Выше головы! (CИ)
Шрифт:
Одно успокаивало: в послании от Хёугэна не было ничего, что походило бы на критику моих действий. Значит, я правильно сделал, что обратился только к нему! Против таких, как Жубер, нет другого средства — нужен такой же «человек из прошлого», как Хёугэн. И как Яков Кортес.
Припомнив действия журналиста и ещё раз убедив себя, что он никак не может быть заодно с Жубером, я всё равно не решился обратиться к Кортесу. Может, его знания и хватка пригодились бы нам, он бы понял концепцию этой «игры», и ему точно не пришлось бы испытывать приступы стыда, вспоминая своё враньё… Но не мог я доверить лжецу собственную жизнь, а тем более — чужую. Впрочем, чем я сам хуже?.. Надо бы сравнить —
На личных данных я и споткнулся. Было же свербящее чувство, что уже слышал эту фамилию! Кортес, Кортес, Кортес. Но столько всего навалилось… А теперь вспомнил, когда уже и смысла нет напрягать память.
В личном деле Якова Кортеса в графе «родственники» напротив «сиблинги» с пометкой «старшая сестра» значилось «Линда Кортес». Когда я, перечитав несколько раз, на всякий случай ткнул по имени, то увидел лицо своей первой девушки — и сам поразился, как хорошо я помню эти черты! Словно воочию увидел, как она выглядит на самом деле, а не в трёхмерном портрете Базы Данных. Как выглядит, как улыбается, как идёт — ко мне и от меня…
Было время, когда я старался забыть всё, что связано с ней, от первой встречи до того дня, когда я стоял перед её опустевшим кабинетом и понимал, что теперь надо учиться жить и с этимтоже… Но память то и дело подсовывала напоминания. Одно её имя приносило страдания! Сейчас у меня были совсем другие проблемы, но даже тень тогдашних мучений была ощутимой.
Сначала мы были друзьями, потом — любовниками, а потом она исчезла, вскоре после того, как нам поставили предохранители, и я страдал от обиды, ведь она даже не попрощалась! А теперь я встречаю её младшего брата.
Совпадение? Если он занимался моим делом, он не мог не знать, что его старшая сестра работала во второй лаборатории на «Дхавале». Сопоставив время работы и события моей жизни, было не сложно предположить, что мы как минимум были знакомы. Что дальше? Я не знал, как Линда относилась ко мне после всего, почему ушла, насколько бережно она обращалась с памятью о наших отношениях и кому рассказывала о них. Если рассказывала кому-то, кроме личного терапевта.
Предположим, что не рассказывала, а Яков не стал раскапывать — и не подозревает, что от его фамилии у меня мурашки по спине. После общения с Прайсом я точно знал, что профессиональный журналист способен на многое, но он никогда не будет ставить себя под подозрение в использовании личной информации. Это поднимало вопрос о его праве оставаться в профессии…
Кто знал? Спамеры. Они также знали, что наша встреча может стать травмирующей, по крайней мере, для одного из нас. Для него в любом случае, если уж не брать в расчёт чувства вчерашнего андроида. СПМ для того и существует, чтобы предотвращать подобные встречи. Вот только служба Социально-Психологического Мониторинга состоит из людей, и кое-то мог поступить наоборот, столкнув нас лбами. И поскольку от Кортеса им вряд ли что-то нужно, слабой стороной в этом столкновении должен быть я, а Кортес — информированной, пусть и в нарушение Фикс-Инфо.
Поверить, что он ни с того ни с сего решил полететь сюда? Ему всего двадцать девять, но ещё со старшей школы он специализировался на университетских новостях. Сидел в основном на «Хатхи», вылетая на тот же «Фрейр» или «Ноэль». Предположим, на «Тильду» его привела новость о грядущем открытии института СПМ… Которое только готовится! Как оправдание командировки для своих друзей — годится,
«Наверное, он хотел намекнуть на Линду в разговоре со мной, — и я вспомнил подслушанный спор на складе. — Тонко просчитано! Я бы растерялся, начал бы гадать, что он знает, или, напротив, он бы объявил нас «заочными друзьями», принялся бы врать про сестру… Сомнений нет — я бы поддался, если бы не подслушал их. Сидел бы во время обеда, развесив уши, тем более что Жубер пересёкся со мной позднее, да и они и не брали его в расчёт! И они не учли перемену настроения у прекрасной напарницы Якова. Должно быть, первоначально Хлоя согласилась опрашивать тильдийцев — это же лишний раз покрутить своими прелестями перед камерами! Но потом раздумала, испугалась, что не справится, или просто решила из личной вредности поступить вопреки договорённости. И вот план по выведению меня из равновесия полетел в тартарары, а потом и «секрет» Кортеса дал трещину. И теперь фамилия работает против своего владельца».
Итак, у нас есть журналист, которому на самом деле поручили пригласить меня на два года в Центр, но в действительности это секретный посланник некой группы, которая уже нарушила парочку серьёзных запретов…
Застонав, я перевернулся на живот и вжался лицом в подушку. Как же противно ввязываться во все эти козни с интригами! Как будто я вернулся на четыре года назад, и снова никому не доверяю, а Кетаки с Туччи что-то такое замышляют, чтобы проверить мою реакцию. Мало мне Жубера с его безумным шантажом, так ещё это!
— Могу я тебе помочь?
Чарлик стоял на задних ногах, опираясь передними на постель, и пытался заглянуть мне в лицо.
— Ты мне уже помогаешь, — глухо отозвался я.
— Я вижу, что с начала дня ты ведёшь себя нестандартно, когда ты в комнате… У меня есть данные, что частота твоего дыхания и сердцебиение отличаются от твоих среднестатистических показателей. Это связано с тем, что находится в комнате? — продолжал расспрашивать он. — В комнате В3-Х5-0127 или вообще в помещениях среднего размера?
— Это связано с тем, что я здесь. Я дома, могу расслабиться… Послушай, спасибо тебе за заботу, но ты и вправду помогаешь мне. Ты не можешь помочь больше!
— Потому что мои размеры и функционально-технические характеристики не позволяют… — затянул он старую песню, но я поднял его и поставил на постель.
Больше он ничего не говорил про «функционально-технические характеристики», и молча лежал рядом — так, чтобы его уши были вблизи моей руки, как бы намекая.
Раньше он часто комплексовал по поводу своей «ограниченности». «Что я могу? Почти ничего! Значит, ничего не могу!» Целый год жутко ревновал меня к камиллам, особенно Р-ДХ2-13405-1, ведь жизнь няньки и дворецкого была осмысленной, не то что у лохматого чёрно-белого «подарочного» свина! Тогда-то появился тайник для подарков: хоть скромная, но фунция. Я даже несколько раз одалживал Чарлика для доставки сюрпризов, так что он успел научиться незаметности.
При этом он, несомненно, был прав в оценках: по сравнению с медкамиллами, толку в нём было немного. Ну, а медкамиллы заметно уступают Инфоцентру — смотря с чем сравнивать. И если в качестве критерия оценки использовать «участие в производстве общественных благ». ИскИнам труднее уяснить, что такое самоценность жизни: всё порываются определить свою цену, вес и срок службы… Но мы прошли и через это. Опять-таки, социальных связей он набрал достаточно, чтобы, в конце концов, убедиться: у его жизни есть смысл, но при этом любят его за то, что он есть.