Введение в Новый Завет Том I
Шрифт:
3. Четыре сцены в Иерусалиме и вера в воскресшего Иисуса (20:1–29). Как в Лк и Мк 16:9–20, и в отличие от Мф и Мк 16:1–8, в Ин 20 говорится о явлениях воскресшего Господа в Иерусалиме и нет указаний на то, что они происходят в Галилее. В Ин инсценированы четыре реакции на воскресшего Иисуса: две — около пустой гробницы, две — в комнате, где собрались ученики. Вторая и четвертая сцены сконцентрированы на реакции отдельных людей: Марии Магдалины и Фомы [655] . Некоторые материалы параллельны материалам синоптиков [656] , но их организация и наличие новых подробностей говорят о любви Ин к описанию личных встреч с Иисусом.
655
См. D. A. Lee, JSNT 58 (1995), 37–49.
656
Мария Магдалина и женщины («мы» в 20:2) находят гробницу пустой; ангелы говорят с Марией; Петр идет к гробнице (Лк 24:12 — отсутствует во многих рукописях); явление Марии (Мф 28:9–10); явление Двенадцати и поручение им миссии.
У
657
Как это свойственно Ин, детали не объясняются, например, символика (если она там есть) того, что любимый ученик опережает Петра, и почему вид погребальных пелен сообщает ему о воскресении Иисуса. Ученым остается строить гипотезы.
658
Благодаря этой миссии она получила в церкви более позднего времени титул apostola apostolorum («апостол к апостолам»).
В комнате (20:19–29) [659] . Первая сцена (20:1925) происходит в ночь после пасхального воскресенья в некой комнате, двери которой заперты из страха перед «иудеями». В ней участвуют некоторые из Двенадцати (Ин 24). Сцена напоминает кульминационную сцену других Евангелий (Мф 28:16–20; Лк 24:33–49; Мк 16:14–20), где Иисус является Одиннадцати (Двенадцать минус Иуда) и отправляет их с миссией. После пожелания ученикам мира (в подражание 14:27 и 16:33) Иоаннов Иисус поручает им миссию, продолжающую Его собственную. Он символически дует на учеников, что вызывает в памяти животворящее дыхание Божье, давшее жизнь первому человеку (Быт 2:7), а также требование рождения от воды и Духа (Ин 3:5–8). Тем самым Иисус дает ученикам Святого Духа, обладающего властью над грехом. Эта власть служит продолжением Его собственной власти над грехом. В сценах явления других Евангелий всегда есть элемент недоверия со стороны Одиннадцати, но в Ин это недоверие драматически воплощено в образе Фомы, который озвучивает позицию последовательного скептицизма (в главах Ин 24–25, служащих переходом к следующему эпизоду).
659
Также иногда называется «верхней комнатой», но это для того, чтобы привести в соответствие со сценой после вознесения в Деян 1:13 (также Мк 14:15).
Вторая сцена (20:26–29) происходит в том же месте неделей позже. Здесь также присутствует Фома. И хотя доказательство, предложенное Фоме (вложить пальцы в отверстия от гвоздей на руках и рану в боку [660] ), дает ощутимо телесный образ воскресшего Иисуса, надо заметить, что нигде не сказано, что Фома касался Иисуса. Если бы он это сделал, это, вероятно, означало бы, что он остался неверующим. Однако его готовность поверить, не прикасаясь к Иисусу, свидетельствует об истинной вере. По иронии, это приводит к тому, что человек, воплощавший в себе неверие, теперь произносит самое высокое христологическое признание в Евангелиях: «Господь мой и Бог мой». Это составляет inclusio с Прологом: «И Слово было Бог». В ответ Иисус благословляет все будущие поколения, которые поверят в Него, не видя (20:29) — показывая этим Свою осведомленность обо всех читателях Евангелия, для которых оно было написано.
660
В Ин 19:34 говорится, что бок Иисуса был пронзен копьем, но только комбинация рассказов о явлениях воскресшего Иисуса в Ин 20:25, 27 и Лк 24:39 дает представление о том, что руки и ноги Иисуса были прибиты к кресту. Riley, Resurrection, указывает на то, что Ин дает более физическую картину воскресения, чем отчасти гностическое Евангелие от Фомы.
Заключение Евангелия (20:30–31): Изложение цели написания. Лука объясняет свою цель в начале Лк (1:1–4), а Иоанн откладывает это объяснение на самый конец. При отборе материала для Ин [661] целью Иоанна было сделать так, чтобы люди уверовали (или укрепились в вере — смысл не вполне ясен), что Иисус есть Христос, Сын Божий, и через эту веру имели жизнь вечную во имя Его. Это утверждение соответствует акцентам, которые постоянно делаются в Евангелии, но
661
Непонятно, что подразумевается во фразе «Много и других знамений сотворил Иисус» (КП) в Ин 20:30. (См. примечание 15 ниже.) Последним чудом, которое сотворил Иисусом, было воскрешение Лазаря в Ин 11, отсюда и определение Ин 1:19–12:50 как «Книги Знамений». Имел ли евангелист в виду какие-то другие, совершенные во время общественного служения Иисуса знамения, о которых в Ин ничего было не сказано? (Но в таком случае эту фразу можно было бы ожидать в конце 12 главы.) Или он считал знамением то, что описано в главах 12–20 (и отсюда «и другие» знамения в 20:30), хотя в этих главах евангелист не употребляет такого термина, и Иисус не совершает знамений? Кто-то может сказать, что воскресение — тоже знамение, но его все же больше хочется назвать величественной реальностью.
