Выше головы! (CИ)

Джонс Расселл Д.

— Общественность хочет крови? — поинтересовалась Туччи как бы между прочим.

— Именно! Общественность хочет, — подтвердила Ирма, со значением проговаривая каждое слово.

У Туччи был наготове следующий вопрос:

— А общественность готова, что по станции будет ходить отверженный?

— Общественность готова обеспечить наказание преступнику.

Было странно наблюдать за их словесной дуэлью. Я догадывался, что социальная активность Ирмы, совмещённая с родительством, вызывает пристальный интерес спамеров и семейных консультантов, но вряд ли рыжую

валькирию пугали обвинения в некомпетентности! Кажется, она по-своему забавлялась оказываемым вниманием. Знала ли об этом Туччи? Должна была знать.

— Надеетесь, что она выберет процедуру? — спросила глава Восточного СПМ, наклонившись к активистке.

Ирма рассмеялась, как будто услышала ожидаемый ответ:

— Она? Процедуру? Никогда! Она живучая, как кошка! И никогда не откажется попытаться ещё раз. Относит «ржавь», перекрасит бошку — и снова будет сверкать!

Вильма Туччи рассмеялась в ответ — только смех её прозвучал невесело.

— И какой смысл в наказании, если вы точно знаете, что на неё это не подействует?

— А тот смысл, что все здесь, — Ирма окинула рукой скромное помещение малого судебного зала, но понятно было, что она указывает на всю станцию. — Все будут знать, какая она на самом деле.

— И это убережёт остальных, — продолжала спамерша.

— Угу.

— И ситуация не сможет повториться.

— Да. Ржавь остаётся в профиле. Её не спрячешь!

— Тогда у меня нет возражений.

Если это был экзамен, то Ирма его сдала.

— А что скажут представители Проекта и Внешних Работ? — администраторский судья обменялся взглядами с Рейнером и Черновой. — Готовы её взять?

— Спасибо большое, я не люблю лжецов! — фыркнул тэфер.

— Сомневаюсь, что её присутствие облегчит нам работу, — ответила шахтёрша. — У нас всё очень серьёзно в том, что связано с отношениями. Игры нам не нужны.

Я едва успел заметить улыбку, промелькнувшую на грубом лице Ирвина, совсем не предназначенном для улыбок. Воспоминание из прошлой жизни геологоразведчика?

— Подтверждаю отказ и аргументы, — кивнула «ведьма». — Предлагаю лишение в правах второй степени. Срок — две недели. По истечении назначенного срока и заключения психологической экспертизы будет назначено повторное заседание. Будем решать, что с ней делать дальше.

— Всё равно же к нам… — еле слышно пробормотал Сикора.

Таня резко обернулась и посмотрела на него, как будто он сказал что-то оскорбительное. Туччи, сидевшая с краю во втором ряду, тут же принялась наблюдать за ними двумя — как за хомячками в клетке! Но ничего не произошло: тэфер молчал и на взгляды не реагировал.

— Согласен, — отозвался постоянный судья, а его коллега повторил эхом:

— Согласен…

— Судебное заседание объявляется закрытым, — сообщил, вставая, секретарь. — Камрады, благодарю за участие!

Файза Ойшер

Хотя заседание суда было окончено, мы не сразу разбежались — пересели поужинать в небольшую столовую,

где заботливый секретарь заранее зарезервировал места. Столовая оказалась элитной, «ограниченного выбора», и половина мест была, как водится, по абонементу. «Интересно, нас пустили добровольно или пришлось задействовать судейский статус?» — подумал я и решил, что всё-таки обошлось без притеснений. Да и репутация популярного повара не была лишней. Новость о разоблачении лжесвидетелей уже облетела сектор: нас приветствовали не только соседи по залу, но даже прохожие — от улицы едальню отделял прозрачный материал стен, и режима «ширмы» у него не имелось.

Прозрачность это была весьма затейливой: витраж из разноцветных «стёкол», перемежающийся вставками из крошечных экранов, на которых, в свою очередь, транслировались исторические витражи, гобелены, резной орнамент и всё в таком духе. Внутреннее убранство имитировало старинный подвал: тяжёлые балки над головой, паркет и грубая каменная кладка. И запах жареного мяса с пряностями… Познакомиться с таким местом уж точно будет не лишним!

Только Ирма нас покинула — понятно, ради кого. Зато её заменили двое других моих знакомых — и я не знал, кого хотел видеть меньше.

— У меня к тебе серьёзный разговор, — с места в карьер начал Хёугэн, присаживаясь слева от меня.

— Инспектор, а может это обождать? — нервно поинтересовался Йохан, занявший стул справа; свои длиннющие ноги он вытянул, и мне пришлось поменять позу, чтобы не упереться в него коленями. — Нам есть о чём поболтать с Рэем!

Жаль, он не удосужился спросить о моих планах, иначе бы узнал, что я рассчитывал переговорить с тэферами, которые заняли последний свободный столик. «Пересесть, что ли?» — подумал я и даже приподнялся, благо идти было — полтора шага, но меня опередила Таня. Пришлось довольствоваться инспектором и досуговцем.

— Вы уже ужинали? — спросил я.

— Да, да, я уже, — ответил Хёугэн и нервно пригладил бритый череп.

— Это не важно! — фыркнул Йохан.

— А для меня важно, — возразил я. — Можно я поем? Спокойно? А потом мы поговорим, — и я поочерёдно заглянул к каждому из них в глаза, но они не поняли намёка и остались сидеть.

Ладно! Пожав плечами, я углубился в список меню.

— И всё-таки я настаиваю, — не сдавался Хёугэн. — В конце концов, есть ситуации…

— Ну, говорите, — пробурчал я, выбирая. — Я слушаю!

— Это секретно.

Йохан фыркнул.

— Это действительно секретно!

— Инспектор, это нелепо! Вы уже стали частью фольклора, — усмехнулся представитель Службы Досуга — и это было весомое заявление от человека его профессии. — А ведь взрослый человек…

— Взрослый, — согласился Хёугэн. — Поэтому я подожду, — и демонстративно покинул нас, пересёк обеденный зал и присоединился к Ирвину.

Через минуту они увлечённо шептались, поглядывая в мою сторону.

— Какая прелесть, — Йохан взглянул на них и подавил смешок. — Надеюсь, когда я состарюсь, до такого не дотяну!