Выдержал, или Попривык и вынес
Шрифт:
Былъ еще способъ скорой наживы; способъ этотъ назывался «посолить руду», онъ практиковался такимъ образомъ: предъявлялось «требованіе» на какую-нибудь ничтожную руду, устраивали шахту, покупали полную фуру драгоцннаго груза на богатомъ «Комсток»; часть этого груза сваливали внизъ въ шахту, а другую разбрасывали снаружи, по сторонамъ ея. Показывалось это имущество какому-нибудь простячку и продавалось ему за весьма высокую цну. Понятно, жертва и находила только одну фуру драгоцннаго вещества. Весьма оригинально было соленіе «Свернаго Офира». Было предъявлено заявленіе, что жила эта есть отдаленное продолженіе настоящаго «Офира», богатая руда на Комсток. Нсколько дней подъ-рядъ только и говорили, что о новомъ открытіи въ Сверномъ Офир. Говорили, что онъ давалъ цлыми самородками чистое серебро. Я полюбопытствовалъ и пошелъ взглянуть вмст съ владльцами, нашелъ шахту въ шесть или въ восемь футовъ глубины, на дн которой находилась дурно разбитая жила, тусклой, желтоватой, ничего не стоющей скалы. Посл этого можно было ожидать найти
ГЛАВА XLV
Горячечное время все еще продолжалось. Приблизительно года два передъ этимъ, м-ръ Гудмэнъ ршился взять взаймы сорокъ долларовъ и съ другимъ типографщикомъ отправиться въ Санъ-Франциско, попробовать счастья въ новомъ город Виргиніи. Мстная газета «Предпріятіе» была тогда жалкимъ, еженедльнымъ изданіемъ и находилась на послднемъ издыханіи. М-ръ Гудмэнъ купилъ ее, заплативъ за все одну тысячу долларовъ, включая литеры, типографскія принадлежности, и тутъ же въ этой сумм считался и могарычъ. Все помщалось въ одной комнат и далеко не большой; тутъ была и контора и печатный станокъ, спальня, гостиная и кухня. Редакторъ и типографщики спали вс на полу, обдъ готовилъ бывшій разносчикъ, а каменная доска замняла обденный столъ. Конечно, теперь не то, все измнилось. Газета сдлалось ежедневной и печаталась паровою машиною, было пять редакторовъ, двадцать пять писателей; подписная цна была шестнадцать долларовъ въ годъ, плата за печатаніе объявленій была непомрно высока и, несмотря на это, приходилось печатать ихъ цлыми столбцами. Газета приносила чистаго дохода отъ шести до десяти тысячъ долларовъ въ мсяцъ, и постройка «Предпріятія», большой домъ изъ обожженнаго кирпича, была окончена и готова для жилья.
Товарищество «Гульдъ и Каррей» строило громадную мельницу о ста толчеяхъ и истратило на это зданіе безъ малаго милліонъ долларовъ. Управляющій «Гульдъ и Каррей» жилъ въ прелестномъ дом, выстроенномъ и меблированномъ товариществомъ. У него была красивая пара лошадей, которая была ему подарена товариществомъ, а жалованья получалъ двнадцать тысячъ долларовъ въ годъ. Управляющій другой богатйшей руды жилъ широко, онъ получалъ жалованья двадцать восемь тысячъ долларовъ въ годъ, а впослдствіи, во время судебнаго процесса, онъ заявилъ, что долженъ былъ получать еще и по одному проценту съ громаднаго дохода слитковъ.
