Высота одиночества

Борискова Ольга

Добежав до берега, Рината, не глядя на него, скинула куртку на темные камни. Взялась за подол платья и в секунду стянула его через голову. Оно, уже бесформенное и совсем неинтересное, тут же упало рядом. Оставшись в одном нижнем белье, она наконец обернулась на Игоря, остановившегося в паре метров от нее. По лицу его трудно было что-то прочесть, но вот глаза… Под его взглядом ей мигом стало жарко. Живот свело тягучим, приятным спазмом, грудь напряглась. Рина выдохнула и, дерзко смотря на него, сделала шаг назад, к воде.

— Раздевайся, — хрипло выговорила она.

— Что ты творишь?

Она напоминала ему морскую Сирену — прекрасную и смертельно опасную. И, Боже, как он понимал несчастных моряков, слабовольно

поддавшихся на зов подобных ей и канувших в черной воде. Волны пеной плескались возле ее босых ног, волосы, черные, словно вороное крыло, оттеняли светлую кожу, белоснежное белье казалось особенно ярким в сгущающейся южной ночи. Он смотрел на нее и чувствовал, как все в нем загорается неукротимым желанием, как надуваются вены на руках. Напряжение в паху нарастало с каждым мигом, но она была столь вызывающе красивой, что Игорю хотелось смотреть на нее как можно дольше, хотелось навсегда, что бы ни случилось с ними дальше, запечатлеть в памяти этот ее образ. Он сделал к ней еще один шаг и она, взявшись за пряжку на его джинсах, принялась расстегивать ремень.

— Пойдем купаться.

— Вода холодная, ты в своем уме? — Рината потянула его джинсы вниз, но Игорь вовремя вмешался, отнял от себя её узкую ладошку. Хитро глядя ему в глаза, Рината пустила в ход вторую руку. Кожа её покрылась мурашками, но она не подумала отступить от своей затеи.

— Раздевайся! — дернула-таки его джинсы вниз.

Игорь, чтобы не упасть, отпустил её руку и, скинув обувь, выбрался из штанов. В одних боксерах и футболке он, должно быть, смотрелся довольно странно, но ее это явно не заботило. Он думал, что она продолжит начатое, и уже приготовился распрощаться с остальной одеждой, но Рината развернулась и, осторожно ступая по камням, пошла в воду.

— Она вовсе не холодная, — войдя по плечи, она помахала ему рукой. — Идем!

Обреченно покачав головой, Игорь обернулся, и, поняв, что кроме них на пляже нет ни одной живой души, взялся за края футболки. Бросил ее к остальным вещам и, поднимая вверх брызги, с разбега вбежал в море. Капли воды попали Рине на волосы, на лицо, и она, не оставшись в долгу, начала плескать на него в ответ. Ее задорный смех то затихал, то становился громче, брызги остывающего моря катились по плечам. Игорь ловил ее, прижимал к себе и снова отпускал. Все заботы и проблемы остались там, на берегу, упокоенные под беспорядочно раскиданной одеждой, а они, свободные, наслаждались незамысловатой игрой и близостью друг друга, наполняющую ее чувственностью и полунамеками. В какой-то момент Рината обхватила его под водой ногами, обвила руками шею и жарко поцеловала.

— Тебе еще холодно? — шепотом спросила она и тут же провела языком по мочке его уха.

Игорь под водой забрался руками в её трусики и сжал ягодицы. Выдохнув, Рината дернула пальцами его волосы на затылке.

— Что ты творишь?

— Хочу тебя.

— Прямо здесь?

— Прямо сейчас. — Она выгнулась, и пряди ее волос погрузились в соленую воду. Прохладный воздух обдал грудь, заставляя вновь прижаться к его телу, к его силе. Черное море, черная ночь, и их черные, расширенные от желания зрачки….

Застонав, Игорь нашел её губы и горячо поцеловал. Собрал в кулак её мокрые волосы, намотал на пальцы и потянул назад. Рината снова выгнулась, подставляя для него шею, грудь. Кружево ее бюстгальтера намокло, и сквозь него еще отчетливее стали просвечивать темные контуры сосков. Капли воды стекали по ее груди, теплая кожа была соленой и нежной. Она прижималась к нему так тесно, что между телами сложно было втиснуть даже ладонь, и все же Игорь погладил ее живот, потом опустился к бедрам и твердо провел по ним пальцами. Ее спина была гибкой, и он чувствовал каждый позвонок, ровный желобок, лопатки и ребра. Ее длинные волосы колыхались в воде и опутывали его пальцы, участившееся

дыхание грело щеку, шею.

