Выдержал, или Попривык и вынес

Твен Марк

ГЛАВА ХХХVIII

Моно-Лэкъ лежитъ въ неприглядной и мертвой пустыни, на восемь тысячъ футовъ выше уровня моря, и не иметъ никакой растительности вокругъ; громадныя горы, верхушки которыхъ всегда покрыты облаками, стерегутъ его со всхъ сторонъ, стоя надъ нимъ вышиною въ дв тысячи футовъ. Это печальное, тихое и не судоходное море, этотъ одинокій обитатель самаго уединеннаго мстечка на земл лишенъ всякой красоты и живописности. Вы видите большое водяное пространство, имющее около ста миль въ окружности и немного сроватый оттнокъ; два острова посередин изображаютъ возвышенія, покрытыя обожженной лавой, съ сроватыми берегами отъ наносовъ пемзы и пепла, и напоминаютъ собою саванъ мертваго вулкана, обширный кратеръ котораго поглотило озеро.

Глубина этого водяного пространства будетъ около двухъ сотъ футовъ, а вода въ своемъ безжизненномъ плесканіи такъ пропитана щелокомъ, что если вы обмакнете въ нее раза два самую запачканную одежду, то, вынувъ и выжавъ отъ воды, найдете ее совершенію чистой, какъ будто вымыта руками самой искусной прачки. Пока мы находились тутъ, стирка была не трудная. Мы привязывали наше блье за кормой лодки и плыли по озеру около одной четверти мили; этого было достаточно, дло

было сдлано, т. е. блье вымыто. Когда поливали водой голову и при этомъ немного потирали ее, то волосы покрывались мыльной пной. Вода эта не хорошо дйствовала на ушибы и на ссадины. У насъ съ собою была породистая собака, у которой на тл мстами слзла шерсть и показались раны, откровенно сказать, ранъ было боле, чмъ здоровыхъ мстъ; однажды она прыгнула черезъ бортъ лодки въ воду, чтобы избавиться отъ преслдованія мухъ, но разсчетъ ее былъ плохой. При такой болзни оно равносильно было, что броситься въ огонь. Алкалическая вода сразу защипала ей вс больныя мста и собака отъ боли стремительно направилась къ берегу. Она визжала, лаяла и выла, пока направлялась, а, дойдя до берега, бросила лаять, потому что вся излаялась, а алкалическая вода вымыла ей весь лай изъ внутренностей и, вроятно, собака не мало сожалла, что пустилась, на такое предпріятіе. Она бгала и кружилась все на одномъ мст, рыла лапами землю, царапала воздухъ и длала удивительные скачки, прыгая то назадъ, то впередъ самымъ необыкновеннымъ образомъ. Собака, какъ мн было извстно, имла нравъ скоре серьезный и степенный, и я никогда не замчалъ въ ней столько прыткости и проворства. Наконецъ, она устремилась въ горы и съ такою быстротою, что мы ршили, что въ часъ сдлаетъ непремнно двсти пятьдесятъ миль, и, вроятно, продолжаетъ ихъ длать и по сейчасъ, потому что назадъ не вернулась. Мы каждый день ищемъ и надемся наткнуться на ея останки.

Намъ нельзя пить воду Моно-Лэкъ, такъ какъ я говорилъ, что это чистйшій щелокъ, но индйцы этой мстности говорятъ, что ее пьютъ, и это замчаніе не лишено вроятія.

