Выброшенный в другой мир. Дилогия

Ищенко Геннадий Владимирович

– Как вы себя чувствуете?
– задал он вопрос.

– Хорошо я себя чувствую. Тело побаливает, но после такой скачки это нормально. Что с моим отцом?

– Состояние удовлетворительное. Небольшой жар, но так и должно быть. В сознание еще не пришел, но это, скорее всего, следствие того отвара, который в него влили. А мальчик, я смотрю, заболел. Ладно, будем лечить. Покажите свой язык.

– Зачем вам мой язык?
– удивилась девушка.

– Вы разве никогда не болели?

– Нет. А зачем?

– Действительно, - смешался врач.
– Ну если

не болеете, значит, мне ваш язык не нужен. Сейчас вам принесут одежду, и служанка поможет привести себя в порядок. Скоро завтрак. Потом вам покажут вашу комнату и принесут вещи. Вчера ваши платья все промокли, их сушили и гладили. А мальчик пока останется здесь.

– Он меня не пускает, - сказала Альда и словно в подтверждение ее слов малыш прижался к ее руке и еле слышно прошептал: "Мама".

– Бедный ребенок, - помрачнел врач.
– У него остались родственники?

– Я сама толком не знаю. Вроде есть дед.

– Ладно, сейчас я найду из служанок девушку помоложе. Думаю, что ему сейчас все равно, за чью руку держаться. После завтрака я им займусь. Все должно быть хорошо. Как зовут ребенка?

– Алекс его зовут. Пока он в забытьи, может быть, обойдется служанкой, но если придет в себя и будет плакать, зовите меня.

У маленького барона забрали одну руку и дали другую, в которую он немедленно вцепился. Альда с помощью служанки надела одно из своих платьев и расчесала волосы. Как раз к окончанию этой процедуры ее пригласили на завтрак.

Гости были нечастым явлением в замке герцога, тем более такие молодые и хорошенькие, так что появление младшей Буше вызвало оживление и среди мужской, и среди женской части собравшихся. Дорн представил ее всем, как положено, а потом перечислил гостье всех присутствующих. При виде Джолина девушка слегка напряглась и помрачнела. Сегодня за едой не было обычных разговоров. Альда присматривалась к хозяевам, те с откровенным любопытством изучали гостью. Когда завтрак уже шел к концу, Альда сочла возможным задать интересующий ее вопрос, адресуя его находившемуся поблизости Джоку:

– Не скажите, где сейчас милорд герцог, и когда его можно будет увидеть?

– Он в поездке в одном из городов провинции, - любезно ответил Джок.
– Уже должен был вернуться. Наверное, помешала непогода.

Лани сочла момент подходящим и на правах хозяйки задала свой вопрос:

– Как себя чувствует ваш ребенок, госпожа Альда? Почему вы его не взяли с собой на завтрак?

Если бы во рту у девушки в этот момент была пища, она бы наверняка подавилась.

– Это не мой ребенок, - покраснев от прилившей к щекам крови, ответила девушка.
– Мальчик - единственный из семьи баронов Ксавье, кого нам с отцом удалось спасти от разбойников. Я, как могла, прикрывала его от ветра, но в такой ливень он не мог не промокнуть. Сейчас у ребенка жар, и его лечат.

– Да, кстати, - обратился к ней Джок.
– Вчера с вами не смогли поговорить. Я попрошу вас рассказать, где вам встретились разбойники. Мы постараемся окружить это место, чтобы они не смогли уйти.

– Это лишнее, - ответила Альда.
– Они

уже не смогут никуда уйти. Мы с отцом перебили всех. А вот похоронить баронессу Ксавье надо. Ее убили тогда же, когда ранили отца. У меня на ее похороны не было ни сил, ни времени. А найти это место вам будет несложно. Они все там так и лежат на дороге, и баронесса, и разбойники. Скорее всего, после такого дождя там еще никто не проезжал.

Присутствующие взволнованно зашумели, обмениваясь впечатлениями от рассказа.

– Сколько было разбойников?
– спросил Джок.

– Двенадцать человек в их лагере и шестеро на дороге. В лагере мы похоронили убитого ими барона и его спутника. Имя, извините, забыла. Могилы на краю поляны хорошо видны, если родственники захотят, то найдут.

– Подробности!
– потребовал Джок.
– Если вы прямо сейчас нам все не расскажите, вас отсюда просто не выпустят.

Альда рассказала, как после ночевки в очень старом лесу они выбирались к тракту и услышали чьи-то голоса. Рассказ шел в полной тишине и закончился описанием боя на дороге.

– А потом я только гнала лошадей, чтобы успеть довезти отца. Дорога уже сильно размокла, и лошади стали поскальзываться. Отцов жеребец вообще чуть не упал, так что пришлось ехать медленнее.

Завтрак закончился, но многие хотели пообщаться с необычной гостьей. Со своего места встала Лани и решительно направилась к Альде, но Джок оказался быстрее.

– Господа, дамы, - сказал он, обращаясь ко всем.
– Я понимаю ваше желание пообщаться с госпожой Буше, но давайте это перенесем на потом. Девушка здесь еще не устроилась, и у нее в тяжелом состоянии отец, которого она, несомненно, хочет навестить. Наши гости по понятным причинам еще долго будут пользоваться гостеприимством милорда герцога, так что успеете наговориться. А сейчас я ее похищаю.

Джок встал и предложил Альде руку, на которую она оперлась. Девушка была немного смущена и всеобщим вниманием, и демонстративным почтением барона Лишнея. Последним, что она увидела перед выходом из зала, был возмущенный взгляд сестры герцога.

– Мне надо с вами поговорить, - сказал Джок.
– Не бойтесь, надолго я вас не задержу. Сделать это будет лучше в моем кабинете, где нам никто не помешает. А после управляющий пришлет девушку, которая будет прислуживать вам все время вашего пребывания во дворце и покажет ваши комнаты. Когда немного со всем разберетесь, можно будет сходить в лазарет проведать отца и мальчика.

Они подошли к двери кабинета, и Джок открыл ее своим ключом.

– Этой комнатой еще пользуется уважаемый Джолин, но сейчас он нам мешать не будет. Не держите на него зла. У каждого человека есть свои недостатки. Он со своими борется... иногда. А когда забывает, мы ему об этом тактично напоминаем. Он хороший работник и неплохой человек, но иногда его заносит. К примеру, как вчера.

– Я вчера испугалась. Понимаете, не за себя, за отца. Подумала, что все зря, что вот сейчас его сбросят с лошади, и для меня все остальное будет уже неважно. А вы и в самом деле тот самый Джок Лишней?