя свободным может и не сопровождаться ощущением свободы, точно также как ощущение свободы может ложно свидетельствовать о подлинной свободе человека.
114
У Э. Левинаса мы встречаем похожую мысль. Французский философ отождествляет желание и Бесконечное. «Бесконечное, – пишет он, – не задается мышлению как объект, но это – дар, данный желанию» (Цит. по: Тишнер, 2005, с. 38). Дар этот проявляет себя как выбор: «Бесконечное приходит к человеку таким образом, что его выбирают, а не охватывают. Выбрать значит встретить, выделить из безучастности, схватить в индивидуальности, признать как собственную ценность, привлечь к себе, чтобы избранный самим выбором мог ответить на избрание» (там же, с. 38) Свобода поэтому – «вызволение». Свобода желающего есть противоречие, поскольку «никто не добр по своей воле, но никто также не является рабом блага». Человек с самого начала уже имеет в себе свободу, «но только признав ее ценностью, он становится свободным». Именно Бог пробуждает желание, пробуждает в человеке доброту. Но свобода становится вполне свободой, когда «выбранный выбирает того, Кто выбрал его» (с. 40).
Свобода не была бы свободой, если бы Бог просто вбросил бы в нее человека, обрек бы на неё человека, поставил его перед свободой как перед фактом, не дал бы ему право выбора этой свободы. Свободу дана человеку так, что ее можно выбрать и можно от нее отказаться. Свобода – в возможности ее выбора. Но выбор «по силам» только «личности» в субъекте. «Индивидуальность» не выбирает, она на все «откликается». Быть свободным – быть личностью – иметь возможность и способность выбора. Объективная сторона свободы – возможность выбора (свободы); субъективная сторона свободы – способность выбирать (свободу). Только личность может и способна выбрать свободу.
Итак, человеку дано в дар желание. Желание – Дар, потому что оно дано нам ни за что и безвозмездно, потому что его главным качеством является свобода. Первый смысл, который видит в этом свободном желании человек, это то, что он имеет право желать все, что ему «пожелается» (идея свободы). Более всего мы хотим желать свободно. И, коль скоро нет никаких препятствий на пути исполнения каждого отдельного желания, то это желание желать свободно обречено на исполнение. Итак, одно желание у нас уже есть – это желание желать свободно. Всякое другое, второе, желание будет свободным лишь при условии, что не войдет в противоречие с первым. Если же у меня возникнет желание, которое несопоставимо с первым, мне нужно будет тогда выбрать между бытием свободной и бытием несвободной. Выбирая следовать двум несопоставимым желаниям, мы сами, своим выбором, рождаем несвободу, поскольку одно из этих желаний может быть исполнено только за счет другого. В погоне за двумя несопоставимыми желаниями мы утрачиваем нашу свободу
Возьмем в качестве примера «обычную историю»: мужчина любит свою жену и любит другую женщину. Точнее, он желает быть с другой женщиной и желает, чтобы его жена знала об этом и была счастлива. Эти желания несопоставимы. Поэтому ни в одном из этих желаний он не свободен. Но личность не может быть не свободной, поскольку свобода – это сущность личности. Следовательно, в случае не принятия решения (или оставить жену, или расстаться с любовницей), в случае упорства в исполнении сразу двух желаний, человек не просто лишает себя возможности желать свободно, он выбирает отказ от бытия личностью. Выражение «двуличная личность» – бессмысленно как, например, «сладкая соль». Нельзя быть свободным и не быть свободным в одно время. Если субъекту и удастся выполнить два желания («жить двойной жизнью»), то это будет исполнение двух «несвободных желаний», что нелепо, поскольку желание не может быть не свободным по определению. Во всяком случае, при исполнении этих «несвободных желаний» ожидаемое чувство удовлетворения не будет достигнуто. Несвобода – «разорванность» между двумя или более несопоставимыми желаниями.
Итак, если мы хотим, чтобы наше желание желать свободно было исполнено, мы должны не просто желать, но желать стать личностью, ибо только личность может выбирать вообще и выбрать желание быть свободной в частности.
Понимаемые в широком смысле «личность» и «индивидуальность» противостоят друг другу, как противостоят обозначаемые ими «бесконечное многообразие мира» и «избранный мир». Личность рождается выбором. Избыточности анонимного бытия она противопоставляет свое Имя как гарантию готовности нести ответственность за что-то (ею самою) определенное в мире.
Мы должны пожелать быть свободными (быть личностью), если хотим быть свободными. Именно личностный выбор обнаруживает в мире свободу и несвободу. Выбор «раскалывает» мир на свободный (избранный личностью) и несвободный. По большому счету, до и вне личности нет ни свободы, ни несвободы.
Наша «сущность человека» не дана нам как «готовая» и «завершенная». Мы свободны в ее оформлении. Личность своевольно выбирает себя из ряда альтернативных возможностей. Но свобода как выбор бытия свободным и свобода как осознание необходимости разные вещи. «Пожелать свободу» отличается от «признать свою несвободу и тем обрести свободу».
Личность не существует до выбора, чтобы затем его произвести, – она рождается в выборе, самим этим выбором. Она выбирает в себе и вне себя. То, что она выбрала, она называет своим и представляет всем как свое. Личность – это и есть процесс выбора/избрания.
Личность может выбирать «свободу». Свобода потому и свободна, что ее можно выбрать. Потому правильнее было бы говорить не о «свободе выбора» (формальная свобода, которая есть и у индивидуальности), а о «выборе свободы» (содержательная свобода личности). Чтобы стать актуальной, свобода должна стать предметом нашего желания. И если бы нам разрешили выбрать свободу только один раз, т. е., будучи выбранной, она не могла бы быть утрачиваемой, – она не была бы тогда свободой. Свободу всякий раз нужно выбрать как единственное желание, желание, которое, в силу своей единственности, не может не быть исполненным.
Свобода обязательно должна быть связана с желанием, так как желание по определению бесконечно, в том смысле, что даже будучи удовлетворенным, оно не исчезает, а, напротив, удовлетворение и именно удовлетворение, а не простое исполнение, разжигает желание. Стоит нам познать свободу, как мы хотим ее все больше.
Когда человек делает то, что он желает делать, – он свободен. Но здесь нужно учитывать следующее. Можно найти немало доказательств тому, что желания могут ограничивать свободу человека, что желания сами могут быть препятствиями на пути совершения того, что человек желает сделать [115] . Возьмем в качестве примера несопоставимые желания. Если человек испытывает одновременно несколько несопоставимых желаний, т. е. таких желаний, каждое из которых может быть исполнено лишь за счет неудовлетворения остальных желании или одного другого желания, то именно множественность желаний становится причиной несвободы человека. С другой стороны, мы не можем найти доказательство тому, что каждое отдельное желание может быть препятствием своему собственному исполнению. Отсюда следует, что удаление любого желания из группы несопоставимых будет увеличивать свободу их носителя, а выделение одного и только одного желания может стать одним из важнейших условий полной свободы индивида.
115
См. специальное исследование, посвященное анализу данной идеи: Neely W. Freedom and Desire // The Philosophical Review. – 1974. – № 83(1). – P. 32–54.