Выдающееся произведение марксистско-ленинской философии
Шрифт:
— Туда им и дорога, — пробормотал Хосе и перекрестился.
4
Ратман жил в огромном, густонаселенном доме на Авенидо Пасифико. Он снимал на седьмом этаже маленькую, плохо обставленную квартиру, однако она ему нравилась, особенно потому, что была вполне по карману. Оказавшись у себя, Ратман начал с того, что налил в стакан виски со льдом.
«Интересно, как там дела у Хосе, — подумал он. — Каппелман… Чем не тема для интересной статьи!..»
Он включил радио,
Он поднес стакан с виски ко рту, но в эту минуту зазвонил телефон, и он торопливо снял трубку.
— Это ты, Хосе?
— Да, да, сеньор!
— Как дела?
— Есть новости, но не для телефона.
— Отлично. Давай встретимся в…
— Невозможно, сеньор. Только у вас на квартире. Со мной один человек.
Ратман усмехнулся.
— Понятно. Он сам, собственной персоной. Ну что же, веди его сюда.
— Это трудновато.
— Трудновато?
— Да, сеньор. На нем только пижама и халат.
— Это еще что такое?! — изумился Ратман.
— У него не было другой одежды.
Ратман помолчал.
— Вот что, — заговорил он снова. — Ты знаешь вход в наш дом со двора? Знаешь? Вот и хорошо. Около него постоянно торчит привратник. Ровно через десять минут я позвоню ему по телефону, и, как только он скроется в своей конторке, проскальзывайте в дверь. Понятно?
— Понятно, сеньор.
Через десять минут Ратман позвонил привратнику и принялся жаловаться, что у него постоянно пропадают вещи из белья, доставляемого из прачечной, — весьма болезненная для них обоих тема. По скромным подсчетам Ратмана, терялось не менее одной вещи в неделю, привратник же клялся и божился, что никогда не дотрагивается до коробок с бельем. Ратман все еще внушал ему, что не брал на себя обязательств по снабжению нуждающегося населения Лимы бельем, когда в квартиру постучали. Бросив трубку, Ратман открыл дверь и увидел широко улыбающегося Хосе.
— Входи.
— Спасибо, сеньор. Это герр Каппелман.
— Рид. Моя фамилия Рид.
Ратман взглянул на своего нежданного гостя.
— Я вижу, вы так торопились, что не успели одеться, — заметил он, закрывая дверь. — Виски?
Рид хотел было отказаться, но передумал:
— Пожалуй. После того, что произошло сегодня вечером, глоток вина не помешает.
— Располагайтесь удобнее, пока я наливаю… Хосе, тебе налить?
— Спасибо, сеньор, мне пора уходить. Дела.
— Как хочешь. Встретимся потом.
Хосе поклонился Риду.
— До свидания, сеньор. Если вы решите вернуться в «Санта-Розу», сеньор Ратман не откажется отвезти вас. Но не думаю, что у вас появится такое желание. «Санта-Роза» — дурное место, я слышал о нем много нехорошего. Моя тетка работает там кухаркой.
Он повернулся и ушел.
Ратман передал Риду вино и пододвинул
— Для начала давайте договоримся о полной откровенности. Моя фамилия Ратман. Я журналист, не связанный с какой-нибудь определенной газетой или журналом.
— Понимаю.
— Все мы, конечно, слышали об аварии самолета, а вот ваше прибытие сюда почему-то держалось в тайне, хотя вскоре стало известно, что кто-то из пассажиров уцелел, — такие вещи скрыть просто невозможно.
Рид кивнул.
— Однако ваш приезд в Лиму явно пытались скрыть.
— Почему?
— Полагаю, вам лучше знать.
Рид покачал головой.
— Я был в таком состоянии, что вообще ничем не мог интересоваться.
— Допустим. А до этого?
Рид принялся внимательно рассматривать свой стакан с виски.
— Ну же, — поторопил Ратман.
— Ничего не знаю. Некоторое время я лежал без сознания, а когда очнулся, ко мне, к моему удивлению, обращались как к Каппелману. Моя фамилия Рид, по специальности я геолог. По поручению одной крупной лондонской фирмы я занимаюсь поисками редких минералов в разных странах. Не вижу, чем это может заинтересовать вас… — Он взглянул на собеседника и усмехнулся. — Нет, нет, уран тут ни при чем! Почему-то все думают, что геологи только тем и занимаются, что ищут уран.
Ратман отхлебнул виски.
— Ну хорошо. Ваша фамилия Рид… Должен сказать, это похоже на правду. Никакой Каппелман, как бы ни старался, не сможет выглядеть таким типичным лимеем. [1]
— Спасибо за любезность.
— Не обижайтесь, я просто констатирую факт.
— Я и не обижаюсь, я беспокоюсь.
— О чем же? И к чему, кстати, этот маскарадный костюм?
— Сейчас все объясню. Вы уже, наверно, знаете, что мы вылетали из Лимы. Рядом со мной в кресле оказался какой-то полный пассажир, судя по всему, немец. Назвался Каппелманом.
1
Презрительное прозвище англичан, распространенное среди американцев.
— Он что-нибудь рассказывал о себе?
— Ничего. Зато о других пассажирах он, кажется, знал буквально все.
— Очевидно, ему пришлось затратить на это немало времени и труда!
— Возможно. Так вот, при аварии, насколько мне известно, уцелели только мы трое: я, Каппелман и стюардесса Розелла. Потом появились индейцы, и Каппелман ни с того ни с сего стал в них стрелять. На этом все было кончено.
— А дальше?
— Один из индейцев схватил меня и стиснул так, что я на некоторое время потерял сознание, а когда пришел в себя, Каппелман был мертв, а Розелла исчезла. Ее, видимо, увели с собой индейцы. — Рид протянул руку к портфелю. — Я захватил с собой портфель Каппелмана как единственное доказательство случившегося. Вот, взгляните. — Рид открыл портфель. — Это жакет Розеллы.