Выученные уроки
Шрифт:
День солнечный, что удивительно, потому что мы не видели солнца уже несколько дней. Были грозы за грозами, и снова грозы. Но это первый день летних каникул, так что, может, это знак. Надеюсь, во всяком случае. Ненавижу дождь от всей души. Сегодня же очень жарко, и солнце к тому же припекает. Я слишком капризная, я хочу, чтобы было солнце, но не было жары. Вот почему я никогда ничем не бываю довольна.
Платформа переполнена, конечно, и все бегают, пытаясь найти своих друзей, прежде чем погрузиться на поезд. Несколько человек плачут, что глупо, ведь мы еще будем ехать в поезде, чтобы
Хьюго и Лили выпрыгивают из кареты за мной и оба тут же идут туда, где стоим мы с Алом. Лили вырядилась в какое-то дурацкое платье, которое больше подошло бы к какому-нибудь официальному ужину, чем долгой поездке на поезде до Лондона, а оттуда еще час машиной. Если, конечно, они не поедут к нам домой, что меня на самом деле не удивило бы. Мне на самом деле плевать, если только нам не придется ехать сегодня в Нору. Я определенно не в настроении для этого. Не поймите меня неправильно, я люблю бабушку с дедушкой, но я обошлась бы без того, чтобы быть в их доме в свой первый день каникул. Просто говорю.
— Могу я занять немного денег? — спрашивает Хьюго, прищуриваясь от яркого солнца. — Мне нужно на случай, если тележка проедет.
Я просто смотрю на него и задумываюсь, а не упал ли он на голову и повредил ее.
— Что значит «занять»? У тебя нет денег, чтобы мне вернуть.
— Потом могут быть.
— Нет, не будут. У тебя никогда нет денег, идиот, — и это правда, у него нет. Если он когда-либо получает деньги, он тратит их тут же, потому что он безответственный ребенок.
— Я попрошу маму с папой заплатить тебе.
— У них тоже нет денег, — резко отвечаю я.
Он смотрит на меня, явно растерянный:
— Но я думал, маме только что сильно повысили зарплату…
Так и есть, по крайней мере, я так думаю — я еще не видела точных цифр. Не то чтобы это имело значения, у них и раньше было много денег. Но Хьюго не понимает сарказм. Потому что он глупый ребенок. Не моя вина, что все гены, отвечающие за интеллект, были истрачены на меня и ему ничего не осталось.
Я закатываю глаза, и он сдается и говорит:
— Ладно, могу я получить немного денег?
— Ты должен говорить «можно ли мне получить немного денег», и нет, нельзя.
Он хмурится, но не моя вина, что он проспал этот свой урок английского. Поэтому он качает головой и оборачивается к Алу:
— Могу я занять немного денег?
И к моему ужасу, Ал достает пару галеонов из кармана и бросает их в протянутую руку Хьюго.
— Он никогда их тебе не вернет, ты ведь знаешь это, да? — я смотрю на Ала, потом на Хьюго, который радостно кладет деньги в карман.
Но Ал лишь пожимает плечами:
— Ничего.
Тут оживилась Лили:
— А могу и я занять немного денег? — жадно спрашивает она.
Ал сужает глаза:
— Нет.
Она оборачивается ко мне:
— Роуз?
Я смотрю на нее, будто она именно такая сумасшедшая, как прикидывается.
— Что?
— Могу я занять немного денег?
— Я уверена, что ты можешь
— Но Ал дал Хьюго немного, — быстро спорит она.
Я беззаботно пожимаю плечами:
— Ну и? Он добрее меня.
— Но это нечестно! — она недоверчиво смотрит на меня, на Ала и, наконец, на Хьюго, который тут же сдается:
— Я с тобой поделюсь.
Лили глубоко вздыхает и выпрямляется, чтобы казаться повыше:
— Все нормально, — недовольно сказала она. — У меня есть свои. Это принципное дело.
— Дело принципа, — поправляю я. — Боже, где вы нафиг оба были, когда все учили грамотный английский?
— Наверное, были нормальными, — тут же отвечает Лили. — Вместо того, чтобы думать, как нам вытащить палки от метлы из наших задниц.
Хьюго хихикает, и даже Ал выглядит так, будто хочет рассмеяться. Но он этого не делает, потому что я посылаю ему самый пронзительный взгляд. Я открываю рот, чтобы сказать кое-что Лили, но меня прерывает появление еще одного человека, что решил к нам присоединиться.
Это Скорпиус. Фан-нахер-тастично.
Моя семья никогда не отличалась утонченностью манер, и это подтверждается всеми до единого идиотами, что стоят рядом со мной и пялятся на него, будто он какой-то инопланетянин. Я же хочу просто умереть, конечно, потому что, а) я родственница всем этим придуркам, б) я не говорила со Скорпиусом несколько дней. И несколько дней назад, когда я с ним говорила, я просто сказала: «Прошу прощения», когда протискивалась мимо него на лестнице по дороге на экзамен по зельям. Наш настоящий последний разговор был той ночью, когда мы это сделали, и это то, о чем я не хочу думать, если только это возможно (кстати, это невозможно, и я постоянно об этом думаю против своей же воли). Но это то, чего я хотела, так? Я решила поговорить с ним и все исправить, и вот мой шанс.
— Эм, привет, — тихо сказал он, и он смотрит мне поверх головы вместо того, чтобы смотреть на меня. Но я не могу не покраснеть. Конечно.
— Привет, — отвечаю я и слышу себя и напряжение в своем голосе. Не очень убедительно.
Где-то позади меня раздается хихиканье, и я запоминаю, что надо убить Лили. Ответившее ей полуфырканье напоминает мне, что брата мне следует убить тоже. Я поворачиваю голову, чтобы послать им предупреждающий взгляд, который они оба замечают. Пусть они и маленькие гаденыши, они все же знают, что я могу их побить, так что Лили мудро тянет Хьюго за рукав, и они быстро бегут на поезд. Убью их позже, лучше всего дома, чтобы меня за это не исключили.
Никто ничего не говорит с секунду, когда я снова повернулась. Скорпиус все еще не смотрит на меня, но я уверена, он думает, что достаточно убедительно просто глядит поверх моего плеча, и что я не замечу, что он не смотрит мне в глаза.
Он нервно сглатывает и говорит:
— Могу я с тобой поговорить?
— Ты имеешь в виду, можно ли с ней поговорить, — пропел Ал с самым серьезным выражением лица. Я смотрю на него еще злее, чем на Лили с Хьюго. Он лишь невинно пялится. — Что? Я просто даю ему совет, — он оглядывается на Скорпиуса и продолжает со смехотворной серьезностью. — Она любит хороший подбор слов.