Въ этомъ озер нтъ ни рыбъ, ни лягушекъ, ни змй, ни головастиковъ, ршительно ничего живого. Цлыми тысячами плавали по вод дикія утки и чайки, но подъ водою не было живого существа, кром благо, перистаго червяка въ полдюйма длины, который напоминаетъ блую нитку, раздерганную по бокамъ. Если вы зачерпнете галенконъ (мра въ 3 штофа) воду, то найдете въ ней ихъ боле пятнадцати тысячъ, они даютъ вод цвтъ сробловатый. Около этого озера есть муха, которая напоминаетъ нашу обыкновенную; мухи эти садятся на берегъ и съдаютъ выброшенныхъ водою червяковъ; во всякое время вы можете видть цлую полосу мухъ, на дюймъ глубины и на шесть футовъ ширины, и эта полоса простирается и ясно видна вокругъ всего озера; подумайте, полоса мухъ, имющая сто миль длины! Если вы бросите камень на нихъ, то ихъ поднимется такое множество, что какъ будто туча стоитъ передъ глазами. Утопить муху эту невозможно, потому что, сколько времени вы ее не держите подъ водой, она только выходитъ оттуда бодре, и быстрымъ, своимъ появленіемъ на поверхность совершенно сухою напоминаетъ патентованные канцелярскіе доклады; мухи эти ходятъ и гуляютъ передъ вами совсмъ равнодушно и безпечно, какъ будто воспитаны были спеціально съ намреніемъ доставить особаго рода поучительное развлеченіе человчеству. Природа ничего не создаетъ даромъ, все видимое иметъ свой смыслъ и свое назначеніе: утки съдаютъ мухъ, мухи съдаютъ червей, индйцы дятъ всхъ трехъ, дикія кошки съдаютъ индйцевъ, блый людъ стъ дикихъ кошекъ, и такъ все идетъ мирно и согласно.

Моно-Лэкъ отстоитъ отъ океана по прямому направленію ровно на сто миль, а между нимъ и океаномъ находятся одинъ или два ряда горъ; чайки каждую весну тысячами прилетаютъ туда, кладутъ яйца и выкармливаютъ птенцовъ своихъ; посл этого можно ожидать встртить чаекъ и въ Канзас. Замчу еще одну премудрость природы острова этого озера, ничего боле, какъ только масса лавы, покрытая пепломъ и пемзой и совершенно лишенная всякой растительности или чего такого, что могло бы горть; природа и тутъ показала свою заботливость. Сырыя яйца чаекъ ни на что не нужны, а вареныя ихъ можно сть; на остров большого размра находится горячій источникъ, въ который, опустивъ яйцо на четыре минуты, вы вынимаете его уже совершенно сварившимся настолько, насколько требуется крутому яйцу. Въ десяти шагахъ отъ кипящаго источника есть другой, чистый холодный, пріятный на вкусъ и полезный для здоровья. Какъ видите, на этомъ остров да и стирка ничего не стоятъ, и если бы природа не поскупилась и снабдила бы хорошимъ американскимъ слугою, который былъ бы угрюмый и неуслужливый и никогда не зналъ бы время обдовъ и ужиновъ или отхода поздовъ желзной дороги, или что бы то ни было, и гордился бы этимъ, я никогда не желалъ бы лучшаго помщенія.

Съ полдюжины маленькихъ горныхъ ручейковъ впадаютъ въ Моно-Лэкъ, но ни одна рчка не беретъ своего начала въ этомъ озер. У него нтъ ни прилива, ни отлива, повидимому, и куда дваетъ оно свой излишекъ воды, есть тайна темная, не разслдованная.

Въ мстности около Моно-Лэкъ есть только два времени года, а именно: конецъ одной зимы и начало другой. Нсколько разъ (на Эсмеральд) пришлось мн видть и испытать рзкія перемны погоды; прелестное жаркое утро, термометръ показываетъ 90° въ восемь часовъ и потомъ къ вечеру, къ девяти часамъ, этотъ же самый термометръ падаетъ до 40°, снгъ идетъ и покрываетъ землю до 14 дюймовъ глубины. При самыхъ благопріятныхъ обстоятельствахъ въ маленькомъ город Моно снгъ падаетъ непремнно по одному разу каждый мсяцъ; лтомъ климатъ тутъ настолько непостояненъ, что дама, вышедшая погулять, не можетъ предвидть, при какой погод вернется, и хорошо сдлаетъ, если возьметъ въ одну руку веръ, а въ другую высокія галоши.

