Высота одиночества

Борискова Ольга

— Добрый. — Миронов легко кивнул и, не сводя с нее взгляда, сказал: — Немного неожиданно… Рината, правильно?

— Да.

Ее имя было весьма известно в мире фигурного катания, и Рина сомневалась, что Евгений Миронов не знает, как ее зовут. И все же уверенность ее внезапно пошатнулась. Что, если Игорь прав? Что, если ей и правда не удастся договориться о переходе? На миг губы ее сжались. Ну уж нет! Она сделает все, чтобы добиться своего. И если не получится по-хорошему, то по-плохому, но она получит согласие.

— Рад познакомиться с тобой лично. — Уголки губ мужчины дрогнули

в намеке на улыбку. — Не скажу, чтобы я интересовался твоими успехами, но слышал много чего, да и в Новогорске видел вас.

— И что можете сказать?

— По поводу чего?

— По поводу того, что видели в Новогорске.

Миронов задумчиво замолчал, потом развернулся и подошел к стоящей возле дивана тумбочке. Щелкнул кнопку на чайнике. Тот почти сразу зашумел, нарушая повисшую тишину. Рине хотелось перейти к сути дела, но что-то заставляло ее сдерживаться. Евгению Миронову лишь слегка перевалило за сорок, но несмотря на молодость, что-то в нем внушало уважение. И это Рине нравилось. Именно такой тренер и нужен был им с Игорем — молодой, амбициозный, способный привести их пару к золоту Сочи.

— Ты не стой в дверях, — сказал он, повернув к ней голову в пол-оборота. — Присаживайся на диван. Выпьешь со мной чаю?

— Конечно, — ответила Рината и, пройдя по кабинету, расположилась возле поручня. Грациозно закинула ногу на ногу, выпрямила спину и уставилась на возящегося с чашками мужчину.

— Так зачем ты пришла ко мне?

— Вначале мне бы хотелось, чтобы Вы ответили на мой вопрос.

Она была готова к тому, что он переспросит — на какой, но Миронов только едва заметно усмехнулся.

— Сложно сказать, Рината…

— И все же.

— У вас определенно есть перспективы. Но то, что я видел в Новогорске, было похоже скорее на неплохой каркас. Если бы вашей паре был хотя бы год, я бы мог сказать что-то более конкретное, но вы тренируетесь всего несколько месяцев. Так что… Пока вы напоминаете мне залежавшуюся бомбу.

— Не очень лестное сравнение… — с неудовольствием заметила Рина.

— С какой стороны посмотреть. — Миронов наконец улыбнулся шире. Вода в чайнике забурлила, и через несколько секунд кнопка индикатора погасла. Евгений взял с полки две чашки и поставил их на тумбочку. — Рванет или нет — предугадать невозможно. Но вашим конкурентам, думаю, расслабляться не стоит. У вас прекрасные прыжки, но заметно хромают парные элементы. Хотя выбросы мне показались весьма приличными. Если учесть, что этого вы достигли за такой короткий срок…

— А свою пару Вы тоже считаете нашими конкурентами? — Рина села ровно, сжав колени и сложив на них крестом тонкие руки. — Ведь мы и для вас представляем угрозу, не так ли?

— Рината, зачем ты пришла? — спросил Миронов совершенно серьезно, уже без тени прежней улыбки. Кипяток широкой струйкой полился из носика в чашки, воздух наполнился запахами чая и бергамота.

— Вы же наверняка знаете, что мы с Игорем остались без тренера.

— Да, я слышал про Савченко.

— Тогда, полагаю, Вы уже понимаете, зачем я пришла, — проговорила Рина со спокойной твердостью. — Я пришла, чтобы предложить Вам стать союзниками, а не конкурентами.

Евгений не удивился. Рината понимала,

что он, вероятно, с самого начала догадывался о цели ее визита, и все же его непоколебимая сдержанность начинала доставлять ей дискомфорт. Внезапно оказалось, что распоряжаться собственной судьбой, решать собственное будущее, вовсе не так просто. Она чувствовала нетерпение. Это время она бы могла провести на льду, потратить его на что-то по-настоящему полезное. Она чувствовала желание побыстрее разобраться со всем этим и приступить уже к тренировке, но Миронов не торопился распахивать объятья. Рината медленно выдохнула.

— Мы вставили в программы тройной аксель. Уверена, что при грамотном подходе он будет стабилен уже к чемпионату России. Кроме этого, мы решили делать аксель и в каскаде. Лутц стабилен уже сейчас. Такого набора прыжковых элементов нет ни у одной пары в мире, и Вам это известно не хуже меня. Как Вы заметили, у нас еще есть проблемы с парными элементами, но и в них за прошедшее с прокатов время мы ощутимо прибавили. Нам нужен тренер, который не побоится сложностей, который готов делать историю так же, как и мы.

— И вы решили, что я гожусь на эту роль? — Миронов поставил чашку на блюдечко и подал Рине.

— Да. Нам нужен тренер и лед, Вам — сильная пара.

— У меня уже есть сильная пара.

— Возможно. Но вряд ли Ваша пара сможет бороться за золото Сочи.

— А вы сможете? — Он присел на угол стола со своей чашкой в руках.

— А мы сможем, — вздернув подбородок, уверенно сказала Рина, глядя тренеру в глаза.

Евгений в задумчивости сделал несколько глотков чая, нахмурил брови и шумно выдохнул. Качнул головой. Внутри у Ринаты все похолодело. С самого начала что-то шло не так, но что именно — она не понимала. Пальцы дрогнули, и чай едва не выплеснулся на блюдце, но она вовремя взяла себя в руки. Минута, бесконечно медленная, словно улитка, прошла в тишине. Чай был ароматным и вкусным, однако Рина испытывала слишком сильное напряжение, чтобы наслаждаться этим.

— Нет, Рината, извини. — Он опустил чашку на стол.

— Почему? — В голосе ее зазвучало упрямство. — Вы же сказали, что у нас есть перспектива. Или это были просто слова? — Она встала, отставила свою чашку с недопитым чаем и остановилась напротив Миронова. — Мы сможем взять золото. Мы станем чемпионами Сочи, Вы — тренером чемпионов. Этого недостаточно? Или все дело в отношениях Макса и Игоря?

— Личные отношения между Игорем и Максимилианом тут вообще не при чем. Оба они — взрослые люди. Разборок в своей группе я бы не потерпел, но в данном случае это не имеет значения.

— А что же тогда имеет? — начиная раздражаться, осведомилась Рина.

— У меня уже есть пара, Рината, — терпеливо проговорил Евгений. — Сейчас конец октября. У нас уже выстроен график тренировок, план работы. Уже намечены цели. Я не могу взять и перекроить этот план ради вас. Тем более, я не могу сделать этого накануне Олимпиады.

— С нами у Вас есть шанс, а с ними — нет!

— Мы можем вернуться к этому разговору не раньше, чем закончится сезон. — Миронов поднялся, и движение это было столь похоже на точку в конце разговора, что Ринату едва не затрясло от гнева.