Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли!
Шрифт:
— Вы что, госпожа Ковальд, это ж Бруно — третий раз! — Джейк округлил глаза, на что-то намекая, но я ничего не поняла.
— Какой третий раз?
— Ну, третий раз. — Всё так же непонятно объяснил Джейк. — Он же за первые две попытки всё тут порушит. У него хорошо только на третий раз выходит. Вот вам не жалко салон? Бруно его этим шаром, эт самое, по досточкам раскатать успеет.
— Но так не бывает, — возразила я, хотя припомнила, что и с моими просьбами сосед справлялся только на третий раз, первые два доставляя исключительно проблемы. — В этом нет логики. Это также
— Логики нет, одни факты, — закивал Джейк. — Но вы, эт самое, не переживайте, я вам нормального грузчика приведу, унесёт шар на чердак. Всё будет, эт самое, в лучшем виде.
— Ладно, — сдалась я. — И побыстрее, а то скоро клиенты придут.
— Только в обед, раньше никак, — пожал плечами секретарь. — Да и, эт самое, куда торопиться? Вы с шаром несколько дней обнимались, потерпите ещё пару часов… Или у вас с этим какие-то проблемы? — Джейк бросил до того подозрительный взгляд, словно готовился прямо сейчас бежать за лекарем. Я даже отступила и сглотнула, вдруг перепугавшись десятилетнего мальчишку.
— Никаких проблем. В обед, так в обед.
И поспешила скрыться в кабинете от внимательного смотрящего на меня Джейка, чтобы тут же наткнуться взглядом на хрустальную сферу. Вчера, убегая в панике, я её не накрыла, и теперь очень чётко вспомнила, что именно там увидела. Дыхание сбилось, щёки полыхнули, и я отвернулась, как будто действительно застала кого-то за переодеванием.
Так! Надо накрыть этот дирхов шар и пережить ещё несколько часов до обеда, когда его, наконец, унесут на чердак. Я взяла расшитую звёздами ткань и аккуратно накинула сверху. Подоткнула получше. Платок соскользнул, пальцы коснулись хрусталя.
Хантли умывался. Капли воды стекали по лицу, на шею и грудь. Он потянулся за полотенцем…
— Дирх! — Я отдёрнула руки, но картина продолжала стоять перед глазами. Капля воды, линия шеи, ключицы. — Джейк!
— Что, госпожа Ковальд?
— Накрой это тканью. И получше!
А я пойду выпью успокоительного чая! Он как раз должен был настояться за ночь, а мне очень-очень надо успокоиться! Похоже, что предыдущие дни Ошур берёг меня от потрясений, а сейчас решил поиздеваться. Вот только за что он так со мной?
Клиентам, жалеющим погадать на шаре, я отказывала под предлогом, что он сломался, игнорируя взгляды, полные сомнений. Я просто боялась прикоснуться к хрустальной поверхности и снова увидеть Хантли, вместо ответа на вопрос посетителя. Стоит ли говорить, что до обеда я едва дожила?
Сидеть и смотреть на шар, пока его не унесли, не хотелось. Так что я освободила ящики стола, на случай если тот всё-таки развалится, переложила камушки к себе в сумку, а заодно газету со статьёй про завод, которая оказалась там же, и отправилась допрашивать Нику. Подруга так и не дала о себе знать за прошедшие дни, и я винила себя ещё и в том, что совершенно отключилась не только от происходящего в городе, но ещё и от её проблем.
Радости моей не было предела, когда я обнаружила кондитерскую открытой, а Нику обслуживающей двух пожилых дам. Подруга выглядела… невыспавшейся.
— Ты что, вообще не спишь? — ужаснулась я.
— Сплю. — Ника подняла на меня горящие нездоровым блеском глаза. — При любой возможности! Ты была права, Амелия! Я теперь могу во сне разговаривать с Винсом. Теперь я знаю, что произошло!
Ника схватила меня за руку и потащила за дальний столик. Дамы бросили на нас неодобрительные взгляды, видимо, хотели ещё что-то заказать, а хозяйка решила поболтать. Но нам до них не было никакого дела.
— Амелия, тут такое! В общем, Винс, то есть Виктор, похитил у отца артефакт тёмных эльфов, который тот хотел использовать для подчинения воли императора и совершения государственного переворота, сбежал сюда, попытался его уничтожить — артефакт, а не отца, конечно, — но не смог и спрятал. Потом люди отца его нашли, схватили и увезли в Брейвиль. Теперь допытываются, где артефакт, а он здесь…
Ника многозначительно потыкала пальцем в потолок. Я бросила взгляд наверх, но ничего, кроме люстры, не увидела. Потом снова посмотрела на раскрасневшуюся подругу, глаза которой горели фанатическим блеском, и попыталась вспомнить адрес ближайшего целителя. Всё-таки как бы странно я ни вела себя в последние дни, но хотя бы про государственный переворот ничего не вещала.
Надо было зайти раньше! Вот что я после этого за подруга? Ника сошла с ума из-за меня! Артефакты всевластия, императоры, перевороты… Может, это просто температура поднялась, и всё лечится жаросбивающим? А если она от горя помешалась?
Или… Это действительно правда? Моим предсказаниям тоже не все и не всегда верят…
Хотя всё равно, сбивчивый рассказ подруги был слишком невероятным даже для меня.
— Ника, а у тебя есть что-нибудь с успокаивающим эффектом? Может быть, чай?
— Есть! Прости, я не подумала, что ты разволнуешься. — Ника вскочила, чтобы нестись на кухню, но я успела схватить её за подол взметнувшейся юбки.
— Завари два чая. — Я выделила слово «два», чтобы подруга точно не перепутала.
— Так сильно нервничаешь? Ну, ладно…
И она скрылась в недрах дома, чтобы через несколько минут, за которые я вся испереживалась, вернуться и поставить два больших стакана с напитками.
— Пей.
Ника с удивлением посмотрела на стакан в своих руках, который я впихнула ей жестом профессионального фокусника — уверена, Альфред Рикардо, владелец городского цирка, мной бы гордился.
— Я?
— Ты! Ну же!
— Ладно…
Ника села и отхлебнула чай. Я последовала её примеру. Пара минут прошла в молчании — дамы уже успели уйти, и никто не мешал нам рассматривать друг друга. Когда из взгляда Ники исчез болезненный блеск, а со щёк лихорадочный румянец, я решилась, что можно продолжить разговор.