Выбор сердца
Шрифт:
Она, увидев его, устремилась навстречу, прибавив шаг. Ее просьба была созвучна его мыслям но, тем не менее, поразила его.
— Вы хотите, чтобы я помог вам вернуться домой? — переспросил он, испытывая укол досады от того, что решение уйти, исходит от нее самой. — Но почему я? Почему вы обратились с этой просьбой ко мне, а не к Себу?
— Вы ведь поняли, что мне нужно вернуться не просто в другой город? — Ирина не отводила от него пытливого взгляда до тех пор, пока он не кивнул в ответ. — Авессалом-абый, чиновник канцелярии заверил меня, что проход откроется в конце месяца. Но дело в том, что я не знаю, где он находится. А вы видели меня недалеко от него.
Для Ирины это было не простым решением, и теперь, заручившись поддержкой Исупова, когда решение было принято и способы его реализации продуманы, она почувствовала опустошение. Мысли уже не метались в голове, мешая сосредоточится на чем-то другом. Ирина решила посвятить оставшиеся дни Эль и Милену.
Стоя у конюшни, девушка наблюдала, как приятель под руководством Яна практикуется на коне Родиона в седлании. Сам Родион прощался с племянницей, сидя перед ней на корточках. Наконец, Милен, взяв коня под уздцы и подведя его к хозяину, передал ему повод, склонив голову в поклоне. Затем, подхватив Эль на руки, подошел к Ирине. С появлением Исупова, она заметила в поведении Милена почтительность, которую он, не испытывавший ранее никакого пиетита к власти, вдруг стал оказывать обоим кузенам. Девушке, воспитанной в демократическом обществе, видеть это было неловко и несколько дико.
Родион заметил, что брат не в духе и, списывая его беспокойство на счет государственных проблем, прощаясь, не удержался от вопроса:
— Ты что такой смурной? Опять плохие новости? — Себ хмуро помотал головой, бросив взгляд в сторону Ирины и Милена.
— Сказал няньке, что в ее услугах больше не нуждаешься? — Вопреки тому, что девушка нравилась ему все больше, его не покидало желание и уколоть ее, и унизить и в своих глазах, и в глазах кузена.
— Нет, но обязательно скажу, — сказал Ян, закипая от раздражения. — Она назвала меня ретроградом и домостроевцем! Можешь себе представить, чтобы кто-нибудь себе позволил такое? Она вкладывает в детскую головку Эль недопустимые идеи. — Родион удивленно вскинул брови. — Застал их за рассуждениями, чем будет заниматься моя дочь, когда вырастет.
— И чем же?
— Тем же, чем и ее мать! Выйдет замуж и будет рожать детей! — рявкнул Ян, — чем же еще?
— Ты так и сказал? — Радион рад был подвернувшейся возможности отвлечься от неприятных мыслей. — Позволь мне от лица моей тетушки отвесить тебе подзатыльник. Ты серьезно хочешь такую судьбу своей дочери-непоседы? — из-за плеча кузена он видел, как племянница кружит вокруг Ирины, уклоняясь, от пытавшегося ее поймать парня. — Ее же воспитывают твоя мать и сестра! Ну, тогда начинай готовиться к подростковому бунту, кузен, — хохотнул Родион.
— Я буду воспитывать свою дочь так, как сочту нужным. Ни мама, ни тем более посторонний человек, с чуждым нам менталитетом, мне не указ! — припечатал Себастьян.
— Делай, как знаешь, братец — ухмыляясь, сказал Родион, вскакивая на коня.
Поверх головы Яна помахал провожающим, кивнул Ирине, вложив в кивок нечто большее, чем простое прощание, и тронув поводья, пустил лошадь в галоп, в попытке умчаться от собственных сожалений, которые испытывал при виде Ирины и племянницы, сидящей у нее на руках. Он считал принятое решение правильным, к тому же был уверен, что облегчает брату принятие аналогичного решения. Задачи, стоящие перед ними гораздо масштабнее и важнее, чем судьба одной иномирной девушки.
Глава 43
Казалось бы, однообразное уединение последних дней должно было бы наскучить девушке, привыкшей
Вопреки мнению, что спокойствие, как впрочем, и волнение, передается от человека человеку, оно не передалось Ирине ни от Милена, ни от Яна. Девушка помнила оговорку Эль, что ее папа иногда носит оружие, а значит, в понимании Ирины должен владеть боевыми навыками, но это ее тоже не успокаивало.
Ян, напротив, находился в приподнятом настроении:
— Ну, готовы? — окинув компанию предвкушающим взглядом, он улыбнулся дочери, и подхватил ее на руки. — Как ты там говорил про князя? — обратился он к Милену. — Пролетает на коне, ничего не видит вокруг? Вот и посмотрим, что в моем княжестве творится.
Ирина покачала головой, дивясь вдруг проявившимся амбициям.
— В моем княжестве, — прошептала она Милену, передразнивая Яна. — Столько пафоса, будто и впрямь князь!
Милен, вместо того, чтобы поддержать ее шутку, покосился на Яна и, кинув на Ирину странный нечитаемый взгляд, промолчал.
— Развитая страна, Милен, не та, где у бедных есть лошадь. Это страна, где богатые и бедные ходят пешком, ходят в одну школу и встречаются в одной таверне или ярмарке.
Ирина хмыкнула, опять демократические идеи! Где Ян мог их набраться?
Свернув со своей узкой живописной улочки на более широкую и оживленную, им стало попадаться все больше нарядно одетых людей, идущих в том же направлении, что и они. Недалеко от них шла семья из четырех человек. Девочка держалась за материнскую руку, а младший мальчик ужом вертелся на плечах у отца. Мариэла свысока взирала на его ужимки и высунутый язык. Все его попытки привлечь внимание девочки не вызывали у нее ответного интереса. Яна забавляла эта сценка, и с его лица не сходила довольная улыбка. Родители ребенка тоже заметили старания сына и, улыбаясь, переглядывались со своими попутчиками.
Ирина впервые представила их с Яном и Мариэлой семьей. Со стороны они именно так сейчас и выглядели. Но позволить мечтать об этом равносильно тому, что подвергнуть себя бесконечной агонии. Ну, уж нет! Разве мало ей любви к ребенку? Любовь к ее отцу значила бы сущую муку и побег в другой мир от душевной боли не спасет.
Чем ближе к ярмарочной площади они подходили, тем явственнее было ощущение праздника. Доносящаяся издалека музыка указывала, что они идут в верном направлении. Улица, выходящая на площадь, была украшена яркими флажками и вымпелами, протянутыми между домами. Но особенной атмосферу праздника делали улыбки людей и раздающийся повсюду смех. Несколько раз компанию обогнали спешащие торговцы с ручными тележками. Товар на них был прикрыт, но доносящиеся ароматы однозначно выдавали свежую выпечку, только что вынутую из печей. Когда им попалась разрисованная тележка, запряженная осликом, полная гомонящих ребятишек, их попутчики подсадили на нее своих детей, но Мариэла, на предложение отца, замотала головкой и крепче обхватила его шею руками.