Выбирая свою историю."Развилки" на пути России: от Рюриковичей до олигархов

Соколов Никита

На втором месте стояло в правительственном плане сокращение расходов государства. Этой цели должны были служить реформа сис­тем социального обеспечения. Льготы и пособия впредь должны были получать адресно только действительно нуждающиеся. Кроме того, предполагалось урезать расходы на содержание Вооруженных сил и государственного аппарата.

Далее значились меры, долженствующие вызвать подъем экономи­ческой активности: понижение налоговых ставок, реформирование «ес­тественных монополий» (Газпром, энергосистема страны, железнодо­рожное ведомство), снижение доходности государственных краткосроч­ных обязательств (ГКО), служивших источником сверхдоходов банков, кредитовавших таким образом правительство под непомерно высокие проценты, дабы направить средства в реальный сектор экономики.

«Молодые

реформаторы» решительно взялись за дело. 28 апреля президент утвердил указ о проведении реформы жилищно-комму­нального хозяйства. Жилье, расходы на содержание которого пользо­ватели, в том числе и вполне обеспеченные, оплачивали только на 27%, предполагалось сделать самоокупающимся к исходу 2003 г. Льготы предполагалось оставить только истинно нуждающимся. Бы­ли сделаны решающие шаги к развязыванию «чеченского узла». В марте Москва позволила провести реальные выборы в Чечне, на кото­рых победу одержал лидер «договоропригодных» боевиков Аслан Ма­схадов. 12 апреля он подписал с президентом России мирный договор, которым стороны обязывались руководствоваться во взаимных отно­шениях принципами, регулирующими отношения между суверенны­ми государствами, и воздерживаться от применения силы при реше­нии спорных вопросов.

Трудности ожидали реформаторов прежде всего в финансовой сфере. Им удалось в кратчайшие сроки погасить долги государства пе­ред пенсионерами и заморозить некоторые «популистские» статьи бю­джета, рассчитанные на подкуп избирателей во время избирательной кампании, но неисполнимые по существу.

Однако денег в доходной части бюджета катастрофически недоста­вало. Налоговые послабления, рассчитанные на выход части предпри­нимателей «из тени», могли принести ощутимые результаты только че­рез несколько лет. Ради ускоренного латания бюджетных дыр решено было прибегнуть к продаже государственных пакетов акций наиболее привлекательных для потенциальных инвесторов предприятий.

25 июля состоялся самый крупный аукцион в российской истории. На продажу были выставлены 25% акций компании Связьинвест — тогда монополии в сфере телекоммуникаций и телефонной связи. По­беду одержал «кипрский» банковский консорциум Миз1сот Ыё., кото­рый составили ОНЭКСИМ-банк, Дойчебанк и американский финан­сист Джорж Сорос. Консорциум выложил за акци 1,855 млрд долла­ров. Второй претендент на Связьинвест — финансовая корпорация «Альфа», партнерами которой выступали медиамагнаты Борис Бере­зовский (крупный акционер и фактический владелец канала ОРТ) и Владимир Гусинский (глава холдинга «Медиа-Мост», которому, в ча­стности, принадлежал канал НТВ) предложил меньшую сумму, буду­чи уверенным, что Владимир Потанин (владелец ОНЭКСИМ-банка) будет действовать согласно достигнутым некогда договоренностям: а в 1996 году при заключении «давосского перемирия» Связьинвест был обещан Владимиру Гусинскому.

Владимир Потанин публично признал, что незадолго до проведе­ния аукциона он вновь встречался с Анатолием Чубайсом, Борисом Березовским и Владимиром Гусинским. На этой встрече, по его сло­вам Гусинский и Березовский предложили группе ОНЭКСИМ-банка не вступать в конкурентную борьбу, а достигнуть «договоренности, в результате которой пакет акций мог быть приобретен практически по стартовой стоимости». По утверждению Потанина, ОНЭКСИМ-банк от предлагаемой договоренности отказался. Проигравшие аукцион, однако, были убеждены, что ОНЭКСИМ нарушил данное обещание.

«Молодые реформаторы», стремившиеся выстроить новые отно­шения и разорвать зависимость власти от крупного бизнеса, стали на защиту аукциона. Борис Немцов назвал аукцион «примером честной приватизации» и сожалел о том, что «вместо того, чтобы успокоиться, проигравший устроил истерику».