Когда 4-го іюля жители участвуютъ въ процессіи, обыкновенно шествіе это бываетъ подъ снгомъ и они разсказываютъ вамъ, какъ объ обыденномъ явленіи, что если человку захотлось выпить грога, то ему продавецъ отпускалъ, отрубивъ кусокъ топоромъ и завернувъ его въ бумажку, какъ это длаютъ съ сахарнымъ кленомъ. Разсказываютъ такъ, что старые пьяницы легко теряютъ свои зубы. Предполагаютъ, что они ломаютъ ихъ, вши джинъ и пуншъ. Я не навязываю никому и не убждаю непремнно врить этому разсказу, я просто передаю его, и за что купилъ, за то и продалъ. Но что я навязываю и убждаю непремнно поврить этому паденію снга 4-го іюля, потому что за достоврность этого явленія ручаюсь.

ГЛАВА XXXIX

Въ

одно жаркое утро (мы находились теперь въ середин лта) Хигбай и я сли въ лодку и пустились по озеру, намреваясь плыть къ островамъ, чтобъ ихъ осмотрть. Насъ давно тянуло это сдлать, но мы все отклоняли, боясь грозы, которая тутъ бываетъ довольно часто и настолько сильная, что легко можетъ опрокинуть обыкновенную небольшую лодку, какова была наша, а разъ попадешь въ эту воду, конечно, ожидай смерти, несмотря ни на какое искуство плавать, потому что эта вредная вода выла бы вс глаза и вс внутренности у человка. Плыть въ лодк приходилось двнадцать миль до острововъ, — длинное, утомительное путешествіе, но утро было такое тихое и солнечное, а озеро гладкое, прозрачное и до того безжизненно-спокойно, что мы никакъ не могли устоять отъ искушенія. Итакъ, взявъ съ собою два оловянныхъ кувшина полныхъ воды (такъ какъ не знали расположенія острова и мсто ручья, по слухамъ находившагося на большомъ остров) и поплыли, Хигбай обладалъ сильными мускулами, гребъ легко, и лодка шла быстро, но, судя по времени нашего прибытія, мы положительно сдлали не двнадцать, а вс пятнадцать миль.

Мы причалили къ большому острову и вышли на берегъ. Стали пробовать воду въ кувшинахъ и нашли, что теплая погода ее испортила, она сдлалась солоновата и не годна для питья, мы ее вылили и начали искать ручей — чувство жажды сильно увеличивается разъ ясно, что нечмъ его немедленно утолить. Островъ былъ длинный, изображалъ возвышенность умренной вышины, покрытую пепломъ, ничмъ боле, какъ срымъ пепломъ и пемзой, въ которые мы утопали по колна, при каждомъ шаг, а кругомъ повсюду вверху виднлись стны оголенныхъ скалъ самаго отвратительнаго вида. Когда мы дошли до верхушки и вошли внутрь стнъ, мы увидали мелкій, далеко простирающійся бассейнъ, дно котораго устлано было пепломъ и только кое-гд, врод заплатъ, мелкимъ пескомъ. Мстами, между расщелинами скалъ, замчательно живописно виднлся паръ, ясно доказывающій этимъ, что хотя прежній кратеръ потухъ и бездйствуетъ, но что тамъ существуетъ еще подземный огонь. Близъ одной такой струи пара стояло дерево, единственное на всемъ остров, маленькая сосна, красивая и замчательно симметричная; цвтъ листьевъ ея имлъ прелестный зеленый оттнокъ; паръ, проходившій между втвями, покрывалъ ихъ постоянно влагою. Этотъ красивый и мощный изгнанникъ совсмъ не подходилъ къ окружающей его природ. Онъ собою напоминалъ, веселое живое существо, среди печали и скорби.

Мы усердно разыскивали везд ручей, ходили раза два вдоль и поперекъ всего острова, лазили съ большимъ терпніемъ по пепельнымъ горамъ, потомъ спускались съ нихъ въ сидячемъ положеніи, поднимая за собою цлыя облака пыли. Но ничего не нашли, кром пустыни, пепла и томящей тишины.

