Высокий замок
Шрифт:
– Именно эта мысль не дает мне покоя. – Консул протянул руку и бережно взял шпагу. В сиянии «светляков» полупрозрачное лезвие шпаги играло колдовскими зелеными отблесками.
– Консул, ты похож на ребенка, наслушавшегося сказок. О том, как герой, проникая в таинственную пещеру, находит высохший скелет, а на нем – волшебный меч. Потом он, воспользовавшись этим мечом, завоюет себе корону, любовь прекрасной дамы и полный сундук золота. А также обретет верных друзей, смешает с грязью многочисленных врагов. В общем, совершит кучу великих подвигов.
– А вы, леди, уверены,
– Ни капли, – усмехнулась она. – Если бы кто-то и в самом деле нашел Изумрудное Жало, то эта драгоценность хранилась бы за десятком замков в окружении сотни стражей. А весь остальной мир строил бы планы, как перебить стражу и взломать замки. Ты представляешь, Блайт, на что способен Клинок судьбы?
– Я читал летописи.
Волшебница покачала головой. Благодаря отцу, она знала об этих Творениях Сущего больше, чем кто-либо другой. Старый лорд Рейвен буквально бредил Клинками судеб, потратил годы на розыски малейших упоминаний о них, собрал библиотеку, которой могла бы позавидовать и школа магии.
– Их многие читали, но не все поняли. Алмазная Игла, Рубиновый Шип… эти шпаги остановили каждая свою войну, но ведь они были способны на большее. Их преломили ради мелких, незначительных успехов. Прошло не более полусотни лет, и война начиналась снова, словно и не была пущена в дело магия Уммара альМегера, создателя Клинков и Творца Сущего. Потом люди поумнели… сохранились записи о том, что Сапфировый Коготь предполагалось использовать для того, чтобы вернуть Кинтаре власть над Эммером.
– Только сумасшедший поверит в россказни кинтарийцев о том, что их предки занимали главенствующее положение в этом мире.
– Может, и так. – Волшебница усмехнулась. – Но, если бы Сапфировый Коготь был доставлен в Кинтару, сказки могли бы стать былью. Слава Эмиалу, что последний оставшийся в мире Клинок судьбы ушел на дно. Или слава Эмнауру… кто бы из богов ни приложил к этому руку, он поступил в высшей степени мудро.
– И все же…
– Это лишь копия, Консул. Удачная, не спорю. Но все купленные шпаги отец проверял алмазом. У основания клинка, рядом с гардой, он выцарапывал свой знак… он немного похож на первую букву нашей фамилии. Ты ведь знаешь, магическое стекло очень трудно оцарапать. Посмотри, ты увидишь этот знак…
Альта, давно утратившая интерес к мытью котелка и с горящими глазами слушавшая беседу, подобралась поближе и выразительно посмотрела на Консула. Ангер Блайт щелкнул пальцами, прямо над его головой засиял еще один «светляк», втрое больше остальных, продолжавших освещать пещеру. Некоторое время Консул внимательно разглядывал шпагу, затем медленно протянул оружие волшебнице. Его рука чуть заметно дрожала.
– Возможно, с возрастом мои глаза начали подводить меня, леди. Я не вижу здесь никакой отметины.
– А
– Значит, я буду должен вам триста золотых гуров. – Блайт вставил клинок в узкую щель в стене и навалился на эфес всем своим весом.
Зеленое лезвие изогнулось, но выдержало. Даже лучший индарский клинок не перенес бы подобного издевательства. Блайт знал, что до Раскола были мастера, умевшие изготовить узорчатую сталь, способную выдержать и не такое… увы, после катастрофы были утеряны многие умения, не только магические. Вот и остались «поющие клинки», которые можно было согнуть в кольцо без риска повредить, лишь в легендах. Хотя кузнецы до сих пор пытаются отыскать старые рецепты…
– Триста восемьдесят, – сварливо поправила Таша.
– Не-е-ет… – прерывающимся от натуги голосом ответил Блайт, пытаясь привести эфес в соприкосновение с каменной стеной пещеры. Пока что упругость клинка одерживала верх над силой человека. – Триста восемьдесят… это… если в ваших… солнцах… Заррррраза.
Он отпустил эфес, и шпага распрямилась, наполнив пещеру мелодичным звоном. Блайт вынул клинок из щели, придирчиво осмотрел зеленое лезвие. Ни малейшей царапины, и клинок не погнулся.
– Триста восемьдесят, это если в инталийских солнцах, – уже спокойным тоном пояснил Блайт. – Золото Империи несколько весомее.
– А чего ты больше хочешь, Блайт? Чтобы она сломалась или чтобы уцелела?
– Я хочу определенности, – ухмыльнулся он. – У вас, леди, не найдется какого-нибудь алмазика?
– Увы…
– Ну, тогда, с вашего позволения, я еще разок…
– Не стоит, Консул, – вздохнула Таша. – Ты ведь все понял, но не хочешь верить самому себе. Если бы это был обычный клинок из магического стекла, он сломался бы. Одну из коллекционных шпаг отца я однажды сломала с куда меньшими усилиями.
– Но, помнится, вы говорили, что Изумрудное Жало…
– Я не знаю, что ответить, – пожала плечами волшебница. – Может, альМегер сделал не четыре Клинка, как всегда считалось, а пять. Или мудрейшему Санкристу досталась искусно выполненная подделка. Или не так уж он «исчез» из Эммера. Или исчез, но не прихватил с собой свою коллекцию…
– Я бы скорее поверил в последний вариант. – Блайт многозначительно ухмыльнулся. – Это же так соблазнительно – заявить, что ушедший в небытие волшебник прихватил с собой все свои ценности. Правда, обычно имеются в виду ценности, не имеющие собственной истории. Золотые монеты, драгоценные камни…
Таша насмешливо посмотрела на собеседника.
– Консул, ваше нелицеприятное мнение о людях – это следствие жизненного опыта или отражение вашей службы?
– Одно связано с другим.
Некоторое время они молчали. Альта снова вернулась к своему отвару из сушеных фруктов, хотя время от времени бросала осторожные взгляды на Блайта. А тот лениво пытался поцарапать зеленое лезвие шпаги то кончиком своего кинжала, то куском камня.
– Я вот о чем думаю, – тихо произнесла Таша. – Все шпаги в коллекции отца были помечены. Он мне говорил и показывал. Была отметина и на этой…