Денегъ было у всхъ много. Забота была, не какъ ихъ добыть, а какъ ихъ истратить, какъ промотать, какъ отдлаться отъ нихъ, какъ прожить, и такъ, какъ разъ во время принесъ телеграфъ извстіе, что устраивалась большая санитарная коммиссія Соединенныхъ Штатовъ и что она нуждалась въ средствахъ, чтобы оказать помощь раненымъ морякамъ и солдатамъ Штатовъ, томящихся въ восточныхъ госпиталяхъ. Тотчасъ же за этимъ извстіемъ пришло другое, что Санъ-Франциско замчательно быстро отнесся сочувственно къ этому воззванію. Виргинія встрепенулась, вс въ одинъ голосъ ршили не отставать. Наскоро устроили санитарный комитетъ, и предсдатель собранія, вставъ на пустую телжку на улиц С., старался объяснить шумящей толп, что члены комитета дятельно работаютъ, выбиваются изъ силъ, чтобы скоре все устроить, онъ просилъ городъ подождать немного и черезъ часъ будетъ и контора, будутъ книги, и тогда коммиссія въ состояніи будетъ принимать пожертвованія. Голосъ его, однако, не былъ услышанъ и рчь его пропала даромъ. Толпа шумла и требовала, чтобы немедленно принимали отъ нихъ деньги и что ждать она не желаетъ. Какъ предсдатель ни просилъ, ни умолялъ, народъ и слышать не хотлъ, тсня другъ друга подходилъ къ телжк и грудой всыпалъ въ нее золотую монету, спша идти за новыми деньгами. Издалека поднятыя руки съ деньгами ясно доказывали нетерпливое желаніе скоре добраться до телжки и туда же положить свою лепту. Торговцы, индйцы и т заразились общимъ настроеніемъ и швыряли свои доллары въ телжку, не спрашивая и не зная причину возбужденія. Женщины, изящно одтыя, входили въ толпу и съ трудомъ пробирались къ телжк, он то исчезали, то снова появлялись и, совершенно уже утомленныя, добирались до цли.
Никогда въ город не было столько шуму и такой необузданной толпы; когда, наконецъ, остылъ и улегся первый пылъ, толпа стала расходиться и положительно можно сказать, что вс ушли домой съ пустыми карманами.
Посл всего этого коммиссіи,
Подобное явленіе повторилось у насъ еще однажды съ «санитарнымъ мшкомъ съ мукою». Исторія этого мшка весьма интересная и совсмъ исключительная. Прежній товарищъ мой, по школ, нкоторый Реулъ Гридлей, жилъ въ то время въ маленькомъ городк Аустин и былъ кандидатомъ со стороны демократовъ на должность мэра.
Уговоръ между нимъ и кандидатомъ республики составился слдующій: тотъ, кто будетъ забаллотированъ, долженъ принять публично въ подарокъ мшокъ съ пятьюдесятью фунтами муки отъ выбраннаго на должность и снести мшокъ домой на своихъ плечахъ. Гридлей былъ забаллотированъ. Новый мэръ поднесъ ему мшокъ и Гридлей долженъ былъ, взваливъ его на плечи, нести его около двухъ миль, отъ нижняго до верхняго Аустина, сопутствуемый народомъ и хоромъ музыкантовъ. Пришедъ на мсто, онъ, обращаясь къ публик, сказалъ, что мука ему ни на что не нужна, и просилъ совта, что ему съ нею сдлать. Кто-то сказалъ:
— Продайте ее тому, кто дастъ дороже, а деньги отошлите въ санитарный фондъ.
Мысль эта была принята съ восторгомъ; Гридлей всталъ на деревянный ящикъ и аукціонъ начался. Цны поднимались все выше и выше, пока, наконецъ, мшокъ не достался мельнику за двсти пятьдесятъ долларовъ, на которые онъ тутъ же выдалъ чекъ. Когда его спросили, куда ему снести муку, онъ отвчалъ:
— Никуда, продавайте снова!
Толпа, радостно настроенная, ликовала. Гридлей снова всталъ на ящикъ и началъ продажу, которая кончилась не ране захода солнца; когда толпа разошлась, оказалось, что мшокъ былъ проданъ и перепроданъ тремъ стамъ личностямъ и что за него заплачено было восемь тысячъ долларовъ золотомъ, а между тмъ, мшокъ все оставался въ рукахъ Гридлея.
Слухъ этого происшествія дошелъ до Виргиніи, немедленно послана была слдующая телеграмма:
«Привозите къ намъ мшокъ!»
