Выбрать свободное небо

Тур Тереза

Посмотрела фотографии, которые прилагались, хмыкнула. Пожалуй, плакат, который приносили подписывать, был поскромнее. У Лизы начало складываться впечатление, что актер Роберт Рэнделл снимался в лучшем случает в эротике…

— Что тут еще? Долгое время, практически до тридцати лет, снимался лишь в массовке — стражники, бандиты, рокеры, солдаты. Чтобы как-то прожить, устроился работать в пиццерию и параллельно ставил танцы в лондонских мюзиклах. В двадцать девять лет был приглашен на роль доктора в культовый британский сериал, где должен был трагически

погибнуть в конце эпизода, спасая главную героиню. Однако его работа так понравилась режиссеру и продюсерам, что с ним был заключен контракт сначала еще на пару эпизодов, а потом и на следующий сезон. Потом была роль в любимом британцами сериале о контрразведчиках, параллельно он снялся в роли мистера Рочестера. «Самый сексуальный мистер Рочестер в истории экранизаций!» — прочитала Лиза и остановилась.

— Работник пиццерии — ну надо же! А по нему и не скажешь, что когда-то и его жизнь помотала…

А потом Лиза промотала чуть вниз и наткнулась на обсуждения.

— Боже, я его хочу! — Была запись номер один. И в качестве соблазна прилагалась фотография Роберта в плавках.

«Мда… Я, наверное, тоже».

— ДА он просто секси! — вторила еще одна. И прилагала фотографию со своей эротической фантазией.

— А плечи! — и снова фото.

— Только он ноги что-то перекачал.

— И что он зачастил в Россию?

— Девочки, вот новые фотки со съемок — только что слили. Посмотрите, он опять гладко выбрит! YESSSS! И подстрижен!

— Гладко?! Без щетинки своей. И без волос длинных! Все! Иду топиться в унитаз! Я его за щетину полюбила!

— Да ладно тебе… Больше мест для поцелуев!

— Побрился! Рыдаю от счастья!!!

Лизе на какое-то мгновение захотелось написать… что это все — дикость какая-то! Про то, что Роберт — человек! Живой человек. Которого ОНА, Лиза, целует. Или отбивается от него — и так бывает. И что это же все… ненормально. Хотя с другой стороны, по его небритости и она страдает…

Все-таки у него странная жизнь. И ей это не приятно. И рассуждать о нем с подобной легкость она не могла. И раскладывать его на запчасти — ноги, плечи, рот… — тоже не могла. Он стал для нее сказкой. Всем. А она так в это боялась поверить…

И тут ее взгляд зацепился за фразу:

— Так с кем это он осенью?

И к удивлению Лиза увидела свою фотографию. Она рисовала в Пушкине, а Роберт смотрел на нее. «Что же ты видишь в моем взгляде?» — спросил он у нее тогда еще. И она вдруг увидела на чужой, снятой украдкой фотографии то, что не заметила тогда, во что отказывалась верить сейчас. Нежность.

— Так кто-то знает, что у него там с Терезой Тур?

— Кто его знает… И ее тоже. С мужем интервью дает… Во всех ток-шоу отметилась. Все рассказывает о своей книге про драконов. И все время упоминает о какой-то художнице по имени Лиза. Которая рисует картины по книгам о драконах. Может, это она и есть?

— Даже если это и она — не понятно, что он в ней нашел…

— Это точно! Чучело какое-то!

— Тогда уж лучше Тереза. Она хоть его

и старше, но выглядит как-то поприличнее.

И снова фотографии — теперь уже Терезы с Робертом.

— А мне Роберт больше нравится, чем Зубов. Наш британец менее сладкий!

— Это точно! И менее манерный!

Лиза опечалилась. Если тот момент, что она лично — чучело — она и могла признать, то за мужа Тереза — спокойного, сильного, заботливого — ей было обидно. С другой стороны, если уж и он не такой…

Ей стало смешно. Люди смотрят на фото и обаятельные улыбки — или на хмурое, несчастное лицо — она посмотрела на свое фото — и придумывают для своего любимца целую жизнь. К которой он, как правило, не имеет никакого отношения. Ну, минус длинные волосы, по которым и она печалилась….

И поэтому она со спокойной душой закрыла обсуждения — и открыла фильм «Джейн Эйр».

— И ты все ночь не спала? — недовольно протянул Роберт следующим вечером, вглядываясь в лицо Лизы. Она улыбалась, потягивалась и… отчаянно зевала.

— Не-а! Я посмотрела кино, поплакала. И пошла рисовать.

— И как тебе?

— Ты в роли мистера Рочестера — прекрасен. Твоя партнерша в роли гувернантки — тоже. Только… — она нахмурилась и даже перестала позевывать…

— Только что?

— Меня раздражает, что с тобой кто-то целуется. И разговаривает у камина. И еще… ты в любви признавался. Что ты хохочешь?

— Ты — прелесть!

— Да? — искренне удивилась Лиза.

— Да, — кивнул Роберт. — Только это не я признавался в любви и так отчаянно жаждал ее. Это мой герой.

— Интересная у тебя жизнь, — недовольно протянула Лиза и добавила язвительно. — Секси.

— Что? — оживился он. И даже глаза заблестели.

— Я про тебя полночи читала на форумах.

— Опять же. Ты читала не про меня.

— И фотографии смотрела не про тебя, — проворчала Лиза. И Роберт нахмурился.

— Да знаю я, — рассмеялась рыжая вредина. — Просто подразнить захотелось.

— Ага. Я скучаю по тебе.

— Я тоже, — смутилась она.

— А ты бы смогла уйти?

— В смысле?

— Ну, как героиня в фильме.

— После того, как услышала искреннее признание в любви? После того, как почувствовала, что кому-то нужна? Ради того, чтобы не изменить себе? Нет. Не смогла.

А вот он смог бы быть верен той, в ком больше не было той чистоты, которой он жаждал?

— Почему не было? — даже возмутился Роберт.

— Потому что она стала любовницей.

— Не знаю. Но думаю, что они в любом случае жили бы счастливо.

— Не уверена. Но в любом случае это была бы немного другая история. Хотя мне в детстве, когда я прочитала книгу в первый раз, хотелось совсем другого.

— Чего же?

— Не того, чтобы она не ушла. Нет. Он все это заслужил. Мне хотелось, чтоб он ее нашел. Представь: одинокий домик, занесенный снегом. Ночь. Тоска. И стук в дверь…

— И она пустила бы его?

— Конечно. И уже никуда бы не ушла.