Выше головы! (CИ)

Джонс Расселл Д.

— Может, тоже чего-нибудь закажешь? — предложил я и встал, чтобы забрать свой заказ со стойки. — Хотя бы из буфета?

Он равнодушно пожал плечами.

— Ну, захвати мне чего-нибудь.

У Йохана и вправду были проблемы с аппетитом: принесённый сэндвич он щипал, как птичка, и больше сорил крошками, чем отправлял в рот. Мне стало жалко переводить такую вкусную еду. Даже хлеб здесь был не простой, что говорить про основное блюдо!

Я решил удовлетворить своё любопытство и выбрал «седло барашка» — хотя бы узнаю, что это такое.

Даже на вид мясо существенно отличалось от привычной свинины и курятины, а вкус полностью оправдывал размер «экстры», которую списали с моего счёта. Я начинал понимать людей, которые тратили свои бонусы в таких местах. «Интересно, мясо они выращивают по стандартной технологии — или у них свои секреты?..»

— Итак, ты всё-таки залез туда, — подытожил Йохан, честно дождавшись, когда я проглочу последний кусок и допью соковый коктейль — тоже дорогой и необыкновенно вкусный.

— Можно было и не лазить, — вздохнул я, вспомнив, как доктор Эгген воспользовался профессиональным влиянием на свидетельницу. — И без меня бы справились!

— Ложная скромность порождает некомпетентность, — сощурился Йохан.

Кажется, это была цитата, но я не мог вспомнить, откуда.

— И тем не менее…

— Рэй, сейчас поздно думать, стоило тебе заходить в Базу Данных или нет. Когда победа позади, всё кажется простым. Но я сидел там, я же сам видел, как всё было условно! Ядвига легко могла выиграть… Или затянуть процесс.

— Да, наверное, ты прав.

— Я прав, — с нажимом сказал он. — Вспомни, как ты упирался, когда я предложил проверить по ФИЛДам! Ну, упирался же!

— Да-да…

— И сам бы никогда туда не залез, если бы я не предложил. И если бы не напомнил тебе, как это важно для камрада… для твоего друга. Это могло спасти его — и спасло!

— Что ты хочешь? — прямо спросил я, устав от его виляний.

Йохан, не моргнув глазом, ответил:

— Чтобы ты опять туда залез.

— Зачем?

Он не сразу ответил — явно старался аккуратнее обходиться со словами. Какую игру он ведёт?

— Ты же смотрел про Ядвигу, верно?

— Да, про неё, — кивнул я, — И этого оказалось достаточно.

— Посмотри про Нану.

— Зачем? — повторил я, но он как будто не слышал — не понимал, как глупа его просьба.

— Её не должны отсылать в ТФ!

Я открыл было рот, чтобы задать резонный вопрос: «С какой стати лжесвидетельницу нужно освобождать от наказания?» — как за соседним столиком разгорелся настоящий скандал.

— Перестань! — закричал спокойнейший Хаул Сикора и с такой силой ударил кулаками по столу, что едва не упали стаканы с напитками. — Хватит! Заканчивай с этим!

Сквозь загар было видно, что он побагровел.

— Вот ты даже внешне становишься совсем как он, — констатировала Таня, с жалостью глядя на него. — Орёшь тоже… Как ненормальный…

«Он» (Макс Рейнер — как всегда, всклокоченный и превентивно готовый к драке со всем миром) поднял свой стакан, изобразил «салют» — и выпил до дна. На мгновение

мне показалось, что тэфер хлопнет его об пол, но до порчи вещей, к счастью, не дошло.

— Я прошу — оставьте меня в покое! — громким дрожащим голосом произнёс Сикора. — Хватит! Я не вернусь!

— Ты не можешь так говорить! — воскликнула Таня, выходя из себя. — Не можешь!

— Могу. И говорю. И буду!

— Ты вообще понимаешь, каково нам?

— Понимаю.

— Нет, не понимаешь! Сколько можно наказывать себя?! А нас!.. — Таня сморщилась, покраснела — и закрыла ладонями лицо.

— А теперь — слёзы! — прокомментировал Рейнер. — Как по сценарию! Шесть лет смотрю — не насмотрюсь. Хоть бы репертуар сменили, а?

Сикора шумно выдохнул, словно пар спустил.

— И ведь ни слова не изменят! — продолжал тэфер, который сам давно уже стал частью фольклора и, кажется, весьма гордился этим. — Виноват, конечно, я — дурно влияю. Воз-дейст-ву-ю на неокрепший ум. Твой, ага. Потом будут давить на жалость. Мать она ещё не вспоминала? Сейчас вспомнит — только держись! Расскажет, как переживает мама. Тебе что, не жалко маму? Ая-я-яй! Заодно напомнит, что вы брат и сестра, а то вдруг ты забыл. И под конец огласит диагноз. Чувство вины — верно? И это… гиперответственность. Ты же больной! Ненормальный! Тебя лечить надо!

— Всё! Хватит! — Сикора встал. — Я пошёл к лифтам. Встретимся внизу.

— Доедать будешь?

— Я наелся.

— Тогда я добью, — Рейнер придвинул себе тарелку напарника. — Спасибо!

— Приятного аппетита, — отозвался Сикора и зашагал прочь.

Дождавшись, пока он скроется за углом, тэфер продолжал, обращаясь к плачущей Тане.

— А я так скажу — это вы больные! Ну, что вы пристали к парню? Он сделал свой выбор. Ему у нас хорошо.

— Тогда почему он мотается сюда чуть ли не каждый месяц? — шёпотом спросила Таня, вытягивая салфетки из настольного набора.

— Кто-то должен мотаться, — невозмутимо ответил Рейнер, работая вилкой. — Народ выбрал меня. Я мотаюсь. Хал со мной в связке, так что и он…

— Хаул, — поправила Таня.

— Что?

— Его зовут «Хаул».

— Это вы его так зовёте, — усмехнулся тэфер.

— Это имя ему дала мама.

— Он давно уже вылез из пелёнок!

— У него была семья…

— У него есть семья! — прогремел тэфер и швырнул вилку в пустую тарелку.

Глаза его сверкали, а мышцы на шее заметно напряглись.

— Ну, хватит уже, в самом деле! Парень совершил ошибку и заплатил за неё. А пока платил, нашёл для себя кое-что нужное. И остался там, где ему нравится. Знаю-знаю, у вас на него другие планы! — это уже предназначалось Туччи, которая наблюдала за происходящим с вниманием истинного ценителя прекрасного. — Но это ваши планы! Ваши! А у него есть свои! И ему с ними хорошо! — он встал, собрал всю посуду, отнёс к приёмнику грязной посуды, с грохотом сгрузил, после чего покинул столовую, ни с кем не попрощавшись.