Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли!
Шрифт:
Чувство вины кольнуло, но тут же растворилось в ещё большей радости. Подтверждение того, каких усилий Эрнету стоило выполнить мою просьбу, согревало изнутри. Он сделал это ради меня! И я не могла не отреагировать.
— Обещаю, что эта просьба не доставит таких затруднений. — Я смутилась, подумав, о чём хочу попросить. Голос дрогнул, а уверенность пропала. — Наверное…
Эрнет приподнял одну бровь, но ответа на свой молчаливый вопрос не получил. Зато у меня запылали щёки, а сердце провалилось вниз. Пресветлая Лейна, я никогда не скажу этого вслух!
Он
— Знаешь, у меня тоже есть просьба. Хотя, скорее вопрос. Думаю, будет честно, если мы станем озвучивать их по очереди.
Я чувствовала жар, идущий от его тела, и это мешало сосредоточиться на словах. В ушах шумело, а тепло внутри превратилось в пожар. Тревога и нетерпение свивались кольцами в животе, мешая думать о чём-то, кроме собственной просьбы. Но надо было сначала выслушать Эрнета.
— Спрашивай. — Откуда-то в моем голосе взялась хрипотца и томное придыхание, но Эрнет, кажется, этого не заметил.
— Амелия… — помедлил он, словно собираясь с духом. — Понимаю, что сейчас ты не согласишься, но не могу не спросить… Может, позже, когда я докажу… — Он оборвал сам себя, а потом решительно сказал: — Ты выйдешь за меня замуж?
И вроде бы столько раз он уже предлагал мне это, что можно было бы и привыкнуть. Но я замерла, застигнутая врасплох.
Эрнет внимательно смотрел на меня, но во взгляде не было давления, только готовность принять любой ответ. И в этот раз в его словах не было ни подвоха, ни дополнительных условий, ни скрытых мотивов. Только горячее желание быть со мной. Он, наконец, принимал меня полностью, такой, какой я действительно была.
— Соглашусь, — произнесла я и облизала пересохшие губы. — Но только после того, как ты выполнишь мою просьбу.
— Надо ещё что-нибудь сжечь? — с легкой иронией в голосе спросил он, а я заметила, как после моего ответа расслабились его плечи, а на губах промелькнула улыбка.
— Всего лишь сдержать обещание, которое ты мне дал.
— Обещание? Все свои обещания я стараюсь выполнять. — Он нахмурился, пытаясь вспомнить, о чём может идти речь, но я не стала тянуть время, чтобы не утратить решимость.
— На балу ты обещал избавить меня от платья… — произнося это, я смотрела Эрнету в глаза, и когда там мелькнуло изумление, вдруг так испугалась собственных слов, что отшатнулась. И наверное, сбежала бы, если бы меня не удержали за талию.
— Платье? — Эрнет опустил глаза, вероятно, чтобы рассмотреть предмет гардероба, о котором шла речь, но с того ракурса едва ли было видно что-то кроме скромного квадратного выреза. А у меня наверняка от смущения покраснела шея! — Речь шла про другое платье, — словно давая шанс передумать, медленно сказал он. Но прижал к себе чуть сильнее, а дышать начал тяжелее.
— Это мне тоже не нравится, — с непонятным мне самой вызовом ответила я.
Жар внутри усилился. Горело уже не только лицо — сладко и горячо тянуло в
— Придётся купить новое, но боюсь не угодить твоим вкусам.
Эрнет коснулся костяшками пальцев раненой руки моего виска и провёл вниз к подбородку. Так осторожно, словно боялся испугать.
— Я очень привередливая, — выдохнула я и закрыла глаза. Положила руку ему на грудь, чувствуя, как там всё быстрее бьётся сердце, и потянулась за поцелуем.
— А я очень тебя люблю, — невпопад ответил Эрнет, и наши губы соприкоснулись.
Губы Эрнета в первый момент показались даже прохладными, но уже через секунду меня опалило чужое дыхание. Он провёл языком по моей нижней губе, и я приоткрыла рот. Поцелуй тут же углубился. Стон вырвался из груди. Мои ладони скользнули по широким плечам, на шею. Пальцы зарылись в тёмные волосы. Волны желания пробегали по телу, заставляя всё сильнее прижиматься к крепкому телу.
Рука Эрнета исчезла с моей спины, а я услышала щелчок пальцев. Шнуровка тут же ослабла. Поцелуй прервался, заставляя меня протестующе застонать. Но обжигающие касания губ тут же вернулись, прокладывая дорожку поцелуев вдоль шеи на плечо, с которого уже сползло платье.
Ладони Хантли заскользили по моим бёдрам вверх, сминая и приподнимая ткань юбки, а я выгнулась ещё сильнее, пытаясь стать как можно ближе, но мешала одежда. А хотелось кожей ощутить кожу. Казалось, только так может унять томление и уменьшить напряжение, копящееся внутри.
Я провела по широкой спине вниз и потянула рубашку из-за ремня брюк, скользнула ладонями под прохладную ткань и счастливо выдохнула, когда ощутила горячую кожу под пальцами.
Эрнет потянул платье вверх, и пришлось отстраниться, испытывая острое сожаление от прерванного касания, и поднять руки. Секунда, и я осталась в одной нижней рубашке.
Вот меня и избавили от платья.
На миг захватило смущение, но Эрнет прижал меня к себе, накрыл губы поцелуем, и я обо всё забыла. Прикосновения к чувствительной коже, через тонкую ткань моей сорочки, заставляли терять голову.
Нет, я так больше не могла! Тронула пальцами пуговицы на рубашке Эрнета и расстегнула верхнюю. Следующую. Ещё одну. А потом все остальные. Провела ладонью по его груди вниз, ощущая рельеф мышц. Снова поднялась к плечам и потянула рубашку, заставляя Эрнета её снять.
— Амелия, — простонал он мне в губы. А через секунду застонала я, тонкая ткань сорочки скользнула вниз и упала к ногам, оставляя меня почти обнажённой, а горячая ладонь накрыла мою грудь.
Тело стало податливым, отзываясь на каждое прикосновение. Волна желания захлестнула, голова закружилась, и пришлось схватиться за плечи Эрнета, иначе я могла бы не устоять.
Он подхватил меня на руки и куда-то понёс, но я едва ли понимала это, пока не ощутила под спиной прохладную ткань покрывала. Глаза закрылись сами собой, но звякакнье пряжки ремня рисовало настолько яркую картину, что щеки горели от смущения.