— И откуда ты взялась на мою голову?.. — усмехнулся он, целуя откровенно-открытую его губам шею, влажные ключицы.

— Ты сам нашел меня…

Склонившись к Игорю, она поцеловала его скулу, вену на горле. Нетерпение ее нарастало, требовательные губы изучали сильное плечо. Ей нужно было принадлежать ему. Она не знала зачем, но здесь и сейчас она испытывала лишь одно желание — принадлежать этому мужчине. Волна погладила ее спину, свет луны высветил бледное лицо с широко-раскрытыми потемневшими глазами и припухшие губы. Он видел ее правильные аристократичные черты, ее тонкие пальцы ласкали его шею, заставляли каменеть мышцы. На миг вода разделила их, прохлада отдалась жаром, и когда тела вновь соприкоснулись, Игорь протяжно застонал. Он сдвинул ниже чашечки бюстгальтера, спустил с плеч лямочки.

— А если он уплывет? — хрипло засмеялась Рината, выдыхая ему в губы.

Язык ее юркнул в его рот, веки опустились. Голос стал низким, призывным. Она царапнула его спину, сжала в кулаке светлые, намокшие на кончиках волосы.

— Счастливого ему плаванья… — сипло отозвался Игорь, расстегивая крохотный крючочек.

Рината протестующе замычала, но стон этот потонул в новом поцелуе. Получив доступ к ее грудям, Игорь с удовольствием накрыл одну из них ладонью. Покатал твердый сосок между пальцами. Тело Рины, казалось, только и ждало этого. Она изогнулась, кусая губы, чтобы не вскрикнуть от удовольствия. Все в ней горело и ныло, она чувствовала твердую плоть Игоря, чувствовала его возбуждение и силу, и это нравилось ей едва ли не больше, чем его руки и губы. Белый бюстгальтер болтался на ее локте, и она вовсе не была уверена в том, что утром его не выбросит на берег, словно диковинную водоросль или экзотическую медузу. Но Игорь целовал ее так горячо, а бедра его так чудесно прижимались к ее бедрам, что она вполне готова была смириться с данной потерей.

Ладошка ее устремилась вниз, к той мощи, что сулила ей наслаждение. Пальцы ловко опустили резинку боксеров и сомкнулись на гладкой, пульсирующей плоти. Стон ее слился со стоном Игоря, желание скрутилось в животе сотней маленьких пружинок. Ей нравилось чувствовать свою власть, нравились его ладони, сминающие ее ягодицы, нравились теплые волны, омывающие их тела. Кончик ее большого пальца коснулся его у самого начала, проскользнул по всей длине. Игорь зарычал, крепко, до боли сжал ее хрупкое запястье, рьяно впился в ее рот. Зубы стукнулись, языки столкнулись в заведомо беспроигрышной схватке. Сдвинув тонкую ткань ее трусиков, он в мгновение соединил их тела. Они замерли, шумно дыша, соприкоснулись лбами. Рина выдохнула и невнятно что-то зашептала, не переставая гладить его плечи, руки

Она обвила его, опутала, укрыв собой, своим теплом. И хотя она была совсем тоненькая, Игоря не покидало чувство, что он тонет в ней, словно в самом неизведанном бездонном океане. Волна качнула их, и они едва не потеряли равновесие. Рината тихонько засмеялась и поставила одну ногу на ступню Игоря, лизнула брызги соли на его щеке, сладко мурлыкнула ему в ухо. С каждым движением черное ночное небо становилось все ярче и ближе, и звезды, далекие, недосягаемые, казалось, сыпались на них и умирали в темной воде лишь затем, чтобы оттенить момент их единства, их фееричного восторга. Не удержавшись, она все-таки вскрикнула — коротко и громко. Дрожь ее передалась Игорю, и она почувствовала, как он содрогается, пульсирует, теплом разливаясь внутри нее. Ее сердце билось ему в такт, а море, похожее на миску с парным молоком, волнами перекатывало крупную гальку. Рината прижалась к груди Игоря, положила голову ему на плечо и со стоном выдохнула. Она все еще чувствовала его в себе, и это доставляло ей какое-то странное, умиротворяющее удовольствие.