Вдругъ поднялся втеръ; озабоченные перемною погоды, мы сразу забыли о жажд и бросились къ берегу посмотрть, стоитъ ли на своемъ мст лодка, такъ какъ въ виду тихой погоды мы не дали себ труда закрпить ее къ берегу. Подбжавъ къ мсту, откуда можно было видть даль, и бросивъ взглядъ вокругъ, мы остолбенли — о, ужасъ, лодки нтъ! Слова не въ силахъ передать нашего смущенія! Надяться найти другую лодку было невозможно, на всемъ озер не было ни одной. Положеніе было изъ незавидныхъ, по правд сказать, оно было ужасное. Мы сдлались плнниками на необитаемомъ остров, вблизи друзей, которые ничмъ не могли помочь намъ; и что еще сильно безпокоило насъ, это то, что у насъ не было ни провизіи, ни воды. Но въ скоромъ времени мы увидали лодку, она была въ пятидесяти ярдахъ отъ берега и кружилась въ пнистой вод. Она то плыла, то крутилась и все въ одномъ и томъ же разстояніи отъ земли, мы шли вдоль берега по тому же направленію, что и она, и все надялись на счастье и удачу. Спустя часъ времени она приблизилась къ выдающемуся мысу, и Хигбай побжалъ опередить ее, всталъ на самый конецъ мыса и готовился взять лодку приступомъ. Если постигнетъ насъ неудача, то все пропало, надяться было не на что больше. Лодка неслась по направленію къ берегу и трудно было опредлить быстроту ея движенія, а въ этомъ-то состоялъ весь вопросъ. Когда она была въ тридцати шагахъ отъ Хигбая, я былъ въ такомъ волненіи, что слышалъ біеніе своего сердца, когда же, немного поздне, она, тихо плескаясь по вод, поплыла и, казалось, хотла пройти мимо, разстояніе ее отъ насъ было всего одинъ ярдъ, я схватился за сердце, которое положительно перестало биться, а когда, приближаясь, она стала какъ разъ напротивъ Хигбая и снова стала удаляться, а онъ, какъ вкопанная статуя, стоялъ недвижимъ, мое сердце отъ волненія, я помню, замолкло совсмъ. Но тутъ же онъ совершилъ громадный прыжокъ и прямо попалъ въ лодку, я, отъ удовольствія, крикнулъ: «Ура, побда!» Но Хигбай скоро умалилъ мой энтузіазмъ, сказавъ, что ему было безразлично, въ какомъ разстояніи будетъ отъ него лодка, въ восьми ли, въ десяти ли ярдахъ, онъ давно ршилъ, зажмуривъ глаза и закрывъ ротъ, броситься въ воду и проплыть это незначительное разстояніе. Дуракъ я, мн это даже не приходило въ голову! Только долгое плаваніе по этой вод могло быть пагубнымъ.

Море волновалось и буря усиливалась, становилось темно, было около трехъ или четырехъ часовъ, и мы колебались, пуститься ли намъ въ путь или нтъ, но чувство жажды такъ насъ мучило, что мы ршили попробовать счастья. Хигбай сталъ приготовляться, а я слъ въ рулю. Проплывъ около мили, мы поняли, что большая опасность намъ угрожаетъ, потому что гроза увеличивалась, волны бушевали, покрывались пной, темныя тучи повисли надъ нами и втеръ дулъ со страшною силою. Мы теперь охотно вернулись бы назадъ, но не смли повернуть лодки, потому что разъ попади она въ середину моря, то непремнно бы опрокинулась. Вся наша надежда была умло направить лодку въ разрзъ волнамъ; трудъ этотъ былъ не легокъ, лодка погружалась въ воду, билась и колотилась о волны. Иногда одно изъ веселъ у Хигбая скользило по гребешкамъ волнъ, тогда другое быстро направляло ее въ другую сторону, несмотря на мое внимательное управленіе рулемъ. Насъ постоянно обдавало волной и лодка то и дло зачерпывала воду. Вскор мой сильный товарищъ изнемогъ отъ усилій и просилъ меня взять весла, чтобы замнить его, но я нашелъ это невозможнымъ, потому что для перемны мста надо было, хотя не надолго, бросить руль, а это была бы наша гибель; лодка приняла бы другое направленіе и, разъ попавъ въ середину моря, опрокинулась бы, и не боле какъ черезъ пять минутъ пришлось бы намъ цлыми галенками глотать эту мыльную воду и быть ею разъденными и съденными съ такою быстротою, что намъ даже не пришлось бы присутствовать на нашемъ собственномъ изслдованіи.