Выбрать волю

Берестова Мария

Едва только она сумела смириться, что развод ей не светит, и даже продумать кои-какие планы для своего комфортного устроения в таких условиях, — как на неё свалился Дерек со своим немыслимым предложением.

Едва только она смогла внутри себя постановить, что её святая миссия — забота о Ньоне, и что ради выполнения этой миссии она готова отказаться от любви и свободы, — как тут, видите ли, Грэхард со всеми этими его откровениями.

Эсна не успевала, решительно не успевала реагировать на все эти катастрофические

события, и чувствовала себя истощенной эмоционально и нервно.

Она совсем не знала, как теперь быть. После упрёков Грэхарда ей всё казалось, что это она кругом неправа. Что это она злая, эгоистичная, не готовая идти на контакт. Ей, более того, стало казаться, что и Дерек тоже был кругом неправ, и самым подлым образом ударил Грэхарда в спину своим предательством.

Ей было стыдно, муторно, и сложно.

— Я буду просто следовать плану, — решила с самой собой она.

А план её предполагал примирение с Грэхардом, поэтому она пыталась нащупать внутри себя чувства и эмоции, которые помогут ей сделать это. Но дело оказалось не таким уж простым!

До Эсны как-то резко дошло, что все те поступки Грэхарда, которые так ей понравились, были, с большой долей вероятности, вдохновлены советами Дерека. Получается — вот уж ужасное, в самом деле, открытие! — она в Грэхарде любила то, что собственно Грэхардом и не было никогда.

Подумав, Эсна пришла к выводу, что она и вообще не знает, что за человек — её муж. Страх и предвзятость застилали ей глаза. Она видела в Грэхарде что угодно: грозного владыку, врага семьи, сурового надзирателя, препятствие на пути к свободе, насильника, манипулятора, - кого угодно, но не собственно Грэхарда.

«Видела то, что хотела видеть», - признала внутри себя она, и стали ясны все эти контрастные метаморфозы. Она так упорно искала в супруге либо свои надежды, либо свои страхи, что просто отметала всё, что в эти страхи или надежды не вписывалось.

Из этого открытия Эсна сделала вывод, что её первая задача — это постараться хоть как-то познакомиться с Грэхардом по-настоящему.

Начать она решила с того, чтобы зайти к его дочери. Ей казалось, что знакомство с семьёй — это один из способов узнать человека.

С удивлением она обнаружила, что Дерек был совершенно прав: до девочки никому не было дела. Сам владыка, видимо, и впрямь попросту забыл о её существовании, со смертью супруги вычеркнув из памяти всё, что с нею связано. Бабушкам было тяжело подниматься на третий этаж, тётушки были больше заняты своими детьми и детьми Анхеллы, а княгиня ходила на встречи с внучкой как на дежурства. К первой невестке она испытывала сильную личную неприязнь и, при всём своём уме, не смогла удержаться от того, чтобы перенести эту неприязнь и на ребёнка.

Эсна обнаружила Кэси в слезах: малышка не понимала, почему Дерек перестал к ней приходить, и никто не мог объяснить

ей этого внятно. Надо признать, что Эсна и сама так растерялась, что подумывала тут же и сбежать; но жалость всё же овладела её сердцем, и она нашла в себе силы поговорить с ребёнком.

— Почему ты не любишь дочь? — спросила она после обеда, снова придя помогать Грэхарду с бумагами.

Тот посмотрел на неё с большим недоумением. По лицу его стало понятно, что ему действительно пришлось приложить некоторые интеллектуальные усилия, чтобы припомнить, что дочь у него действительно есть.

— Почему я должен её любить? — обиженно парировал он, увидев в её вопросе упрёк.

Она смерила его долгим взглядом и признала:

— Да, действительно.

Она было перешла к деловым вопросам, но он прервал её:

— Почему ты вообще о ней вспомнила?

Пораздумывав внутри себя, она призналась:

— Дерек просил меня присмотреть за ней.

Грэхард скривился, как от зубной боли, затем нахмурился и уточнил:

— Но он разве виделся с нею?

Эсна холодно повела плечом и ответил:

— Каждый день.

С тяжёлым вздохом Грэхард уронил лицо в ладони и зарылся пальцам и в бороду.

— Я, кажется, вообще ничего о нём не знал, — глухо пробормотал он.

Она тихо обняла его со спины.

Он повернулся и прижался к ней головой, вдыхая запах её духов. Она погладила его по волосам.

Это продолжалась минут пять, после чего он поднял на неё глаза и мрачно констатировал:

— Ты бы тоже ушла, если бы я отпустил, да?

Она посмотрела на него с некоторыми недоумением и сказала:

— Нет.

Её судьба теперь виделась ей только здесь, и она полагала, что проблемы в отношениях с супругом — это не та причина, из-за которой ей нужно всё бросать. Не то чтобы она отличалась большой последовательностью в своих чувствах и решениях, но, возможно, её восприятие больше зависело от того, с какой стороны она видела Грэхарда в настоящий момент. Сейчас он не пугал её, а вызывал жалость, поэтому ей хотелось оставаться рядом и поддерживать его.

— Ведь врёшь, — беззлобно обличил Грэхард, целуя её ладонь. Её холодность была слишком очевидна, чтобы неверно интерпретировать её внимание к нему.

— Нет! — немного обижено повторила она.

Он вздохнул, очевидно, совсем ей не веря, и снова попросил:

— Не оставляй меня.

— Не оставлю, — лаконично пообещала она.

Он встал и привлёк её к себе, целуя.

Она ответила.

В тех случаях, когда он не был груб и поспешен, он очень нравился ей как мужчина.

Пункт «Примирение с Грэхардом», был, определённо, выполнен и даже перевыполнен.

А вот пункт «Разобрать бумаги» пришлось перенести.

...на другое утро они приняли князя Кьерина в одной из гостиных Среднего дворца.