Черезъ тридцать шесть часовъ Гридлей прибылъ съ мшкомъ и митингъ собрался въ Опера-Гауз, гд и начался аукціонъ. Къ несчастью, мшокъ прибылъ скоре, нежели ожидали, публика была еще недостаточно наэлектризована и продажа шла вяло, только къ самому вечеру удалось набрать пять тысячъ долларовъ; община упала духомъ.
Не желая, однако, оставить это дло безъ успха и осрамиться въ глазахъ ничтожнаго Аустина, главные участники этого дла до поздней ночи занялись устройствомъ удачной продажи на слдующій день, и когда легли спать, то легли спокойными и безъ боязни на плохой исходъ. На слдующее утро въ одиннадцать часовъ цлая вереница открытыхъ экипажей, сопутствуемыхъ шумнымъ хоромъ музыки и украшенныхъ флагами, прохала по улиц С. и отъ наплыва все прибавляющейся публики едва продолжала свой путь. Въ первой коляск сидлъ на видномъ мст Гридлей съ мшкомъ; мшокъ былъ раскрашенъ и украшенъ золотою надписью; въ той же коляск сидли мэръ и регистратурный чиновникъ. Слдующіе экипажи были заняты муниципальнымъ совтомъ, редакторами, репортерами и другими высокопоставленными лицами.
Толпа спшила на уголъ С. и Тэдоръ улицъ, ожидая, что продажа начнется на этомъ мст, но каково было ея разочарованіе, а также и удивленіе, когда процессія двигалась все дальше, оставляя за собой Виргинію и направляясь къ мсту «Раздленія», которое вело въ маленькіе города: Гольдъ-Гилль, Силверъ-Сити и Дэйтонъ; въ нихъ общество лихорадочно ждало прибытія шествія. День былъ очень жаркій и особенно пыльный. Мы совершили торжественный въздъ въ Гольдъ-Гилль съ разввавшимися знаменами, при барабанномъ бо и окруженные густыми облаками пыли. Все населеніе высыпало, мужчины, женщины, дти, странствующіе разносчики и индйцы, — все это столпилось на главной улиц; вс городскіе флаги разввались на топ мачтъ, а звуки музыки пропадали въ крикахъ и возгласахъ толпы. Гридлей привсталъ съ мста и спросилъ, кто первый пожелаетъ купить національно-санитарный мшокъ муки.
Р. Джек. W сказалъ:
— Товарищество серебряныхъ рудъ Желтой Жакетки предлагаетъ одну тысячу долларовъ звонкой монетой!
Послышались взрывы рукоплесканій. Телеграмма извстила Виргинію о подобномъ радушномъ пріем, и черезъ пятнадцать минутъ все населеніе города собралось на улиц, съ жадностью пожирая извстія; усиленный выпускъ прибавленій къ газет входилъ въ программу этого дня. Каждыя пять минутъ приходили новыя телеграммы изъ Гольдъ-Гилля и возбужденіе въ народ все росло и росло. Посыпались, наконецъ, къ намъ депеши изъ Виргиніи, въ нихъ умоляли Гридлея привезти мшокъ обратно, но это не входило въ планы компаніи. Въ продолженіе одного часа населеніе маленькаго города Гольдъ-Тилля заплатило такую громадную сумму за этотъ мшокъ, что поведеніемъ своимъ подстрекнуло и возбудило энтузіазмъ Виргиніи. Процессія Гридлей двинулась дальше, напоминая великана, освжившаго себя питьемъ; народъ приносилъ свои подаянія и клалъ ихъ прямо въ экипажи, черезъ три часа процессія, объздивъ Силверъ-Сити и Дэйтонъ, возвращалась назадъ, покрытая славой. Каждое движеніе было передано телеграфомъ и сейчасъ же печаталось. Когда процессія появилась въ Виргиніи и тянулась по улиц С., было уже восемь часовъ вечера, а весь городъ еще былъ на улицахъ, факелы горли, флаги были распущены, хоры музыкантовъ играли и постоянно слышались восторженные крики и ликованіе народа; городъ готовъ былъ пожертвовать какую угодно сумму денегъ.