Введение в историческую уралистику

Напольских Владимир Владимирович

В антропологическом отношении ненцы, энцы и селькупы принадлежат к уральской расе (см. раздел о манси). Судя по наблюдениям Г. Ф. Дебеца, селькупы представляют собой результат весьма сложного смешения различных расовых типов (следует учитывать, что Г. Ф. Дебец безоговорочно придерживался гипотезы о метисном происхождении урало-лапоноидной расы). По наблюдениям В. А. Дрёмова, для северных нарымских селькупов характерен классический уральский тип, «средний» среди угорско-самодийских популяций Западной Сибири, весьма сближающийся с саамским. В составе северных самодийцев безусловно наблюдается значительная монголоидная примесь, при этом (И. М. Золотарёва) возрастающая с запада (наименее монголизированы европейские ненцы) на восток, достигая максимума у энцев и переходя в чисто монголоидный архиморфный, близкий к байкальской расе, но отличающийся более низким лицом и более тёмной пигментацией, тип нганасан. Такая картина может быть объяснена былой принадлежностью предков самодийцев к уральской расе, которая сохранилась у нарымских селькупов, наименее сдвинувшихся с предполагаемой территории самодийской прародины, и смешением их на севере низколицыми монголоидами, заселявшими с глубокой древности приполярные и полярные районы от Обско-Енисейского Севера и далее на восток. Причём первоначальной территорией расселение наименее монголизированных

групп пришедших с юга самодийцев был Полярный Урал и примыкающие к нему районы, где сохранился более чистый уралоидный тип ненцев. Далее к востоку в тундре и лесотундре роль низколицего монголоидного компонента возрастала, достигая максимума на Таймыре, где у нганасан практически не прослеживается участия уральского компонента. Нганасанский тип, впрочем, не может рассматриваться как сохранившийся в неизменном виде расовый тип монголоидных аборигенов Таймыра, он сформировался, очевидно, в результате длительной изоляции, замкнутого круга брачных связей — внутриэтнической эндогамии, строго соблюдавшейся у нганасан (см. работы Г. М. Афанасьевой). Результатом этого могла быть не только консервация, но и развитие определённых «гиперморфных» особенностей.

Ненцы

Самоназвание большинства тундровых ненцев (о делении ненцев на тундровых и лесных см. ниже) — 'nenej 'nene'c, откуда рус. ненец, ненцы, буквально означает «настоящий человек», и аналогично образованным от тех же северносамодийских корней самоназваниям энцев и нганасан (см. ниже). Восточные тундровые (устье Оби и восточнее) ненцы используют в качестве самоназвания также слово asawa «мужчина». Лесные ненцы называют себя (мн. ч.) ak (по названию рода ak, связанному, возможно, с нен. a «дерево, лес»), а тундровые ненцы называют их an asawa «лесные люди».

Внешнее название ненцев, служащее в европейских языках и сегодня также в качестве названия всех самодийцев, — нем. (мн. ч.) Samojeden и др. — происходит от русского самоеды, служившее до 1930-х годов названием ненцев, а также — с уточняющими определениями — других самодийцев (см.). Др.-рус. Самоядь впервые встречается уже в начальной русской летописи под 1096 годом в рассказе новгородца Гюряты Роговича, как название народа, живущего далее на север (и восток — ?) от Югры (см. разделы о манси и хантах, см. также ниже). Форма Самоядь совпадает с церк.-слав. самоядь «людоеды». Использование слова «людоед» для именования населения отдалённых и плохо известных областей в древнерусских памятниках может быть обязано средневековой литературной традиции (восходящей к «Роману об Александре») рассказов о мифических народах, населяющих окраину ойкумены (типа «псоглавцев», «безротых» и т. п.). Именно в таком контексте впервые встречаются самоеды (в форме Samogedi) в западноевропейских источниках — в сочинении папского посла ко двору монгольского хана бр. Иоанна де Плано Карпини (сер. XIII века): между питающимися паром безротыми паросситами и псоглавцами. Важно, что сведения об этих народах бр. Иоанн получил, очевидно, от русского информатора или переводчика (ср., например, название «безротых»: Parossiti — видимо, искажённое (др.-)рус. паром-сыты (версия А. Н. Анфертьева), равно как и Samogedi — от русского самоеды). Возможно, соотнесение мифических «людоедов» (самояди) окраины ойкумены с реальными предками ненцев способствовали воинские обычаи, существовавшие в средневековье у народов Западной Сибири и, в частности, у ненцев, связанные с расчленением тела убитого врага и поеданием его сердца или мозга, в связи с чем пелымские манси (по словарю Б. Мункачи) называли ненцев khales-tep orent «людоеды», букв. «человеческой еды ненцы». Возможно, именно рассказы манси или других их соседей (коми, югры) о воинских обычаях ненцев и послужили основой применения к ним русскими церк.-слав. слова самоядь.

