Выход из Windows
Шрифт:
Братченко вызвал опергруппу из прокуратуры, попрощался со стариком и вышел на улицу, совершенно забыв о мастифе. Больших деревьев почти не было. Яблони-трехлетки проглядывали в огородах, участки явно пустовали. Мастиф оказался за спиной Гали, когда она, оставшись на улице, пыталась открыть калитку.
– Калитка заперта, - прошептала она, услышав шаги Братченко, по, оглянувшись, столкнулась нос к носу с улыбающимся слюнявым Сивкой.
Причем нос Сивки был размером с ее лицо. Пес шумно разжал пасть, иочамкал языком и облизнул Галочку. Ей показалось, что он облизал ее всю, целиком.
Тут Сивка, слегка косолапя, подошел к Вите, обнюхал его и ласково поставил свои передние лапы ему на грудь. Что-то хрустнуло у помощника следователя возле ключицы. Но маленькая собачка, в этот момент выскочившая со двора, подняла переднюю лапу, покрутила ею у своего виска и потом позвала мастифа домой. На прощанье тот ткнулся носом в ухо Братченко, будто хотел чтото шепнуть, медленно слез с него и зашагал в дом.
На Витин зов Галочка ответила с территории Финка:
– Давай пакет, Витя, земли накопаю.
"Жива", - догадался Витя.
Галочка смотрела на него из-за металлических прутьев.
Обратно она выбралась с трудом, подставив к забору ведро, потом спрыгнула с заветным мешочком прямо в руки Вити. Он нес ее на руках до самой дороги.
– Как легко с тобой!
– шепнул он Галочке, притянул ее к себе, подбегая, к машине.
Но машины не было. Шутка. Была-была. Кому нужна такая машина?
Они мчались к Москве по пустой трассе, лес то подползал, то отходил от дороги. Спать вовсе не хотелось, да они и не замечали, что уже третий час ночи.
Дело было за малым: отыскать в чащобе хижинку дяди Сени и устроить игру "Зарница" на территории пансионата "Вилла Переделкино".
– Зачем Нонна Богдановна так жестоко поступила с вами?
– спрашивала Галочка, раскрасневшаяся or приключений и чистого воздуха, возбужденная внезапным чувством к этому угловатому кудрявому человеку, который вдруг вдохнул в нее жизнь.
– Наказание номер два, - вздохнул Витя.
– А какое же тогда номер один? Расстрел?
– Серафима справедливая, - философски ответил Братченко, - я сам виноват. Завтра все уладится.
Галочке очень понравился ответ Вити.
– А как же с тем, кто приезжал перед нашим носом на дачу?
– спросила Галочка.
– Ведь ктото же проник в дом?
– Что-то ищут, - пояснил Братченко.
– Ничего, сейчас наши ребята дедушку пощупают, может, след возьмут.
– Страшно, - Галочка поежилась, - меня вторые сутки не покидает чувство, что за мной кто-то охотится.
– Как это?
– Нет-нет, не то чтобы следят, а чувство такое, как будто я что-то знаю, но не догадываюсь об этом... Кто-то довлеет надо мной, как бы тебе это объяснить?..
НОЧНАЯ ПРОГУЛКА
В это время Серафимова ехала на служебной машине по ночному шоссе, обгоняя ползущие вдоль обочины рефрижераторы, в
Ей вдруг стало нестерпимо совестно, что она приказала Братченко выполнить практически невыполнимое задание. В душе она еще надеялась, что Братченко окажется дома, позвонила ему, но скучающий сосед ответил ей, что Виктор домой не возвращался и ему, соседу, не с кем сыграть в бильярд. Предложил следователю партию, по та, поблагодарив, отказалась.
Серафимова решила ехать на перехват Братчепко. Поскольку оперативники уже доложили ей о ночном дебоше, устроенном Витей в Переделкине, она рассчитала, что на даче Финка проблем у него возникнуть не должно и надо ехать спасать его при посягательстве на частные владения Семена Мошонко. Серафимова и сама не знала, как это в два часа ночи можно найти определенное место в лесу, но решила пошарить наугад.
Встреча состоялась.
Свернув вправо с трассы за указателем на "Виллу Переделкино", Братченко направился по извилистой и бугристой проселочной дороге в глубь леса. В машине играла музыка, Галочка рассказывала ему о своем детстве в Туле, о том, какой романтической девчонкой она была, о разладе в семье родителей и вечной войне между старшими женщинами: мамой и бабушкой. Судя по ее рассказу, бабушка была женщиной своенравной, но и мама давала жару всей семье без исключения и без скидки на былые заслуги семьи.
Галочка потому и вышла замуж за первого своего парня, с которым она встретилась в кино, чтобы поскорее уехать, - не из города, нет, Тулу она очень любила, - а из семьи.
Неожиданно машину Братченко обогнал эскорт, состоявший из длинной черной хай-класс машины и трех джипов, летевших, вернее скачущих но кочкам, словно мячики, за этой самой хай-класс...
– Может, это и не наши клиенты, но чует мое левое ухо... многозначительно пошутил Братченко.
Он дал газ и затарахтел за эскортом, как маленький боевой трактор. Через какое-то время эскорт внезапно исчез из виду, Братченко оглянулся по сторонам и увидел за деревьями всего лишь один мелькнувший огонек фары.
– Туда?
– Туда, - согласилась Галочка.
Братчеико доехал задним ходом до узенькой прямой асфальтированной дороги, которую не было бы видно и днем: кусты и две ольхи своими ветвями перекрывали въезд на финишную прямую.
Проехав по ровной дороге метров двести-триста, машина остановилась. Перед бампером, выхваченные светом фар, засеребрились высокие кованые ворота. Братченко спешно выключил огни и призадумался.
– Похоже, здесь, - устало констатировал он.
– Готова сигануть на вражескую территорию?
На лице Галочки отразились сложные чувства.
Ее сильно клонило ко сиу, при этом она вряд ли хотела оставаться одна в машине, но и покушаться на спокойный сои одного из главных слуг народа вряд ли стоило - так ей казалось.
– А нас не привлекут?
– спросила она.
– Не привлекут... если не поймают. Может, еще не туда приехали.
– А вдруг это логово бандитов?
– А ты уверена, что представители преступного мира страшнее предоавителей власти?
– философски заметил Братченко.
– Одну я тебя все равно здесь не оставлю.