Выбор
Шрифт:
Глава девятнадцатая. Пепел и кровь
Монифа Сиверс несла ящик, полный бинтов и лекарств. Когда раненых стало слишком много, их начали свозить в одну из школ в центре Солоны. Она прошла еще чуть-чуть и поняла, что, наверное, стоит передохнуть. Монифа поставила ящик на пол и перевела дух. Найти себе занятие в осажденном городе оказалось несложно, так что после недолгих раздумий, она вызвалась помогать в больнице. В любом случае это было лучше, чем просто сидеть
– Помочь?
За спиной у нее стояла София.
– Ваше высочество! Я так рада вас снова увидеть!
– Я тоже. Как дела?
– Все в порядке. Мы с Гленом не привыкли жить без работы.
– Кстати, а где он сам?
– В подвале. Там сейчас делают убежище.
– Это правильно.
– Люди говорят, что бомбежки будут повторяться. Это так?
– Скорее всего, – ответила София. – Но падать духом нельзя ни в коем случае. Паника так же опасна, как и предательство.
– Да, да, конечно. Я понимаю, – Монифа опустила глаза.
– Нам остается одно, – сказала принцесса. – Сражаться до конца.
Они подняли ящик и понесли его дальше. В основной палате было человек тридцать. София быстро огляделась и заметила, что в дальнем углу, на одной кровати лежали двое детей. Девочка лет пяти и мальчик, чуть старше. Руки у ребенка были замотаны в бинты до самых плеч.
– Как тебя зовут? – спросила принцесса, подойдя ближе.
– Анджело.
– Что с тобой случилось, Анджело?
– Наш дом сгорел. Я помогал сестре, – он качнул головой в сторону, – выбраться из пожара.
Девочка спала, не обращая внимания на разговоры.
– Руки сильно болят?
– Ага. Но зато с ней все хорошо.
– Ты очень храбрый.
София погладила его по волосам. Глаза мальчишки засияли.
– Где сейчас твои родители?
– Они работают на Карьере. И приходят сюда каждый вечер. Папа сказал, чтобы я ничего не боялся и защищал сестру.
– Твой папа прав.
София незаметно вытащила из кармана плитку шоколада и положила ее на кровать.
– Отдыхай.
Монифа, наблюдавшая за ней со стороны, отвернулась. Никто не видел, как в уголках ее глаз застыли слезы.
Даниэль старался двигаться как можно медленнее. От напряжения на шее набухли вены.
– Я же говорил, – выдавил он.
– Держи ровнее, – ответил Лукас.
– Какой ты нервный.
– Целый час на это потратили.
– Если бы ты сразу догадался повесить его на цепь, а не таскать на руках – все случилось бы гораздо быстрее.
Что-то внутри установки громко щелкнуло, и пулемет встал на место.
– Уфф! – Лукас не сдержал облегченного вздоха.
Даниэль вытер руки, блестевшие от смазки, и несколько раз повернул
– Отличная штука, знаешь ли, – сказал он.
– Угу.
– Да я на милю смогу стрелять. Точно.
– Ты слишком самоуверен, – заметил Лукас. – Впрочем, как всегда.
Даниэль спрыгнул на пол.
– Уже решил, когда все случится?
– Не знаю. Скоро.
– А София? Ей сказал?
– Пока еще нет.
– Ясно, – Даниэль убрал волосы со лба.
– Да и тебе не стоит болтать на эту тему, – заметил принц.
– Слушай, а у вас, вообще, все серьезно?
– Ты о чем?
Кортес-младший ухмыльнулся.
– Ну я же вижу, как ты изменился.
– Ничего я не изменился, – ответил Лукас. – Глупости.
– Мне-то можешь сказать правду.
– Какую еще правду?
– Ты ведь влюбился.
– Тебя это не касается.
– Как скажешь, – Даниэль шутя поднял руки. – Сдаюсь. Ты у нас самый суровый принц на свете. Да еще с ледяным сердцем.
– Да. У нас все серьезно, – не выдержал Лукас.
Они замолчали. Принц зачем-то открыл и закрыл дверь.
– И что будешь делать дальше?
– Не знаю. Сейчас все так сложно. Еще этот Неро…
– Парень, который объявил себя наследником Черного короля?
– Да. Он потребовал выдать нас двоих. Со мной все понятно, но зачем ему понадобилась София – ума не приложу.
– Может, он просто маньяк?
– Этот человек собрал целую армию. С ним тамосцы, рейдеры и пираты. Его боятся и уважают…
– Ты слишком много думаешь. Надо отвлечься.
– Наверное.
Лукас надел куртку и сел за руль.
– Поехали. Проверим машину в деле.
Шел девятый день блокады, когда Площадь Свободы опять заполнили люди. В центре находилось множество солдат. Впервые за долгое время здесь готовились к публичному наказанию.
– Вывести заключенного!
Из полицейской автокареты выпрыгнули два констебля. Следом за ними, в наручниках, вышел человек. Вид у него был подавленный. Длинные волосы, изрядно подернутые сединой, неопрятная черная борода и угрюмый взгляд.
– Давай, шевелись, – конвоир толкнул его вперед.
Рядом с высоким помостом был установлен железный столб в полтора человеческих роста. Заключенный встал лицом к толпе.
– Жители Солоны! – над площадью разнесся голос королевского обвинителя. – Этот человек совершил тяжелое преступление.
– Кто он? – крикнула женщина из народа.
– Смутьян и предатель. В эти трудные дни он распускал среди горожан мерзкие слухи. Говорил, что тамосцы, якобы, не желают нам зла. Что только упрямство короля не дает нам жить в мире. Ложь!