Выполнение замысла
Шрифт:
Сидим напротив, наслаждаемся напитками и, переглядываясь, улыбаемся друг другу.
Гулька вспоминает со смехом, как Дилька поразила обновками своих подружек и их родителей. У них дома перебывали все соседи и знакомые, рассматривая подаренные вещи. Дилька по великому секрету сообщила, что это все подарил ее дядя Сережа. Очень добрый и богатый жених сестры. О песнях тоже растрепала, хвастаясь, трещотка.
– Когда была в церкви, слушала песни, которые поют там. Твоих не услышала, только церковные псалмы пели по книгам. Ты же говорил, что они их должны знать и петь?
–
Пожимаю плечами и признаюсь:
– Не знаю их канонов. Может для служб эти песни не подходят, но то, что поют и песни нравятся, знаю точно. Даже батюшка неоднократно приглашал на беседу.
– А ты?
– в удивлении распахивает глаза.
– Что я?
– не понимаю вопроса.
– Ты, что? Не ходил к этому батюшке?
– удивляется.
– Некогда мне, - отмахиваюсь.
– Нельзя так. Он же ради людей все делает. Если он желает с тобой поговорить, то ты должен сходить, - возмущается наивная девчонка.
Не знает, как в будущем эти добрые священники будут за «бабки» освящать «Мерседесы», коттеджи, оружие и отпускать грехи ворам, политикам и киллерам.
– Давай сходим сейчас!
– предлагает неожиданно.
– Нам ведь сейчас все равно делать нечего, - добавляет и неожиданно краснеет, как это можно при смугловатой коже.
– Может, твои песни послушаем, - оправдывается.
Киваю с улыбкой. «Гулька такая необычная и милая, когда смущается!» - отмечаю про себя. Наверное, вспомнила, чем мы могли бы заняться в свободное время.
– Тогда я сейчас быстро переоденусь, - радостно подскакивает и выскакивает с кухни.
«Даже чай не допила и торт не доела», - отмечаю и закрываю крышку с тортом, чтобы не подсох.
– А где Гуля?
– интересуется появившаяся на кухне младшая, хитро поблескивая черными крупными глазками, и тянется к вазочке с конфетами.
Поощрительно подмигиваю ей и таинственно вполголоса сообщаю:
– Уходим!
– Куда?
– также вполголоса спрашивает, распахивая глаза еще шире.
– Мороженое есть в город, - провоцирую ребенка.
– И-и-и! Я с вами!
– радостно взвизгивает и уносится с кухни.
Слышу в глубине квартиры спорящие голоса сестер и довольный улыбаюсь. Мысленно замечаю, что центральную часть города по поселковой привычке назвал «городом».
– Зачем ты ее завлекаешь и балуешь. Она еще не обедала и за завтраком плохо себя вела, - упрекает меня Гулька с улыбкой.
– Ничего, пусть с нами идет, аппетит нагуливает. Мы разве сами не собираемся мороженым угощаться? Пару порций мороженого аппетит не испортят, - улыбаюсь, видя умоляющую мордашку из-за спины сестры.
– Ну, Дилька! Иди, надевай платье, то голубое длинное и косынку найди свою. Мы в храм идем, - сдается старшая.
– Ура!
– несется из глубины квартиры победный клич.
По дороге в сторону центра города идем с Гулей под руку, а маленькая егоза крутится вокруг нас. Она уже похвасталась своим новым платьем, которое я ей купил. (Как будто я отбирал и знал, что в пакетах!) Похвалила Гулю, подогнавшую и подогнувшую обновку под ее фигурку. Сожалела, что в школу придется идти в школьном платье и не надеть такую
На городском рынке, отстояв небольшую очередь стали выбирать мороженое. Поинтересовался у сестер их предпочтениями. Старшая не задумываясь, выбрала шоколадный батончик (трубочку) с орехами за двадцать восемь копеек. Я тоже выбрал его, как самое вкусное. (Бренд Советской эпохи). А младшая растерялась от выбора. Купил несколько штук разных, так как сзади подпирала очередь. Укладывая купленное в сумку, вижу восторженные глаза Дильки. Чувствую, что Гулька недовольна моей расточительностью, но молчит, позволяя мне творить глупости.
Пошли в пустующий в настоящее время Горсад и, выбрав удаленную лавочку в глубине, стали дегустировать мороженое. Дилька, с грустью поглядывая на неработающие примитивные карусели и качели, поведала, что хотела бы на них покататься и покачаться, так как она уже большая и ей уже можно. Оказалось, что ей раньше разрешали кататься только на вращающихся по кругу и поднимающихся лошадках. Тут у меня оформилась промелькнувшаяся ранее мысль.
– У меня есть один день, и мы могли бы на денек съездить в Москву. Я бы решил скопившиеся некоторые дела, а вы в это время посетите Парк аттракционов в ЦПКиО, - подкидываю привлекательную идею, - заодно купили бы некоторые вещи, обувь, джинсы Дмитрию и прочее, что необходимо.
– Поехали, поехали!
– захлопала в ладоши и запрыгала Дилька.
– Я согласна, но что скажет мама?
– засомневалась старшая.
Увидев пацаненка, проходящего мимо нас и завистливо поглядывающего на мороженое в наших руках, подруга выхватила из сумки брикет и протянула ему. Добрая. А я и не подумал, занятый мыслями о поездке. Если завтра вечером выедем, то утром в субботу вернемся. В тот же день или в понедельник забираю последние документы и в ночь на вторник уезжаем с Андреем в Ленинград. В Москве можно купить себе чемодан, у Виктора - спортивный костюм, кроссовки и ботинки для школы. Можно предложить Аркадьевичу готовую песню «Одинокая женщина» и сообщить ему и Соломонычу о своем переезде в Ленинград. Сейчас надо позвонить Паше и договориться на завтра о записи. Если он не адекватен, то повезу песню так. Аркадьич - профессионал. Неужели не сможет подобрать ноты и составить нотацию?
Замечаю удивленный и обеспокоенный взгляд Гули на меня. Как можно беззаботнее улыбнулся и, притянув ее к себе, поцеловал. Дилька увлеченно облизывала очередное мороженое и не замечала ничего вокруг.
По дороге в единственный храм города у Главпочтамта нашел исправный телефон и позвонил Павлу. Он ответил хмурым, но трезвым голосом. Выздоравливает! Напросился в гости завтра на запись новой песни. Услышав мой голос, Паша оживился и с радостью согласился на встречу.
В храме было малолюдно и тихо. Пахло ладаном. У некоторых икон горели редкие тонкие свечи. Гулька, повязанная платком, добросовестно везде крестилась и кланялась.