Выскочка, научи меня плохому
Шрифт:
— Все нормально? — Спросил у Алимеевой, когда мы пошли на остановку.
Янкевич повез Вольных, а мы решили пройтись немного. Лиля сначала сопротивлялась, намекая на мою травмированную голову, мысли в которой наконец выстраивались в ровный ряд, а не хаотично забивались в угол, но я настоял на своем. Мы доехали до торгового центра, где неподалеку находилась квартира ее бабушки.
— Бабуля испекла пирожки с вишней, хочешь? — Ответила она мне вопросом на вопрос, на что я со вздохом кивнул.
Алимеева выглядела потерянной, и мне хотелось ей помочь, немного улучшить настроение и самочувствие. Только, как это
Мы вошли в уютную и просторную квартиру, где Лиля начала хозяйничать в кухне, а я смотрел на нее, не интересуясь обстановкой вокруг.
— Чай? — Спросила, суетясь, и я снова кивнул, расстегивая пуговицы на рубашке.
Ненавидел официальную одежду. Она сковывала движения и давила грудную клетку, заставляя невольно вспоминать о том, кто ты, и что должен делать. Соответствовать статусу и возложенным на твои плечи обязанностям.
— Илона Львовна уехала на дачу и вернется только вечером. — Лиля села напротив, пододвигая кружку с горячим чаем, который не вызывал у меня аппетита, как и ароматные пирожки. — Она хотела с тобой познакомиться.
— Не думаю, что сегодня подходящий момент.
— Да, ты прав. — Лиля замялась, и я понял, что она хочет что-то мне сказать, поэтому протянул руку и сжал ее пальцы. — Бабушка не пошла на похороны, сказала, не выдержит еще одной трагедии, а меня буквально заставила.
— И правильно сделала. — Сухо произнес, вспоминая, что сам-то я на похороны Алиски не явился.
Теперь понимал, что напрасно. Так бы я смог отпустить ее раньше, а не сейчас, когда не стало Степы. Лиля подняла на меня глаза и с удивлением ждала пояснений, к которым я не был готов.
— Я знаю про Алису. Мне Света сказала. — Тихо заговорила она, а я напрягся.
От второй Алимеевой добра ждать не стоит, особенно если дело касается ее сестры. Даже сел ровнее, ощущая, как под ребрами прекращает работать жизненно-важный орган.
— Что бы она ни сказала, — выдавил из себя, пододвигая кружку к себе и поднимая ее, — правду знаю только я и тот человек, которого уже нет. — Сделал глоток чая, почувствовав его терпкий вкус и аромат цитрусов. — Алиска, сестра-близнец Дана, — еле проглотил комок в горле, потому что еще ни с кем не заводил такой разговор, — и моя тоже.
— Ты… — Лиля убрала руку из моего захвата и схватила пирожок из вазы. — Ты ее любишь до сих пор?
— Не хочу тебе врать, — убрал раскрытую ладонь и посмотрел на Алимееву, которая нервно откусила кусок пирожка и жевала, смотря в кружку с чаем, — и себе тоже. Не было любви. Была симпатия, не больше. Сейчас понял, что просто держал в себе то, чего не было.
— То есть… Как так? — Лиля замерла, поднимая на меня взгляд.
— Я долго не мог принять слова Лики о том, что каждый человек делает выбор сам. Никто его не принуждает, и Алиска тоже решила для себя. Нельзя вытянуть утопающего, если он хочет нырнуть поглубже. Он в итоге и тебя утянет за собой. — Изрек и покачал головой. — Была влюбленность, если ее так можно назвать. Придумал себе больше, — горько усмехнулся, — потому что Алиска стала недостижимой целью. Когда нам что-то запрещают, мы хотим этого еще больше, чем раньше, а еще придумываем и обрисовываем в воображении детали, которым не суждено сбыться. Если бы я раньше понял, то не подверг бы Ангелику таким испытаниям.
От осознания своей тупости и эгоизма даже
— Я мог настоять на том, чтобы он пристегнул ремень так же, как и с Алиской. Мог помочь и вовремя оказаться рядом…
— Макс… — Лиля поднялась со стула и подошла ко мне, опуская руки мне на плечи. — Как хорошо, что ты у меня есть. — Она посмотрела мне в глаза и прижалась лбом к моему, закрывая глаза, и я сделал так же, проглатывая ту боль, которая заставляла сердце работать часто и с перерывами. — Вместе мы справимся, да? Я не хочу искать виноватых. Хочу, чтобы больше такое не повторилось. И ты прав, — она прижалась ко мне сильнее, перемещая теплые пальчики с плеч на щеки, — каждый делает свой выбор.
Глава 23
За окном мелькают серые здания, деревья, покрытые пушистым снегом, люди, которые спешат по своим делам, и машины, одна за другой, тот самый нескончаемый поток, создающий суету и навевающий мысли о пчелиной улье. Я ближе прижимаюсь к Максиму, который притягивает меня к себе и утыкается подбородком мне в затылок. Чувство волнения сходит на нет, пока автобус движется к окраине города.
Мысли вращаются вокруг того, что вскоре я вновь увижу место, где произошла трагедия, пожар, в котором погибли мои настоящие родители. Почему-то в районе солнечного сплетения начинает давить, и я медленно выпускаю воздух через рот. С момента аварии прошел месяц. Круглов уже посещал занятия вместе со мной. Светку по словам бабули отправили подальше, но мне не говорили в чем причина. Помню, что Алимеев упоминал об обследовании, только что именно с сестричкой толком даже Илона Львовна не могла сказать, хотя я замечала, что она при этом отводит глаза. Наверное, бабушка не хочет меня расстраивать, поэтому молчит.
Богданова отправили в столицу, прооперировали, и сейчас мы ждали результатов. Он по-прежнему ни с кем не общался. Я звонила, но ответом были лишь длинные гудки. Леха не позволял помочь пережить то, что перевернуло жизнь каждого из нас. Справлялся в одиночку, как привык. Глупая гордость и обида на весь мир, но я его понимала. Теперь.
— Не трусь, Выскочка, — прошептал мне на ухо Макс, когда автобус остановился, и вдалеке я увидела сектор с частными домиками, — все пройдет, как по маслу. Узнаешь, что и как. — Круглов поднялся и взял мою руку, переплетая пальцы.
Не смотря на мороз, мне было жарко. Может тому виной остаточное волнение, которое даже спокойствие Макса не могло устранить. Мы прошли по тропинке, и я остановилась. Через улицу виднелись остатки дома. До сих пор на этом месте никто и ничего не построил. Сейчас снег скрывал обгоревшие стены, точнее то, что от них осталось. Я не помнила адреса, и пришлось просить Олега пробить сведения. Он в очередной раз помог нам, и я даже не знала, как его отблагодарить за все, что он сделал для меня и ребят. Просто так, не имея с этого никакой выгоды.