Высоцкий — две или три вещи, которые я о нем знаю
Шрифт:
Как вспоминает друг поэта Аркадий Свидерский, подтверждением этому служит поведение Высоцкого, выступившего в защиту Всеволода Абдулова: «Володя, Марина и Сева Абдулов шли по проспекту Калинина (сейчас Новый Арбат. — Примеч. автора), неожиданно к Севе «прицепились» двое мужиков. Не знаю, что им нужно было от него, но они не давали ему спокойно идти и были довольно агрессивно настроены. Скорее всего, они искали выход своей злости, и тут им попался Сева… Сева же как-то растерялся, потерял дар речи, а Володя только подошел и… раз! — один лежит, два! — второй лежит… И все закончилось. А что тогда делал Сева, я не помню. Он потом утверждал, что охранял Марину. Только от кого?..». Так критично оценивает тогдашнее поведение Абдулова Аркадий Свидерский, не скрывая при этом восхищения Высоцким.
Решительность и самоотверженность, с которыми поэт защищал себя и других от проявлений хамства, агрессии, вульгарности и ничем необъяснимой враждебности, конечно же, не могли не вызывать уважения. Так как сам Высоцкий не преподносил свои боксерские приключения в виде триумфов или хвастовства, трудно сказать, приносили
И Володя встал, резко сбросил с себя куртку… Он всегда был решителен и тверд. Как в песнях, так и в жизни. К счастью, поблизости оказалась группа геологов — они выпроводили этих подростков из зала ожидания. И этим кончилось. А потом в течение следующих дней было несколько концертов — публика принимала Володю очень тепло, может, это хоть немного затмило в его памяти то самое неприятное воспоминание…»
Наряду с легендарными способностями Высоцкого плавать и драться известно и его искусство водить автомобиль. Правда, на свою первую машину Высоцкий заработал относительно поздно, во всяком случае, спустя много лет после того, как он научился водить мотоцикл, что помогло ему легко приобрести новые навыки. Он быстро заявил о себе как лихой водитель, на огромной скорости гоняющий по Москве на своих знаменитых авто. А их было много… «Фиат», «Пежо», «Рено», серый «БМВ», затем коричневый, серебристого цвета «Мерседес» и еще шоколадного цвета спортивный вариант «Мерседеса». Один из друзей поэта признал, что Высоцкий абсолютно равнодушно относился к материальным ценностям, и только автомобили были, пожалуй, его единственной слабостью. Он мог позволить себе их покупать, зарабатывая деньги титанической и убийственной работой. Он часто давал по несколько концертов в день — всегда выступая с необыкновенной экспрессией и эмоциональностью, что сегодня, когда большинство концертов проходит под фонограмму, даже трудно себе представить. Было так, что Высоцкий давал по 18–19 концертов в течение трех дней, после этого возвращался в театр и еще играл Гамлета — выматывающую, и прежде всего физически, роль.
«Не люблю, когда кто-то зарабатывает больше меня!» — бросил как-то Высоцкий в разговоре с другом, и в этом шуточном утверждении есть своя доля правды, так как мизерные заработки поэт посчитал бы результатом минимальных усилий, которые были чужды его сути и которых бы он никогда себе не простил.
Однако вернемся к автомобилям Высоцкого, потому что именно они стали также частью его поразительной легенды. Один из его «Мерседесов» был так элегантен, велик и роскошен, что кроме него и кремлевской знати никто, пожалуй, не ездил по Москве на таком. Никого не удивляло и то, что, когда он ехал на этом чудесном авто по Москве, милиционеры, не задумываясь, отдавали ему честь. Впрочем, некоторые из друзей поэта утверждают, что работники милиции приветствовали его даже тогда, когда он выходил из ресторана в состоянии, явно указывающем на прием немалой дозы спиртного…
Хотя иногда бывало и совсем наоборот. Вот одна из записей, сделанная Валерием Золотухиным в его дневниках: «…А Володю не впустили в ночной бар. «Тем более вы в таком виде», — а вид у него самый европейский, и вылезает он из машины «BMW». Но галстука он никогда не носил, не имеет его, стало быть, ресторан в этой стране ему не светит, хотя он и Высоцкий и пр. Ну и посмеялись мы. «Достаточно, — говорит, — того, что я вылезу из машины «BMW», мне в машину самовар принесут…?».
Откровенно говоря, трудно поверить в такой поворот событий, но и не следует подвергать сомнению правдивость слов Золотухина. Этот случай можно, пожалуй, объяснить только тем, что в бочке меда должна быть, увы, и ложка дегтя. Для миллионов соотечественников Высоцкий являлся настоящей святыней, перед ним открывались все двери, с ним мечтали встретиться, попасть на его концерт. Были, однако, и такие, которые не понимали и не одобряли его актерской экспрессии, самоотверженности, отваги и решительности. Что мог ответить поэт милиционеру, который выписывал ему штраф за, наверное, умышленно выдуманные им самим технические неполадки автомобиля, слыша при этом аргументы коллеги Высоцкого: «Что вы делаете! Все ведь в порядке! Ведь это Высоцкий…»? А милиционер неохотно бросал: «Именно потому, что это Высоцкий, он заплатит штраф! Именно поэтому!».
Увы, автомобили Высоцкого, видимо, не будут никогда собраны вместе и выставлены на экспозицию в его музее, как это произошло с машинами Элвиса Пресли в Мемфисе. Несколько своих авто Высоцкий разбил сам, причем один из них до такой степени, что тот годился только в утиль. Его
Десятилетиями считающиеся очень изысканными зрителями и слушателями, воспитанные на высоких образцах искусства, с тонким чутьем и восприятием, россияне редко обращали внимание на коммерческий аспект искусства. Об автомобилях Высоцкого они рассказывали и продолжают рассказывать легенды, но не пришло им как-то в голову собрать их в одном музее. А может быть, россияне и намеревались так поступить, но увидели в этом нечто чересчур земное, неподходящее. Соседство рукописей и автомобилей показалось им наверняка святотатством. А жаль, ведь машины сыграли в жизни поэта такую же легендарную роль, что с Высоцким могли бы в этой области конкурировать только лишь Элвис Пресли и Джеймс Ден.