Эпилог (21:1–25)
Хотя Евангелие завершается в конце главы 20, за ней следует еще одна глава о явлениях воскресшего Иисуса (на сей раз в Галилее) [662] , в которой также есть заключение. В этой главе содержатся две сцены: в одной (21:1–14) рассказывается о рыбной ловле, в другой (21:15–23) сохранены высказывания Иисуса, обращенные к Симону Петру и любимому ученику. Связь между этими двумя сценами и их внутренняя гармония спорны, но с богословской точки зрения эти темы связаны.
662
Попытка связать Ин 21 с Ин 20 в 21:34 кажется поздней. Многие ученые считают Ин 21 поздней редакторской вставкой. Относительно защиты единого авторства глав 1–21 см. S. S. Smalley, NTS 20 (1973–1974), 275–288; P. S. Minear, JBL 102 (1983), 85–98.
Первая сцена (21:1–14), в которой ученики не узнают воскресшего Иисуса (хотя они должны были видеть Его дважды в главе 20), рассказывает о чудесном улове рыбы. Это напоминает описанную в Лк 5:4–11 сцену, происходившую во время служения Иисуса. Поскольку Петр вытаскивает на берег 153 крупные рыбы и сеть не рвется, этот улов становится символом успеха миссии по привлечению людей в единое христианское сообщество. Типична для Ин проницательность любимого ученика, который первым из учеников узнает воскресшего Господа в 21:7. Целостность сцены нарушается тем, что в 21:9 у Иисуса неожиданно оказывается рыба еще до того, как улов вытащен на берег. Хлеб и рыба, которую Он предлагает (21:12–13), может быть Иоанновой формой традиции, гласящей, что воскресший Господь появлялся на трапезах — часто с евхаристическим подтекстом (см. главу 6).
Во второй сцене (21:15–23) символика резко меняется. Оставив тему рыбы, Иисус заговаривает с Петром об овцах. Возможно, это отражает вторую составляющую образа Петра. Уже известный как апостол–миссионер (рыбак), Петр теперь становится образцом пастыря (ср. 1 Петр 5:1–4; Деян 20:28). Это изменение может отражать позднейшую уступку Иоанновых христиан церковной структуре, ибо Ин 10 изображает Иисуса как единственного пастыря. Но в целом Иоаннов идеализм сохраняется. Пастырство Петра проистекает из его любви к Иисусу, само стадо все еще принадлежит Иисусу («паси овец Моих»), а Петр должен быть готов отдать свою жизнь за овец. Целостность сцены несколько нарушает появление любимого ученика, но контраст между ним и Петром типичен для Ин. Предание о Петре как символе апостольской власти не оспаривается, но любимый ученик и без этой власти сохраняет позицию, которой нет у Петра — Иисус хочет, чтобы любимый ученик пребывал, пока Он не придет [663] . Забота о точном истолковании этого утверждения, бытовавшего в Иоанновой общине [21:23: «Но не сказал ему Иисус, что он не умрет» (КП)], подразумевает, что этот ученик умер.
663
Возможно, Иоаннов эквивалент Мф 24:34, где говорится, что сказанное сбудется при жизни данного поколения.
В Заключении (21:24–25) любимый ученик назван очевидцем, который стоит за Ин и удостоверяет истинность его свидетельства. Здесь автор также говорит, что невозможно полностью отразить Иисуса на страницах какой-либо книги, даже такой книги, как четвертое Евангелие!
Ин как подлинное евангелие?
Комбинация источников или развитие традиции?
Можно ли считать Ин Евангелием в том же смысле, в котором мы считаем Евангелиями Мк, Мф и Лк? Согласно взглядам большинства, синоптические Евангелия основаны на воспоминаниях о том, что действительно делал или говорил Иисус, хотя материалы, получившиеся на основании этих воспоминаниях, подверглись отбору, богословскому переосмыслению, литературной обработке и упрощению в процессе проповедования (и написания?). Это разделило реальные события, произошедшие в конце 20–х годов, и сочинения, написанные 30–70 лет спустя. Верно ли все это в отношении Ин?
В период со II по XVIII век на этот вопрос отвечали утвердительно. Предполагалось, что Иоанн, один из Двенадцати апостолов Иисуса, не только предоставил свои воспоминания для написания Евангелия, но и сам написал его. Следовательно, Ин считалось более верным руководством, чем Мк или Лк, не написанные очевидцами. Разницу между Ин и синоптиками объясняли гипотезой, что в старости апостол прочел другие Евангелия и решил дополнить их своими, более созерцательными, воспоминаниями [664] .
664
Классические старые жизнеописания Христа отражают этот взгляд. Поскольку Иоанн (предполагаемый очевидец) упоминает три Пасхи (2:13; 6:4; 12:1 — последняя была Пасхой, в которую Иисус умер), предполагается, что служение Иисуса продолжалось два или три года (зависит от того, сколько времени прошло до первой Пасхи). Затем синоптический материал был распределен в соответствии с годами, определенными на основе Ин. Современные ученые отрицают, что синоптический материал записан в хронологическом порядке, и не уверены, упомянул ли Иоанн все Пасхи периода служения Иисуса, и/или упоминались ли те, на которые он ссылается, как исторические события или просто как символы.