Высший пилотаж
Шрифт:
Ужас! Кошмар! Вот Кузьмич дрыхнет. Ну какая он мне ровня? Да этот пень все операции проваливал, что в Лондоне, что в Париже. И даже в Минске. Батьку в девяностых пытался завербовать, а тот ему дал в рыло. А еще он ...
В этот момент Кузьмич пробудился. Он затряс головой и рассек ладонью воздух.
– Ты чего мелешь, Никитична? При чем здесь я? Батька сам хотел завербоваться, а заехал он мне в репу совсем за другое. Бабу мы не поделили на его именинах, понимаешь, актриску-полечку, вот он и обиделся, все ж таки сам выписал
– Кузьмич выхватил рюмку у Мефодьича и залпом опорожнил.
– Не обижайся, полковник. Уж больно люблю я выпить.
– Да об этом весь Дмитровский район знает!
– Мефодьич порылся в пакете и вытащил бутылку "Старой Москвы" с остатками на донышке.
– Вот, есть кое-какой запасец.
– Никитична засунула два пальца в бюстгальтер и нашу теплую кампанию скрепила плавленая "Дружба".
– Ты, полковник, тоже хорош.
– Кузьмич зажмурился и чихнул.
– Помнишь, как ты отмазал Юр Михалыча? Ребята поймали его, когда он закладывал тайник под шпионский лунный камень в Ясенево, а ты взял, да и развалил дело. За это тебя из центрального аппарата и поперли к нам в Подмосковье. Скажи честно, сколько тебе "Mossad" заплатил?
– Не вороши прошлое, Кузьмич.
– воровато озирнулся Мефодьич.
– Что было, то было. Я не деньгами, а пятикомнатной хатой взял, - перешел он на шепот, слышимый аж в тамбуре.
– На Большой Ордынке, возле израильского посольства.
– Давай лучше накатим.
Никитична ударно разрулила капельки-слезы "Старой Москвы" от Мефодьича, а моего слегка ободранного "Черного соболя" заткнула в бюстгальтер. В него же она заныкала выставленную поначалу плавленную "Дружбу".
– Это мне на утреннюю опохмелку, - плотно сжатые губы Никитичны растянулись в хищном оскале загадочной Джоконды, - иначе подохну.
Я судорожно нащупал в спецотсеке конспиративных трусов неприкосновенный запас в виде поллитровой фляжки с ромом и облегченно вздохнул - она была на месте!
Никитична истошно фыркнула "За любовь!!!", и мы окапелись-ослезились не чокаясь.
– Так все-таки, за что Вас из ГД РФ ... тово...?
– осторожно напомнил я.
– Вот из-за этой самой любви.
– Никитична выпятила грудь, и из бюстгальтера выпал травматмческий пистолет МР79?9ТМ, более известный как "Макарыч".
– Мефодьич подобрал его и засунул в пакет.
– Пущай пока у меня полежит. А то ты как перепьешь, начинаешь палить поверх голов, а Никанорычу из Морозок прострелила ягодицу.
***
– Станция "Морозки"!
***
И тут в вагон зашел перебинтованный поверх рейтузов Никанорыч. Он подскочил к Никитичне и завизжал недорезанным поросенком.
– Ну что, Никитична, все пьешь? А где твой "Макарыч"? Давай-ка, шугани по мне еще разок. Я под ту дырку в заднице пробил себе еще одну пенсию по травматизму в общественном месте.
–
– Никитична смачно выругалась.
– Тебе - бабло, а мне опять объяснения строчить? В тот раз я указала, что ты пытался меня изнасиловать по моей просьбе, вот я и прибегла к самозащите. Кстати, Аль-Каида, знакомься.
– Она ткнула в пузо Никанорыча сарделькообразным пальцем, и тот сложился пополам.
– Бывший замминистра, а ныне почетный вахтер.
Он выпрямился и заплакал.
– На кой черт ты всякий раз напоминаешь мне об этом? Сыпешь золу (?) на рану.
– А чтоб ты не зазнавался! Знаешь, Аль-Каида, за что Никанорыча поперли из министерства? Ха-ха! Ржать будешь. Он скоммуниздил у своего Министра сотовый телефон! Они тогда только появились, вот Никанорыч и не удержался. Спер, когда тот секретаршу в кабинете натягивал. Вытащил из брошенных в приемной брюк. А поймали, когда пытался сбагрить мобилу на "Горбушке" - на опера в штатском нарвался.
Разжаловали его в вахтеры в том же самом министерстве, а последние десять лет сторожит он в Фонде сексуальных меньшинств имени сэра Элтона Джона. Даже звание заимел "почетного вахтера". Грамота от самого Министра внутренних дел есть.
– А при чем здесь МВД?
– опешил я.
– А при том, что оно крышует этот Фонд. Уж больно огромные деньжищи в нем крутятся. И почему оные господа себя "меньшинствами" называют? В Госдуме, Администрации Президента и прочих вертикалях-горизонталях власти эта сестробратия всегда составляла твердое большинство.
***
– Станция "Турист"!
***
– Так все-таки почему Вас и Госдумы ...тово...?
– в третий раз вопросил я.
Никитична томно вздохнула и провела обложенным языком по обгрызанным губам.
– Эх, Аль-Каида, по живому режешь. Из-за Калигулы.
– ??
– Да нет, не думай, что выжила из ума. Такая кличка была у мальчонки моего возлюбленного, сынка моей школьной подружки. Беспримерный дебил, весь в маман, и креативный альфонс, но такой зайчик. Вот я и спустила на него бюджетную таньгу, выделенную для научных изысканий в области сексуальных извращений (подвизалась членом госдумовского комитета по охране здоровья).
А нарекла я его Калигулой за отчаянную самовлюбленность. Мог часами стоять перед зеркалом и прихорашиваться. Он даже возбуждался сам от себя!
Прикупила я своему ягненочку двушку неподалеку от Думы, чтобы всегда был под боком, спортивную машинку "Aston Martin Vanquish" и огромный искусственный фаллос.
– А у "Калигулы" что, своего не было?
– ударил я ниже пояса.
– Да имелся, только недействующий, - поморщилась она.
– Зато какой он был ласковый, мой хомячок! Импотенты все нежные. Не то, что такие озабоченные выродки, как ты, Аль-Каида.
– Никитична извлекла из "Уринотерапии..." фотографию.
– Вот посмотри, какой красавчик.