Выбор воина (Витязь - 2)
Шрифт:
– Когда? Да вот в очи серому посмотрела... А что ехать надо не медля...
Ярина задумалась. Казалось ей, что поняла она все сразу, но батюшкин вопрос заронил сомнение. Она молчала, а отец не торопил. Сидел, смотрел на малые кумиры щуров74 в Красном углу, что сам вырезал из крепкого дуба. Думал. Ярина видела, как избороздился морщинами широкий батюшкин лоб. Непростую загадку загадала она отцу. Да и отец - ей. Чем же так важен его вопрос? Она чувствовала, что если сможет ответить - все тут же станет на свои места. Но ответ ускользал от нее, уходил куда-то в глубину, и от этого в душе поднималось
– Что видишь, светлое мое дитятко?
– Вижу, батюшка, что была рать великая и погиб Храбр Мстиславлевич...
– Тогда и Александра твоего ранили?
– Нет, батюшка...
– Ярина и сама не смогла бы сказать, откуда ей о том ведомо, однако знала в точности: позже случилась беда, уже после битвы. Она ясно увидела, как склонился ее суженый над телом побратима и как поднял копье, убившее друга.
– Снова спрошу: почему надо ехать? И почто про Храбра привиделось?
– Отмщение мой Алеша на себя принял. Отмщение за гибель Храбра Мстиславлевича! И отмстил. Да ранили его...
Отец покачал головой:
– То дело верное - отмщение за друга. Но в третий раз спрошу: ПОЧЕМУ надо ехать? Раны-то опасные, или как?
– Не опасные... Уж выздоравливает он, - сказала и охнула: огненным перуном75 вспыхнуло знание в ее мыслях.
– Плохо с ним, батюшка! Мир, откуда он к нам явился, сильно к себе стал тянуть. Трудно противиться зову этому! Не ровен час, уйдет ладо мое обратно на небо!
При этих словах ее отец кивнул и, прикрыв глаза, коснулся ладонью бока печи - хранительницы дома. Словно просил ее о поддержке.
– Тяжко ему, - медленно произнес, не открывая глаз.
– Но муж твой борется. И ты - единственная его надежда. Любит он тебя, доча, пуще жизни, а там, куда его тянет, - остался Долг. И это разрывает его на части. Чтобы пересилить такое тяжкое бремя, хорошо бы вам встретиться поскорее... А не боишься, что, отказавшись от долга своего воинского, станет он корить себя за это всю жизнь?
– Боюсь...
– ответила Ярина и до боли сжала в ладошке маленького бронзового коника - оберег, что носила на поясе.
– Полегчало тебе, значит.
– Ольбард испытующе смотрел на Савинова, словно хотел проверить - так ли?
– Что полегчало - хорошо! Значит, как досмолят лодьи, будем отправляться домой... Да ты присядь: в ногах правды нет, да и силы тебе поберечь надо.
Сашка послушно уселся на ложе и украдкой вздохнул. В ногах действительно не было правды - они тряслись от слабости, как вареные макаронины.
– Хорошо...
– еще раз повторил князь.
– Однако не все твои беды, как вижу я,
Савинов рассказал ему о своих сомнениях, о выборе, который он не может сделать, о долге и обо всем остальном. Князь слушал молча. Взгляд его сделался отсутствующим, как будто он пребывал мыслями где-то далеко. Однако Сашке было понятно - Ольбард все прекрасно слышит.
– Вот оно как!
– произнес князь, когда рассказ подошел к концу.
– Так мне и мнилось... Ну что же. Советов тебе давать не стану. Выбор сей только твой. Одно лишь скажу: долг у воина - один! И честь одна. Твой долг там и долг здесь - один и тот же. Как их совместить? Ежели потянет тебя снова в Тот мир - не противься. Ответ - там! А здесь - не спеши. Доверься своему сердцу. И еще запомни: допрежь того, как выбрать долю свою, должен ты в глаза своей жене поглядеть...
Сказал и вышел за дверь. А Сашка остался. Нельзя сказать, чтобы князь его обнадежил, но дорожку указал.
"Значит, ответ там, княже? Что же, будем посмотреть! А спешить действительно не следует. Как говаривали древние римляне, поспешай медленно!" Озноб волной прокатился по спине. Сашка поплотнее закутался в одеяло, стараясь не тревожить раненое плечо. "Совсем ты, братец, охлял... А решения надо принимать, будучи в силе. Так что первая твоя задача выздороветь!"
Он еще некоторое время рассматривал потолочные балки, а затем сон, как вода, накрыл его с головой. Но на этот раз ему не приснилось ничего...
Глава 5
Сила Слова
Сила не в словах... В Слове - Сила! А еще - в умении Сказывать.
Из практики
К вечеру Ярина вся извелась от нетерпения. Когда же начнется ворожба? Когда вернется батюшка? Он ушел со двора сразу после их разговора и с тех пор не появлялся. Ярина засветила лучину и закрыла волоковое окошко76, чтоб не летели комары. Прибралась в доме и только присела на скамью - ждать, как в сенях хлопнула дверь, скрипнули половицы - и в горницу вошел батюшка. Сказал буднично:
– Ну что, Яринушка, давай поглядим, какая беда приключилась с нашим Олександром Медведковичем и что нам с нею делать. Принеси-ка водицы. Только мису возьми побольше.
Пока она бегала за водой, отец подвинул поближе к столу поставец с лучиной, воткнул в косяк топор, чтобы темные силы не помешали гаданию. Когда Ярина вернулась, он указал ей место посреди стола.
– Давай-ка сюда. И садись. Пора обереги ставить. Одного топора, пожалуй, маловато будет. Сперва свой оберег скажи, а потом уж и я...
Ярина поставила мису, до краев наполненную чистой ключевой водой, и присела на краешек лавки. Она чуяла, как неистово колотится в груди сердце. Сейчас она узнает... Что? Ей было страшно и любопытно одновременно. Вспомнилось почему-то, как в прошлое лето гадала на суженого. Ярина прогнала эту мысль. Когда оберегающий заговор ставишь, не о том думать надо. Сердцем слушать, как воздвигается необоримая преграда, увидеть ее, ощутить...
"Соберись-ка!" - сказала она себе.
Отец молча смотрел на нее. В очах его плясали озорные искорки. Почему-то от его взгляда Ярине стало спокойнее, и она тут же услышала, как звенит вокруг исполинский простор Мира и ложатся на прялки Доли и Недоли77 нити жизней людских...