Выбор моей реальности
Шрифт:
Я изложил ему свои пожелания. Андромах провёл нас через пару узких коридоров во внутренний дворик с работающим фонтаном и сценой, скрытой занавесом из плотной синей ткани с золотистыми узорами. Вокруг стен — оранжерея из экзотических цветов и растений. Во второй раз за день мы уселись на лакированные деревянные скамейки.
Минут через пять занавес открылся. «Мы — потомки древних эллинов и ромеев чтим своих выдающихся предков и с гордостью представляем вам танец эллинских харит-граций и мужественных ромейских воинов», — с пафосом продекламировал владелец живого товара и уселся на скамейку,
Сначала вышел крепкий парень с кифарой — струнным музыкальным инструментом с трапециевидным деревянным корпусом, двумя фигурными ручками и тонкой перекладиной, которая соединяла их, а также фиксировала струны. Звуки извлекались с помощью костяного медиатора, так как сильное натяжение струн не позволяло перебирать их пальцами, как, например, при игре на гуслях.
Не переставая музицировать, парень затянул грустную песню, но о чём она, я почему-то понять не смог.
— Это ода посвящена храбрым византийским воителям, одерживающим победу за победой, благодаря заступничеству богов древнего олимпа и молитвам святой православной церкви, — важно поведал мне торговец.
В это время на сцену выпрыгнули три худосочных воина в шлемах с красными перьями, в доспехах, с длинными копьями и тонкими мечами, по форме напоминающими клюв цапли. Босые ноги были надёжно защищены короткой льняной туникой, едва доходящей до середины бедер. Видимо, танцоры пытались изобразить то, о чём, не переставая, распевал парень с кифарой.
— Никаких познаний о том, как надо правильно вести бой! В условиях военного конфликта солдат с такой техникой нанесения ударов перебьют на первой же минуте. Что за безмозглый раб-педагог поставил этот стрёмный танец инвалидов? — начал возмущаться Кир и раскритиковал хореографическую композицию от начала до конца.
— Пеанос — танцевальные песни, восхваляющие подвиги героев античных мифов и византийских друнгариев современности, — поспешил пояснить Андромах, не понимая, о чём мы дискутируем. — Кифара олицетворяет небо и землю, а двенадцать струн символизируют двенадцать уровней вселенной.
Музыка, военно-патриотические песни и пляски ненадолго закончились — двое «воинов» удалились со сцены и внесли нечто, напоминающее стол на тонких деревянных ножках. Кир сказал мне, что это, вероятнее всего, цимбалы — струнный ударный инструмент, представляющий собой трапециевидную тонкую деку с натянутыми струнами. Одним словом, помесь гуслей с ксилофоном.
— Лена, как тебе танцоры? Есть у них потенциал и перспектива? — спросил я бывшую танцовщицу-тусовщицу во время короткого антракта.
— Средний ну ооочень симпатичный, такие проникновенные глаза! Вот только ноги у него безобразно волосатые, но такой эстетический недостаток устраняется ооочень легко и почти безболезненно. Ну и этот, который с рогатой гитарой или со скрипкой без смычка, высокий, ооочень хорошо накаченный и мускулистый. Немного брутален, но, в общем, тоже в моём вкусе. Остальные двое так себе.
Я понял, что у дальнейшего разговора с Леной потенциала и перспектив нет.
Появилась миловидная девушка, держащая в руках две деревянные колотушки с расширяющимися лопастями на концах. Звучание цимбалы мне вполне понравилось.
— Их можно переобучить на скрипку и гитару? — спросил я своего
— Ессно. Молодых и талантливых всегда можно переобучить, а пожилых — нет, все вы уже заскорузлые и упёртые, — ответил он. — Если кифарист и ксилофонщица с ходу повторят за мной то, что я им сыграю, значит, будем брать.
— Звучит гименеос — мелодии, которые играют на традиционных византийских свадьбах, — объяснил торговец, обеспокоенный нашими постоянными разговорами на непонятном ему языке. — А сейчас наши самые восхитительные хариты-грации, танцевальное искусство которых воспевал в древности великий Гомер, порадуют ваш искушённый взор.
К нам вышли три стройные девушки, с венками на головах, в кожаных туфлях с небольшими каблуками, в коротких зелёных туниках, подолы которых были выкроены по косой. Сначала хариты исполняли в медленном темпе грациозный танец: с грустными глазами и приклеенными улыбками, призывно покачивая бедрами, держали над головой лёгкие покрывала. Плавные, но незамысловатые движения танцовщиц напомнили мне современный беллиданс, который, после того, как к нему присоединились все те же славные воины-друнгарии, постепенно переходил в более оживлённую пляску.
Неожиданно стиль музыки и танца византийского хореографического коллектива кардинально изменился. Парни положили на пол свои шлемы, мечи и копья, девушки, улыбаясь, бросили туда же покрывала.
Они все выстроились в шеренгу лицом к нам и начали, постоянно подпрыгивая, лихо отплясывать ногами. Исчезли постановочные удары, тычки и падения; скованные, заученные и неестественные движения; натянутые улыбки, манерные позы и примитивные вихляния попой на уровне занятий по субботам в сельском фитнес-клубе.
Девушки в туфлях весьма неплохо отбили чечётку в ритм новой зажигательной мелодии, босоногие парни также не отставали от них.
Короче, в последнем танце ребята, полностью раскрепостившись, отжигали по полной, продемонстрировали отличную слаженность движений, а также достойный уровень физической подготовки. Мне стало интересно, сколько времени они ещё смогут продержаться в этом бешеном темпе.
— Достаточно! — хлопнув в ладоши, громко крикнул Андромах своим танцорам. — Третья часть называлась коммос — танец плебсов-простолюдинов во время народных гуляний и праздников, — кратко пояснил он нам. Мне показалось, что раздражённый торговец был чем-то недоволен.
— Неплохо, все они изначально обучены местным танцам, и думаю, легко освоят новые движения. Для стриптиза и кан-кана анны павловы нам и не нужны, а за приму-балерину денег попросят в десять раз больше, — проинформировал я своих приглашённых экспертов. — Кир, проэкзаменуй музыкантов.
Кир, достав из сумки флейту, поднялся на сцену и заиграл похоронную мелодию «Рейнов из Кастамере». Немного послушав, парень и девушка без проблем повторили её.
Затем Кир вынул флейту изо рта, но муз-невольники, казалось, даже не заметили этого, не остановились и увлечённо продолжили извлекать гармоничные звуки нового для них произведения, а затем, прислушиваясь друг к другу, стали синхронно импровизировать, словно отстраняясь от окружающей их неприглядной действительности и полностью погружаясь в фантазийный мир музыки …