И речь здесь не столько о количестве и качестве автомобилей, сколько о его езде на них. Ведь сколько раз стоящие на каждом перекрестке московские гаишники видели мелькающий с недозволенной скоростью «Мерседес» Высоцкого! Некоторые не реагировали на это, зная, кому принадлежит машина. Другие, не имевшие понятия о том, кто сидит за рулем, задерживали Высоцкого. Иногда его это злило, а время от времени, находясь в хорошем настроении, он разыгрывал разные сцены с целью позабавить себя и друзей. По этому поводу один из них вспоминал: «Володя подвозил меня на своем «Мерседесе». Он ехал буквально как сумасшедший. На одном из перекрестков его остановил гаишник: «Вы превысили скорость, — сказал он, — причем многократно!» А Володя — такой обиженный — говорит ему: «Но эта машина не может ехать медленней!» Милиционер удивился: «Как это не может?» А Володя наивно так объясняет: «Вот именно, сам не знаю, почему. Я бы хотел ехать медленней, но не могу, машина не хочет сбавлять скорость…». Милиционер понял, наконец, что это шутка, наклонился к открытому стеклу и сразу узнал Володю: «А, это вы! Можете ехать, но попрошу вас больше не нарушать!»».
Однако временами быстрая езда Высоцкого была не так безобидна. Марина Влади описывает в своей книге печальные последствия произошедшей с поэтом аварии — двадцать семь швов на голове и автомобиль, годный на слом… Но Высоцкий вымыл окровавленное лицо, старательно «прилизал» волосы, чтобы закрыть ими свеженаложенные швы, и пошел на прием, на котором должен был быть вместе с Мариной Влади. Они немного опоздали, а после встречи, чтобы убедить перепуганную и обеспокоенную жену в том, что он превосходно себя чувствует, стал выбивать на асфальте чечетку. Это, бесспорно, стоило ему больших усилий! Потом выяснилось, что его колени ужасно опухли и выглядели, «как спелые баклажаны». За собственные автомобильные аварии, происшествия и другие приключения поэт расплачивался серьезными проблемами со своим здоровьем. Было видно, что Высоцкий хромал, так как нажил себе гнойное воспаление коленного сустава, которое не давало ему покоя. Кроме того, у него были явные трудности с исполнением некоторых сцен в спектакле «Гамлет», а именно там, где он преклонял колени… Авторские концерты, в которых он большую часть времени выступал стоя, также были для поэта весьма мучительны. Хождение доставляло ему все большую боль, а многократные вмешательства хирургов не дали никакого результата — хромота оставалась.
Проблемы с ходьбой, правда, были у Высоцкого и раньше: вначале от падения с лошади на съемках фильма «Штрафной удар» и затем спустя пару лет — после разрыва сухожилия. Но на сей раз все было серьезно. В рану попала инфекция и процесс принял хроническую форму. По предположениям друзей, Высоцкий мог занести ее шприцем, вводя дозу наркотика. Что было на самом деле — неизвестно. Достаточно сказать, что поэт долго хромал, фактически до конца своих дней.
Осложнения со здоровьем ни в коей мере не отвратили Высоцкого от безумного ритма жизни, не удержали его от сумасбродств. Алла Демидова вспоминает, как во время каких-то очередных гастролей, когда после спектакля актеры ушли в гостиницу, она, находясь в своем номере на третьем этаже, вдруг за окном неожиданно увидела Высоцкого. «Что ты тут делаешь?» — спросил поэт свою коллегу, хотя, скорее всего, ей стоило задать ему подобный вопрос. Алла Демидова коротко ответила: «Живу», а потом добавила: «А ты откуда взялся?». Высоцкий кивнул головой в одну, потом в другую сторону: «Оттуда…». Демидова выглянула в окно. По очень узкому карнизу на уровне третьего этажа передвигались Высоцкий и вместе с ним еще два актера. Позже их поступок обсуждался в театре на специально созванном по этому случаю собрании. Но ни угрозы, ни разного рода уговоры и просьбы не могли переделать сущность удивительно темпераментного Высоцкого. Он любил риск. Известно, что Марина Влади боялась садиться в машину, когда за рулем был Высоцкий. Один из его друзей весьма деликатно и в то же время верно оценил умение Высоцкого управлять автомобилем: «Как Володя водил машину? Неосторожно». Валерий Янклович более подробно характеризует одну из таких «неосторожных» городских поездок поэта: «Володя не обращал внимания ни на светофор, ни на дорожные знаки, ни на перекрестки — просто гнал».
Аркадий Свидерский вспоминает: «Ехали мы как-то вместе, и я все время внимательно смотрел на Володю. Он просто не умел ездить иначе. Я смотрел на него и на спидометр. А на спидометре сначала 60 км/час, потом 80, потом 100, 120, 140, 160… Вот так это выглядело».
То, что Высоцкий не умел по-другому водить автомобиль, признает большинство друзей поэта, в их числе Алла Демидова и Станислав Говорухин, который кратко подытожил: «Володя все делал быстро. Быстро ел, быстро ходил, с сумасшедшей скоростью ездил на машине, терпеть не мог поездов, летал только самолетами. «Чуть помедленнее, кони!» — просил он в своей гениальной песне, но сам медленнее не умел…».