Выполнение замысла
Шрифт:
– Ага, а ночью будет носом шмыгать, - бурчит.
– А что делать?
– взрываюсь я.
Надоело самому переживать за других. Мне бы кто посочувствовал! Понимаю, что неправ и извиняюсь за несдержанность.
Тут залетает на кухню Дилька, умытая и причесанная и, стянув из вазочки конфету, лезет к брату. Притянув его голову, что-то шепчет восторженно ему в ухо, кося черным глазом на меня. Доносится: … мороженое, … Сережа, … Москва, … поезд, … карусели, … джинсы, … туфельки.
– Вот!
–
Дмитрий сидит вторично ошарашенный с вытянутым лицом, но переспросить не успевает, так как на кухню входит хозяйка, а за ее спиной маячит Гулька.
– Сережа, можешь сходить помыть руки, и будем чай пить, - сообщает Дария Мирзоевна.
– Я ему кофе приготовлю, - вклинивается подружка и мимоходом касается губами моей щеки.
– Боюсь я их отпускать одних в Москву, - признается мать, когда я вновь усаживаюсь за столом.
– Думаю, ты знаешь, что делаешь, - добавляет, глядя на меня.
Киваю.
– Вот, что!
– решает.
– Здесь мы все уже не помещаемся. Давайте накроем стол в комнате. Дима, разверни там стол.
Когда все расположились в гостиной за большим столом, Дария Мирзоевна продолжила:
– Придется завтра с обеда отпрашиваться, чтобы собрать девчонок в дорогу. Как с билетами туда и обратно?
– Здесь есть знакомства, - намекаю, - а там по приезду, как всегда, сразу берем на вечерний поезд назад. Вы решите со всем, что вам необходимо из продуктов, одежды и обуви на осень. О деньгах не переживайте. Там предложу свою новую песню.
– Переживаю я о них и надеюсь на тебя, - повторяет.
– На вокзалах и в поезде я не допущу ничего. По Москве будем перемещаться на такси, думаю. А в парке аттракционов предполагаю, будет полно детей с родителями и там им ничего не грозит. Решу свои дела и заеду за ними, - уверенно выдаю весь расклад.
– Джинсы я бы мог и сам купить, - бурчит Дмитрий, но без уверенности.
– Тебе не только джинсы нужны, - напоминает Гуля.
Догадываюсь, что Дмитрий, как и большинство из нас не любит ходить за покупками, поэтому не встреваю, а смакую, приготовленный подружкой кофе.
Воспользовавшись паузой, Гуля просит:
– Сережа, спой, пожалуйста, те религиозные песни. Маме интересно.
Киваю и, выпрямившись, исполняю «Солнце истины» и «Господи, помилуй». По окончании все дружно захлопали.
– Как ты так тонко чувствуешь и слова точные подбираешь?
– удивляется хозяйка, со слезами на глазах.
– Слышала бы ты, как Сережа в Храме пел! Там такой звук чистый! Даже отец Стефан прослезился, - сообщает Гулька. (А я и не заметил).
– Ты, наверное, не скажешь, кто и зачем тебя хочет видеть в Ленинграде?
– интересуется Дария Мирзоевна.
– Из Обкома партии, - отвечаю без подробностей.
– Вот как?
–
Вижу вытянутые от удивление лица. Только Дилька удивлена поведением взрослых.
– А какую песню ты повезешь в Москву?
– смотрит она заинтересованно.
– Про одинокую женщину. Тетя, у которой поселюсь, живет одна. Вот представил, каково ей и получилась песня, - сообщаю и затягиваю «Женщина средних лет».
После некоторого возбуждения и восторгов Дария Мирзоевна поинтересовалась, качая головой:
– У нее и детей нет?
– Нет никого, кроме меня, - грустно шучу.
– Поэтому радуется моему переезду.
– Еще спой, пожалуйста. Никогда такого не было, чтобы передо мной сидел настоящий поэт, - признается хозяйка.
– Недавно написал песню для своей школы для женского голоса по просьбе учительницы музыки и директора. Песня получилась от имени выпускницы, - сообщаю и пою «Школа номер восемь - я скучаю». Замечаю, что Гулька встает, подходит к плачущей матери и кладет ей руки на плечи. И у самой слезы в глазах.
– Потрясающе, - отмечает хозяйка, промокая платком глаза.
– Неужели тебе так легко написать замечательную песню под заказ, - удивляется.
– Не всегда легко получается, а бывает слова с мелодией сами приходят при соответствующем настроении, - признаюсь.
Некоторое время все молчат, пока хозяйка не спохватывается:
– Ой, что это я! Совсем об ужине забыла. Мужиков-то наших надо кормить. Песнями сыт не будешь! Гуля, пойдем, поможешь мне. Стол убирать не будем, здесь и накроем.
Вышли с Дмитрием на лестницу для перекура.
– Здорово поешь!
– отмечает, с удовольствием затягиваясь.
– Ты … это … уезжаешь, но если понадобится моя помощь, скажи, - сообщает.
Москва.
Загрузились в поезд в соответствующее время. У меня настроение было замечательное. Паша днем при встрече был радостный. Утром звонила Евгения Сергеевна и интересовалась его состоянием. Отношения налаживаются! Не уверен, повлияла ли на это моя провокация, или это женская причуда, но Павел обрел надежду и работал над записью с воодушевлением.
Мы с Гулькой были в джинсовых костюмах и выглядели иностранцами на фоне остальных пассажиров. С нами в купе оказался дедок, который ехал к внуку армию в Подмосковье. Дилька захотела ехать на верхней полке и никакие доводы ее не убеждали. Закинул ее наверх. Она посидела, посмотрела вниз и запросилась назад.
Получил три комплекта белья, два отдал Гульке, а свой попытался заправить. Сзади по плечу постучали. Оборачиваюсь - Гулька снисходительно улыбается. Забирает комплект с бельем, отстраняет меня и начинает заправлять МНЕ койку. Не привык, чтобы за мной ухаживали и заботились.