Выдающееся произведение марксистско-ленинской философии
Шрифт:
Ратман взглянул на портфель, на зеленоватые пятна плесени, испещрявшие коричневую кожу, и ощутил гнилостный запах — вечный запах джунглей.
— Ну, а дальше?
— Мне удалось добраться до реки, где меня и подобрали индейцы, видимо, уже другие. Больше ничего не помню. Кажется, меня кто-то укусил, я и теперь еще не совсем оправился.
— Вам повезло, это могла оказаться и гремучая змея.
— Не знаю, повезло ли… Я согласился встретиться с вами в надежде, что вы поможете мне разобраться, что, собственно, происходит.
— Не понимаю,
— А Розелла?
— Ну, ее еще, возможно, найдут, — не слишком уверенно ответил Ратман.
— Как же в таком случае объяснить сегодняшние события? Ведь за нами была организована самая настоящая погоня.
— Погоня?
— Вот именно. Ваш друг Хосе уговорил меня бежать из «Санта-Розы». Кто-то обнаружил мое исчезновение, и за нами погнались. Преследователи не настигли нас только потому, что потерпели аварию.
— Я слышал разные истории о «Санта-Розе», но, насколько мне известно, там еще никого не держали насильно. Вот тут-то и начинается самое интересное. В больнице определенно считают, что вы Каппелман…
— Я сказал сиделке, что моя фамилия Рид.
— И она поверила?
— Не думаю… Все дело в портфеле. Сожалею, что он попался мне на глаза…
— Гм… И вот когда Каппелман исчезает… — Ратман замолчал, обдумывая какую-то мысль, потом быстро взглянул на Рида. — Черт возьми! Это же так просто! Администрация решила, что вас похитили.
— Похитили? Меня? — удивился Рид.
— Ну да! На вас же только халат и пижама. В больнице не сомневаются, что вас украли.
— Почему?
— Не берусь гадать. А знаете, Рид, за всем этим что-то скрывается. Кто такой Каппелман?
— Понятия не имею. Сиделка, кажется, решила, что это я убил Каппелмана и Розеллу. Или, наоборот, Рида и Розеллу. Уверен, что она собиралась поднять шум.
— Оставьте в покое сиделку! Кто-то все еще считает вас Каппелманом, если, конечно, не… — Он снова помолчал. — А что в этом портфеле, кроме жакета Розеллы?
— Какие-то документы, бумаги.
— Вы их просматривали?
— Нет.
— Сейчас самое подходящее время посмотреть. Не возражаете?
— Пожалуйста.
Ратман открыл портфель и высыпал на кровать его содержимое. Жакет он отложил в сторону, взял обложку с фотографиями, открыл ее и одобрительно присвистнул.
— Это Розелла, — пояснил Рид.
— Что?!
— Это, говорю, Розелла.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Но как ее снимок попал к Каппелману? Они и раньше были знакомы?
— Скорее всего, и да и нет, — поколебавшись, ответил Рид. — У меня сложилось впечатление, что Каппелман много разъезжал. Розелла, несомненно, встречала его и прежде, как, возможно, встречали и другие
— Ну, разгадать эту загадку будет нетрудно. А это что?
Рид взглянул на небольшой бумажник из замши.
— Не знаю, не обращал внимания.
Ратман открыл бумажник и встряхнул его над ладонью. Некоторое время он молча рассматривал какой-то поблескивавший предмет, потом со словами «Взгляните-ка!» перебросил его Риду. Это оказался не то медальон, не то медаль. С одной стороны была выгравирована голова юноши в венке, другая была гладкой.
— Что это, по-вашему? — спросил Ратман.
— Не знаю, но похоже на голову греческого юноши.
— Ну и ну! Лимей и есть лимей. Не считайте меня совсем уж невеждой. Я и сам вижу, что изображение выполнено в греческом стиле.
Он усмехнулся с таким добродушием, что сразу обезоружил готового было вспылить Рида.
— Медальон, если я не ошибаюсь, — заговорил Рид, — сделан из золота девяносто шестой пробы.
— Да? Вы геолог, вам виднее. Дайте-ка мне.
Рид вернул медальон Ратману, и тот, вынув из ящика письменного стола большое увеличительное стекло, включил яркую настольную лампу и склонился над медальоном.
— Подойдите сюда, — попросил он через некоторое время, — и скажите, что вы видите.
Рид посмотрел через лупу и должен был признать, что гравировка выполнена превосходно — даже при сильном увеличении линии не теряли своей четкости и непрерывности. Рассматривая венок на голове юноши, он вдруг воскликнул:
— Ого!
— Вы чем-то удивлены? — поспешно спросил Ратман.
— Да, тем, что венок сделан из фашистских свастик! — ответил Рид, продолжая разглядывать медальон сквозь лупу.
— Правильно.
— Только концы свастик расположены в обратном направлении.
— Знакомый мотив?
— Еще бы!
— И что вы теперь скажете?
— Видимо, кое-кто из немцев вновь вынашивает определенные замыслы.
— Вероятно.
— Но, может, ничего опасного они не…
— Перестаньте! Я бы согласился с вами, если бы не знал так хорошо психологию некоторых немцев. Капитулировала Германия, но нацизм не капитулировал. Свастики… Каппелман… «Санта-Роза»… Нет, никак это не может не быть опасным. Уже давно Южная Америка привлекает внимание немцев.
— Ну, ко мне это никакого отношения не имеет.
— Вернее, не имело. А теперь имеет, и самое прямое. Можно не сомневаться, что люди, знавшие Каппелмана, знают все, что связано с медальоном, и постараются не допустить, чтобы об этом знал кто-нибудь другой. Это означает прежде всего, что мы с вами теперь «меченые» люди.
— И угораздило же меня попасть на один самолет с Каппелманом! — с горечью воскликнул Рид.
— Теперь мы с вами в одной лодке, — продолжал Ратман. — Как только они узнают о нашей встрече, за мной начнется такая же охота, как за вами. Но я не стану хныкать, последнее время я жил довольно-таки скучно. Если бы только мне узнать, кем был наш друг Каппелман, чем занимался!