В литературе распространена версия (со времён М. А. Кастрена), согласно которой слово самоед (др.-рус. самоядь) происходит от некоего деривата общесаамского *same-nem «саамская земля». С исторической точки зрения такая гипотеза имеет право на существование: по данным русских источников и топонимики, в средневековье саамы или близкое им по языку население действительно жили на современном Русском Севере — практически до западной границы сегодняшней Республики Коми на востоке (см. раздел о саамах) и, следовательно, название типа *same-nem, как все саамы сегодня называют свои земли, действительно могло употребляться по отношению к территориям северо-востока Восточной Европы, могло быть известно русским и быть впоследствии перенесено на жителей крайнего Северо-Востока — ненцев. Фонетически, однако, др.-рус. Самоядь едва ли выводимо из *same-nem. Предположение же о (пара-)саамской праформе русского слова типа *same-(j)ne(m) также маловероятно, так как в тех саамских диалектах, где имеет место развитие *-n- > *-n-, происходит и аналогичное развитие *-m- > -m- (при этом речь здесь идёт о южных диалектах: ср. саам. (Умео) sabmee «саам», e"adnama «земля», (Лулео) sapme «саам», tnam «земля» — при (Инари) s"a"ami «саам», aeaennam «земля»).

Ещё менее надёжно предположение о связи др.-рус. Самоядь с названием тундровых энцев somatu (см. этимологию в разделе об энцах) — как по фонетическим, так и по историко-географическим соображениям. Возможно,

существование на северо-востоке Восточной Европы и на севере Западной Сибири этниконов *same-nem и somatu способствовало перенесению на туземное население созвучного с ними церк.-слав. самоядь «людоеды», но выводить старое русское название ненцев из этих этниконов нельзя.

Восточные (от п-ва Ямал и восточнее) ненцы фигурируют в русских документах XVII—XIX веков также под именем юраки, откуда их (и часто — ненцев вообще) западноевропейские названия типа нем. Jurak-Samojeden. Рус. юраки содержит в себе суффикс -ак, а его основа является заимствованием из обско-угорских (скорее всего — хантыйского) языков: манс. (С) jaren «ненец», (Пел.) oren, (Кон.) joren / joren «тж», хант. (С) jorn- «ненец, ненецкий», (Вах) jaran-, (Вас.) jarkan-, (Ю) jarn «тж». Из обско-угорских же языков заимствовано коми название ненцев jaran. Дальнейшая этимология этого слова остаётся тёмной. Обращает, однако, на себя внимание близость реконструируемой мансийской праформы *joren (при этом следует предполагать метатезу в кондинском диалекте мансийского и заимствование формы типа манс. (Конд.) joren в хантыйский — иначе было бы трудно объяснить редуцированный гласный в хантыйском слове при долгом в большинстве мансийских диалектов) к коми названию обских угров *jegra (< общеперм. *jgra, см. разделы о манси и хантах). Не исключено, таким образом, что обско-угорское название ненцев происходит от названия древнего населения крайнего северо-востока Европы и севера Западной Сибири — летописной Югры.

