Выбор сердца
Шрифт:
— Мама, Карим опять насыпал мне песок на голову, — пожаловалась подбежавшая Мариэла.
— Да, это лучшая моя роль, — с сарказмом сказала Ирина, отряхивая простенькое пальтишко девочки. — Я боюсь, Милен. Хоть Ян и сказал, что люди, знавшие Эль в лицо либо удалены из дворца, либо не покидают его главного здания, я опасаюсь каждого нового встречного.
— Мы это уже много раз обсуждали. Посмотри на Эль. Кому придет в голову, что среди этих шумных чумазых цыганят играет княжеская дочь? Да в этой одежде выстави ее посреди дворцового холла, слуги и лично сам дворецкий выставят ее за дверь, как заблудившуюся бродяжку.
Идея выдать Мариэлу за дочь новой помощницы библиотекаря принадлежала Себастьяну. Узнав, что
Жилые покои, именно это слово возникло в голове у Ирины, когда она переступила порог, нашлись для всех троих недалеко от библиотечных залов. Помещение с закругленными углами, сводчатым потолком, который поддерживался колонной по центру и четырьмя маленькими витражными окнами. Они давали достаточно света, но располагались недостаточно низко, чтобы можно было любоваться видами, огромный камин, в который так и тянуло войти и глянуть в дымоход и, наконец, главная изюминка этих покоев — тысячи мозаичных плиточек, которыми было выложено все, вплоть от пола до потолка. У Ирины в глазах зарябило от яркости и пестроты красок.
Какой любитель старины из ее соотечественников не ухватился бы за возможность пожить не в витринном пропахшем архивной пылью музее, а во вполне себе обжитом старинном замке? Погрузиться в атмосферу средневековья, своими собственными ногами шлифовать каменные ступени узких темных лестниц, которые и до тебя и после тебя еще будут топтать и топтать тысячи башмаков? Правда, придется смириться с отсутствием элементарных удобств, преодолеть смущение, и что уж скрывать, брезгливость.
Своим новым шефом Ирина осталась довольна. Типичный представитель библиотечной братии, полностью погруженный в любимое дело. Встретив помощницу стоя на верхней ступеньке приставной лестницы, он, мазнув взглядом по Ирине и Эль, поздоровался и отправил девушку самостоятельно знакомиться с фондом, указав на шкафы с каталогами, а сам вернулся к работе.
Предки Себастьяна совершенно не думали о своих потомках и специальных помещений для библиотеки не предусмотрели. Под библиотечные залы переделали бывшую трапезную и зал, ранее используемый для приемов и балов. Тех, кто ожидал, открыв дверь, увидеть огромное помещение с уходящим вверх потолком и стремящиеся к небу многоярусные стеллажи, заполненные вековой мудростью, ждало большое разочарование. Невысокие залы заполняли вполне современные стеллажи и каталожные тумбы. Ирина, испытав толику разочарования, быстро утешилась, поняв, как соскучилась по своей работе, и отвлеклась только, когда Эль, до сих пор занятая книжками с картинками и рисованием, затеребила подол ее платья.
Глава 47
Себастьян отложил в сторону подписанный документ, и устало потерев виски, откинулся на спинку кресла. У него было ровно шестьдесят секунд, прежде чем откроется дверь и на пороге возникнет его невероятный личный секретарь Бартоломей Ильдрасович. Как всегда в последние несколько дней Ян использовал эту минуту свободы, чтобы поразмышлять о своих девочках. «Его девочки», — когда он впервые так о них подумал, губы сами растянулись в улыбке, посмаковал, покатав на языке так и эдак, ему понравилось. И теперь мысленно называл их только так.
