Выбор Донбасса
Шрифт:
— Первым делом нам ВСУ и киевских «нациков» победить надо, а потом и до этих алкашей руки дойдут, — втайне командир утешал себя будущими разборками с казаками, избегая их сейчас. — Должен же кто-то и в тылу на блокпостах стоять, и хозяйственными вопросами в освобождённых от киевской хунты сёлах заниматься.
Справа от отряда, на единственную дорогу, соединяющую объект с городом, должны были выйти до сотни российских добровольцев, обособленной ротой неплохо воевавших в окрестных сёлах. Блокирование автоузла бронетехникой и создание постоянного огневого давления на объект справа — было
Всего три единицы бронетехники и два десятка ответственных и отвечающих за свои поступки человек из этой роты получив сигнал, заняли дорогу, обстреляли позиции ВСУ и даже сожгли один из двух танков «укропов» на своём направлении. На большее не хватило сил. Остальные восемьдесят рыл спокойно спали, отдыхали и «зализывали раны», полученные в бою в сопредельном селе накануне. Только ближе к закату, когда объект пал, и десятки украинских военнослужащих вышли с поднятыми руками на дорогу, добровольцы, продрав глаза и лихо нахлобучив на головы голубые, зелёные или краповые береты и засунув руки в перчатки с обрезанными пальцами, «блеснули мастерством», «упаковывая» обречённых пленников и снимая это на видео.
Но, то потом. А пока Доктор изо всех сил мчал вперёд, проклиная тот день и час, когда решил покончить с мирной жизнью и идти воевать за свободы и идеалы родного Донбасса. Неподалеку тяжело дышали Принц, Алтай и Саша. Они ни о чём не думали, они просто втянули головы в шеи и быстро передвигали ногами, ища своего шанса в игре на выживание.
Игорь семенил вслед за своей косой вытянутой тенью напряжённо, спотыкаясь и горбатясь. Усталость наслоилась в нём, чувство страха притупилось, глаза смотрели тоскливо.
Чуть сзади задыхался от нехватки кислорода и переизбытка адреналина Афганец. Вот он точно не испытывал никаких моральных неудобств, ему нравилось воевать и рисковать жизнью, он искренне любил войну и все тяготы и лишения, с ней связанные, переносил стойко и даже с радостью, поэтому в душе — ликовал.
А вот Глобусу с его весом в сто с лишним килограммов пришлось попотеть гораздо больше остальных. Попробуй-ка, успей за юрким Доктором или молодым Сашей, когда кроме пивного живота мешают одышка и бронежилет, от которого, кстати, остальные ополченцы на время штурма избавились как от лишнего отягощающего «железа».
Бойцы ВСУ, покинув свои норы после завершения миномётного обстрела, частично вернулись на позиции. И просто обалдели, увидев впереди, всего в паре сотен метров, цепочку отчаянных ополченцев. Солдаты похватали свои пулемёты и автоматы и открыли по атакующим «георгиевцам» шквальный огонь.
Выбора у ополченцев не было. Либо разворачиваться и двести метров бежать назад, до укрытия в лесопосадке, чтобы получить от «укров» пулю в спину. Либо ускориться вперёд, чтобы скорее преодолеть двести метров открытой местности и ворваться в окопы и здания, занятые ВСУ, чтобы получить пулю в лоб.
Классная перспектива.
Тот, кто бежал впереди Доктора, размахивая короткоствольным АКСУ, застенчиво закричал: «Ура, ребята». Игорь несмело
Доктор, перепрыгивая через несчастного, профессиональным взглядом оценил его шансы на жизнь как абсолютно ничтожные: одна пуля сломала человеку ногу, жутко раздробив голень, вторая — оторвала всю нижнюю часть лица. Под телом погибшего быстро образовывалась кровяная лужа.
Сашу вырвало на ходу, просто вывернуло наизнанку. Кукурузная каша из красивого трофейного набора западного образца и два глотка остывшего чая, выпитые из «домашнего термосочка» Игоря фонтаном вылетели из юного ополченца на его же засаленную спецовку. Саше сдавило горло. Он остановился, задыхаясь, попробовал за что-нибудь ухватиться, но рядом ничего не было. Саша опустился на колени и снова стал блевать, тряся головой и размазывая жидкую смесь по лицу, шее и груди. Вдруг, взмахнув руками, он резко упал на спину, а лицо его стало кровоточить. Пальцы рук оскребли землю вокруг, согнутые в коленях ноги несколько раз дернулись вверх-вниз.
Глобус едва не наступил на обезображенную голову Саши. Поскользнувшись, он выронил автомат. Мимолётное замешательство в размышлении: остановиться, упасть и затаиться до лучших времён или продолжить бег с финтами, затормозило движение тяжеловеса Глобуса. Он неуклюже подвис, как стоп-кадр на плёнке видеомагнитофона, и сразу же получил пулю в шею. Пуля калибром 12,7 мм сломала бедняге позвоночник и оторвала голову. Бронежилет не спас.
Группа гранатомётчиков ополчения сработала четко. Четыре или пять «мух» одновременно залетели точно в поваленное деревце, под которым удобно укрывался расчёт крупнокалиберного пулемёта НСВ–12,7 «Утёс» украинских десантников. Деревце взлетело в щепках, бруствер развалился и задымил, пулёмёт замолчал.
Игорь первым достиг индивидуального окопчика «укров». Он нырнул туда «башем». Но кроме кучи стрелянных автоматных гильз, рваных кроссовок и мятых пустых бутылок из-под минералки, внутри его никто не ждал.
— Ха, ха-ха, ха-ха-аха, — задыхаясь, истерично захохотал Игорь, за шнурки выкидывая кроссовки из окопа. — Маловат размерчик!
Впереди прогремело несколько взрывов. Пыль, земля, куски битого кирпича и облицовочного пластика встали тёмно-серыми столбами между Игорем и административным зданием объекта. Доктор, выпорхнув из дыма, как приведение из ада, прыгнул в окопчик «солдатиком», нечаянно пнув товарища ботинком в плечо.
Снова грохот, свист падающих снарядов, разрывы, стоны, гарь и земля в небе, и ад на земле! Украинская артиллерия, якобы прикрывая отход своих подразделений, мимоходом ударила с десяти километров в самое пекло боя, покрошив и своих, и ополченцев. А украинские десантники — парни не робкого десятка! Улучив момент и побросав оружие, они шустро повыскакивали из траншей и кинулись к полуразрушенным боксам, там внутри имелись подземные укрытия.
— Сердце, думал, ща выскочит изо рта прямо в пыль, пока бежал, — выковыривая землю из ушей, прохрипел Игорь. — Звездец! Пора на пенсию!