Помимо Самояди и Югры в русских источниках XI—XV веков на северо-востоке упоминается Печера (в рассказе Гюряты Роговича 1096 года они размещены в следующем порядке — очевидно, с (юго-)запада на (северо-)восток — Печера, Югра, Самоядь). Этническая принадлежность этой группы остаётся неясной. Относительно этимологии слова Печера имеется две заслуживающие внимания гипотезы. Согласно первой из них (М. Фасмер), оно происходит от названия реки Печоры (др.-рус. Печера), которое, в свою очередь, является чисто русским по происхождению и связано с др.-рус. печера «пещера» — в нижнем течении Печоры действительно много пещер. Согласно второй версии (Л. В. Хомич), первичным является название некоего народа печера, по имени которого названа река, и которое происходит от ненецкого pe-t'er «горные жители» (нен. pe — букв. «камень», употребляется в названиях Уральских гор, горной гряды на п-ве Канин, реки Чёрная в Большеземельской тундре и др.). Нен. pe-t'er действительно применялось как название ненецких групп, живущих на сибирской стороне Полярного Урала и в Нижнем Приобье (отсюда — название ненцев Полярного Урала в русских источниках «каменные самоеды», с XV века — в противоположность «низовым самоедам», жившим в тундрах правобережья Нижней Оби и восточнее). Если вторая из этих гипотез верна, то под летописной Печерой может скрываться какая-то группа ненцев, населявшая предгорья Урала или отроги Тиманского кряжа, и о присутствии в бассейне Печоры ненцев уже в XI веке говорит ненецкое происхождение названия жившего здесь народа. Если же такое предположение неверно, то наличие в русских памятниках XI—XV веков на крайнем северо-востоке Европы двух народов неизвестной этноязыковой принадлежности — Печеры и Югры — оставляет мало места ненцам, и уверенность некоторых исследователей относительно локализации Самояди XI века (жившей, согласно недвусмысленным данным русских источников, за Печерой и Югрой, то есть — далее на восток и / или на север) к западу от Урала и, следовательно, вывод о проникновении предков ненцев на север Восточной Европы уже в самом начале II тысячелетия н. э. оказываются довольно спорными.

Первые контакты ненцев с русскими в XI—XIV веках сменяются постепенным подчинением их власти последних — в особенности с XV века, когда новгородские земли, в том числе и Север, перешли под управление Москвы. В 1499 году в нижнем течении Печоры был основан Пустозерск (рядом с современным городом Нарьян-Мар) — опорный пункт Российского государства на крайнем северо-востоке Европы. Документы XVI века уже называют канинских, тиманских, пустозерских самоедов — видимо, следует с уверенностью говорить о ненецком присутствии в тундре и лесотундре Восточной Европы от Урала до п-ва Канин лишь с этого времени.

В конце XVI века помимо Пустозерска, куда съезжалось зимой для торговли и уплаты ясака до двух тысяч ненцев, на Европейском Севере основываются русскими новые поселения: Мезень на одноименной реке, Усть-Цильма и Ижма в среднем течении Печоры, к которым и приписывается для уплаты ясака большинство европейских ненцев. В течение XVII века нарастает приток на северные земли русских и (в бассейне Печоры, прежде всего — Усть-Цильма) коми, что, наряду с ужесточением ясачного обложения, приводит к конфликтам с ненцами, которые зимой 1662 / 1663 гг. сожгли Пустозерск.

Военная активность ненцев, однако, нарастает в XVII веке не только на северо-востоке Европы, но и в Западной Сибири; по-видимому, именно в этот период ненцы «берут реванш» в войнах с продвинувшимися ранее в низовья Оби обскими уграми (в составе тундровых ненцев образуются роды, ведущие свое происхождение от хантов) и начинают свою экспансию в зоне тундры на восток, на земли энцев (см. ниже). Это обстоятельство объясняется, помимо усиливающегося давления на ненцев с запада, важным сдвигом в системе хозяйственной жизни тундровых ненцев.