Его секретарь…. Они со старой Зельдой были единственные, на которых здравый смысл, присущий князю во всех государственных вопросах, и который вынужденно было признать за ним все его высокопоставленное окружение, начинал пробуксовывать. И если с цыганкой все было более менее понятно, то способности помощника
Бартоломей Ильдрасович — высокий сухощавый и в целом нескладный субъект неопределенного возраста, унаследованный Яном вместе с княжеским престолом от отца, обладал поразительной чуйкой. Он всегда безошибочно определял, когда его начальник заканчивал работу и откладывал в сторону готовый документ и, выждав за дверью ровно шестьдесят секунд, возникал на пороге с очередной пачкой бумаг или вводил следующего посетителя. Эту его сверхспособность не смогли разгадать ни отец, ни дед, ни брат Себастьяна. Она безумно раздражала, потому что не давала расслабиться и сделать паузу в делах, но Бартоломея ценили за преданность короне и делам, и потому смирились и терпели. На все последующие за возвращением дни секретарь, будто наказывая князя за праздность, уплотнил его рабочий график так, словно не сомневался в двужильности начальника и, похоже, вообще забыв, кто чьим начальником является.
— Ваша Светлость? — секретарь стоял у кресла Себастьяна.
— Э-э, я задумался, — Ян смутился: скорее замечтался, подумал он, с удивлением отметив на лице своего обычно бесстрастного секретаря беспокойство.
— Вам депеша от господина Исупова, — уже уверенно отрапортовал тот.
Ян протянул руку за конвертом и сказал:
— Бартоломей-абый, на этом сегодня закончим, — безапелляционно сказал он, заранее предупреждая возражения. Впрочем, как всегда безрезультатно.
— В приемной ожидают господа Петров, Дашкевич и Загитов, — доложил секретарь, будто и не услышав. — Кроме того, у вас на рассмотрении еще одно дело, — он взмахнул пачкой документов у себя в руках.
— Бартоломей-абый! — твердо произнес Себастьян, беря секретаря под локоть и слегка подталкивая его в сторону двери. — Продолжим завтра, в восемь.
Ян легко шагал знакомыми узкими коридорами старого замка, с улыбкой вспоминая, как помощник, не сдаваясь, пытался всучить ему документы, чтобы Ян почитал их на сон грядущий. Вот же неугомонный. Но пойти у него на поводу значило лишить себя возможности побыть с дочерью и Ириной. Улыбка стала еще шире, когда он представил, с какой радостью Эль кинется ему навстречу, а глаза Ирины при взгляде на отца и дочь как всегда потеплеют. Ноги сами ускорили шаг. В отличие от главного дворцового здания, слуг по дороге встретилось немного, работники второстепенных служб, которым не нашлось свободных помещений в прилежащей к комплексу канцелярии. Всех их Ян давно знал если не по именам, то в лицо. Но была и странная пара незнакомцев, которые, не признав в нем князя, без поклона прошли мимо.
— Ваша Светлость.
— Савва-абый.
Мужчины встретили друг друга церемонными поклонами, так уж у них повелось с момента их знакомства, когда Ян маленьким мальчиком впервые переступил порог библиотеки. Библиотекарь тогда поклонился ему, как обычно делал при встрече его отца и деда. И маленькому мальчику это сильно польстило.
— Маленькая княжна и Ирина-ханум в соседнем зале. Обнаружили стеллаж с детской литературой.
Брови Яна взлетели вверх. Он уверял Ирину, что старый библиотекарь настолько погружен в свое дело и отстранен от мирских проблем, что не заметит Эль, даже если она будет вертеться у него под ногами. Его удивление не осталось незамеченным:
— Удивлены, что я догадался? — хмыкнул Савва Юльевич. — Простая наблюдательность, — ответил он на немой вопрос, пожав плечами. — Сложил два плюс два, подметил некоторые факты. Вам не нужно меня опасаться, — поторопился он успокоить князя.
— Я знаю. Но да, вы меня удивили, — Ян занял предложенный стариком стул. Ему вспомнились слова Зельды, переданные Михаем: «Рядом с тобой есть люди, которым ты можешь безоговорочно доверить свою жизнь. Не отталкивай их, а проси о помощи» — Может еще каким-нибудь из ваших наблюдений поделитесь? Про наших гостей, например.