Выше головы! (CИ)
Шрифт:
— До сегодняшней ночи — только я. Теперь — Генрих Нортонсон и Матеуш Ланглуа. Остальные уверены, что тебя он тоже оглушил.
— А как же… — я указал на экран.
— Генрих дал согласие. Не волнуйся! В группе А-112 прошло новое голосование. Встреча сегодня в девять. Будем обсуждать сохранение секретности и закрытие проблемы. А потом — фестиваль. Нам надо там быть. И тебе придётся что-нибудь сказать. Ты же тоже новичок!
Я занялся содержимым тарелок. Надо восстановиться после «смерти». Надо придумать речь для фестиваля. Надо сосредоточиться на важном,
Свою кнопку он нажал раньше. А когда ничего не случилось, решил, что всё ложь. Он не стал ничего говорить Проф-Хоффу, потому что перестал ему верить, и решил продемонстрировать всем — мне, ребятам, «коллегам» из лаборатории, комиссии — что спектакль окончен. Может быть, он надеялся таким образом задержать меня? Может быть, профессор Нанда так спокойно отключал Чарли именно потому, что думал — это понарошку? И все остальные — тоже? И меня вытолкнули оттуда без объяснений именно потому, что Чарли должен был воскреснуть через пару часов, но мне об этом знать было нельзя?
Слишком много вопросов. И я никогда не узнаю ответ. Никогда не узнаю правду. По крайней мере, об этом.
— Он ведь умер? — тихо спросил я.
— Убийца? Да. Покончил с собой. Тем же оружием, которым убивал. И у него с собой было устройство, которым он воздействовал на освещение и видеозапись. Так что это точно он. И он мёртв.
— Но вы же знаете, что это не я его… убил?
— А что, мы должны сомневаться? — лукаво улыбнулась она.
Я пожал плечами, доедая сосиски. Было очень вкусно — с каждым куском я всё больше осознавал свой голод. И всё сильнее радовался тому, что остался в живых. Вкус и запахи еды, голоса людей из-за соседних столиков и с экранов, свет и тепло — приятные ощущения бытия. И ещё у меня есть работа, место, дело, перспективы. Люди, которым я нужен. Ради этого стоило потерпеть…
— Он сделал всё так, что можно было заподозрить.
— Если бы ты не отключил себя, — напомнила она. — Девять секунд прошло с того момента, когда остановилось его сердце, и до того, как твой альтер зафиксировал активацию выключателя. Как заявил наш бесценный инспектор Хёугэн, ты бы не успел убить его и вложить оружие ему в руки так, чтобы это было похоже на самоубийство.
— Но он хотел, чтобы меня заподозрили, — пробормотал я.
— Если бы ты промедлил, мы бы заподозрили. И я бы с тобой сейчас так не разговаривала. Ты молодец! Ты его переиграл!
— Но зачем он вообще всё это затеял?! — в отчаянии воскликнул я, осознав смысл её слов и увидев, по какому узкому краю я прошёлся.
Все мы прошлись. Девять секунд! Если бы я затормозил, если бы задумался, то не только на мне — на ребятах, на Проф-Хоффе, на лаборатории и всём матричном клонировании лежало бы несмываемое пятно. «Подозрение в убийстве». Это перечеркнуло бы десятилетия работы. Это стало бы концом целого направления.
— А вот это и будет твоим следующим заданием, — ответила Леди Кетаки. — Я хочу, чтобы ты это выяснил. Все «почему» об этом человеке и его поступках.
Дело № 2
Оранжевый, фиолетовый и жёлтый
— Добрый вечер!
— Лучше просто поздороваться.
— Почему? А, ну, да… Гм… Здравствуйте!
— И тебе не болеть! Рэй, давай ты сразу признаешься, какие выпуски успел посмотреть!
— …
— То есть, ты вообще ничего о себе не смотрел? «Шесть процентов правды»?
— А, это… Я смотрел, конечно. Их же везде ставят! Видел что-то…
— И полные версии?
— Полные версии?
— По каналу идёт анонс. А в моём блоге лежат все интервью, без купюр, полные версии.
— Да?.. Буду иметь в виду. Нет, я не смотрел полные версии. Только в ньюсах, и то чуть-чуть.
— И что успел увидеть?
— Так сразу не вспомню… Лейтенанта Нортонсона. И ещё ту девушку… Ну, ту, которая погибла.
— Джил Коста.
— Да, Джил… Джил Коста.
— Такая трагедия! У меня в голове не укладывается. Абсурд! Выучиться на астрогеолога, вернуться домой — и умереть из-за человека, у которого шарики за ролики заехали. Он ведь сошёл с ума, верно?
— Я слышал, что он её принял за погибшую… за женщину, которая погибла и которую он знал… и… В общем, он…
— Сорвался.
— Да, сорвался.
— А потом напал на моего коллегу и на тебя.
— Вы лучше меня всё знаете!
— Мы договорились, что будем на «ты».
— Да? Не помню…
— Когда мы с тобой познакомились, Рэй. Я попросил тебя не «выкать» со мной.
— Извините… Извини. Вылетело из головы. Столько всего произошло!
— А тебя это не слишком смущает?
— Что именно?
— Что ты обращаешься к людям здесь на «вы»? А они к тебе — на «ты». В русском языке это большая разница! Тебя это всё не огорчает? В английском-то, например, такого нет!
— А в немецком и французском есть.
— А разве в немецком это не отменили? Последняя реформа…
— Ну, её только-только утвердили.
— А в китайском не утвердили, и всё равно почти не пользуются… Так всё-таки — это мешает?