Конфликт вылился в длительную «информационную войну», кото­рую медиамагнаты повели теперь уже не против конкурента, а против «молодых реформаторов» в правительстве. Первым залпом начавшей­ся войны стала опубликованная 4 августа в «Новой газете» статья Александра Минкина «Я люблю, когда тарелки очень большие», в ко­торой вице-премьер правительства и глава Госкомимущества Альфред Кох обвинялся в получении взятки в форме гонорара за ненаписанную книгу

о приватизации в России. 13 августа Кох ушел в отставку.

СМИ, принадлежавшие обиженным олигархам, не унимались. Продолживший свои изыскания Минкин быстро выяснил, что соавто­рами Коха были практически все ведущие «молодые реформаторы». 28 октября в интервью газете «КоммерсантЪ» Анатолий Чубайс под­твердил, что для подготовки фундаментальной монографии о разви­тии частной собственности в России был собран «коллектив, который, собственно, и занимался созданием частной собственности в нашей стране: Чубайс, Мостовой, Бойко, Казаков, Кох...».

Прокуратура занялась расследованием «дела писателей». Не дожи­даясь окончания расследования, президент решил избавиться от со­трудников с подпорченной в глазах общественности репутацией. 13 но­ября был отправлен в отставку заместитель главы президентской адми­нистрации Александр Казаков. На следующий день уволены еще два незадачливых «писателя» — бывший глава Госкомимущества Максим Бойко и руководитель Федеральной службы по несостоятельности Петр Мостовой. Анатолий Чубайс 20 ноября лишился поста министра фи­нансов, но его отставку с поста вице-премьера президент не принял.

Расследование «дела писателей» было прекращено в 1999 г. по ам­нистии. Тогда же в издательстве «Вагриус» вышла книга «Приватиза­ция по-российски» — ценное пособие для историков. Но это уже не имело никакого значения.

Ближайшим результатом «битвы при Связьинвесте, как окрести­ли информационную войну некоторые журналисты, были раздрай в стане «олигархов» и крушение правительства «молодых реформато­ров».

Побочным, но не менее важным следствием «информационной войны» стало «грехопадение» СМИ. Телеканалы и органы печати, уже завоевавшие доверие полнотой и достоверностью поставляемой информации и рассматривавшиеся страной как каркас нарождающего­ся «гражданского общества», были очевидным образом использованы владельцами для достижения частных экономических и политических целей. Медиамагнаты продемонстрировали, что для них СМИ не биз­нес, но средство манипулирования общественным мнением, инстру­мент неформальной, неизбираемой политической власти. Значитель­ная часть российского общества готова была смириться с экономиче­скими трудностями ради гражданских и политических свобод. Многообразие СМИ, представлявших интересы различных групп, и в совокупности дававших полную свободу выражения любого мнения, считалось едва ли не главным достижением «эпохи Ельцина». Теперь общественное доверие СМИ было подорвано в корне. В ходе полити­ческой борьбы после разразившегося в 1998 году финансового кризи­са эти результаты «информационной войны» сыграли роковую роль.

Дело семейное

23 марта 1998 года Борис Ельцин отправил в отставку премьер-мини­стра Виктора Черномырдина и вице-премьера Анатолия Чубайса. Ни­каких внятных комментариев по этому поводу дано не было, и страна была уверена, что это очередная причудливая «загогулина», прези­дентский каприз. Через несколько недель только выяснилось, что пре­зидентский указ был реакцией на провал экономической политики правительства, поставившей государство на грань банкротства. Но­вый премьер — 36-летний Сергей Кириенко, лишь с третьего раза ут­вержденный Думой, представил программу жесткой финансовой по­литики, главными элементами которой были повышение налогов и сокращение государственных расходов. Программа была подвергнута радикальной критике «слева» в Государственной думе. «Справа» борь­бу на уничтожение Кириенко повели «олигархи». Подконтрольная им пресса аттестовала моложавого премьера не иначе как «киндер-сюрпризом».

Правительство, не имея надежной поддержки, было лишено воз­можности действовать решительно. Финансовая катастрофа нача­лась 13 августа обвальным падением рынка российских ценных бумаг и достигла пика 17 августа, когда правительство приостановило вы­платы по внешним долгам и объявило о переоформлении внутреннего долга. «Пирамида» государственных краткосрочных обязательств (ГКО), в течение нескольких лет создававшая видимость финансово­го благополучия, рухнула в одночасье, рубль был девальвирован на треть, курс упал с 6 до 9,5 рубля за доллар.