Выйти замуж за виконта
Шрифт:
Но открылась дверь, и вошел его камердинер. – О, приношу свои извинения, милорд, — слуга, запинаясь, отступал.
— Все в порядке, Джеймс, — Спенсер торопливо поставил Эбби на пол и заставил себя разжать руки. – У леди Рейвенсвуд небольшая неприятность. Вызовите кого–нибудь, чтобы убрать стекло.
— Да, милорд, — сказал Джеймс и вышел, оставив их наедине.
Разочарование вспыхнуло в глазах Эбби. Он стоял и ничего не делал, лишь сжимая и разжимая руки, что бы удержатся и не дотронутся до нее. Она вздохнула, отошла и посмотрела на осколки. – Я хочу убрать это сама.
—
Вопрос, казалось, привел ее в недоумение. Она теребила завязки фартука. – Ну, …видите ли, я принесла Вам небольшой подарок и только.
— Подарок?
— Бутылочку тонизирующего напитка. – Она махнула рукой на рассыпанное стекло, потом пролепетала нервно, почти виновато. – Я думала, Вы могли бы использовать его, что бы освежить дыхание, облегчить пищеварение, или для чего–нибудь еще. Вы могли бы даже использовать его в качестве духов.
— Я не пользуюсь духами.
Она озадаченно посмотрела не него. – Это не так. Я часто ощущала, как от Вас пахнет бергамотом. Вам надо найти свой собственный аромат. Именно поэтому, я … думала подарить Вам бутылочку напитка.
Он бы оскорблен тем, что его сравнили с теми слабоумными господами, которые душат духами одежду, волосы и тело. – Я уверяю Вас, я не какой–нибудь денди, пытающийся пахнуть как цветочная клумба. Я не пользуюсь духами, Вы ошиблись.
— Если Вы так считаете, — сказала она, упрямо выпятив подбородок. – В любом случае, я разбила свою единственную бутылочку. Завтра я сделаю еще, но ни одну из них не предложу Вам, потому, что Вы не пользуетесь духами.
Сарказм в ее голосе? Вероятно. Она никогда казалась человеком, полностью ему доверяющим.
— Сожалею, что заставил Вас пролить единственную бутылочку, но я не ожидал увидеть Вас здесь, когда зашел переодеться.
Она моргнула. – Зачем Вам надо переодеваться?
— Меня вызвал король.
— Какой король?
Боже милостивый, она была серьезна. – Великобритании, моя дорогая. У нас он один, помните?
Румянец залил ее щеки. – Да, но я не думала, что он надоедает сотрудникам,… я не думала, … я имею в виду, я … ну, Вы ведь достаточно значимая персона, не так ли?
— Только когда министр внутренних дел в отъезде. Одна из моих обязанностей – замещать его, это включает в себя также встречи с королем, когда Его Величеству это необходимо.
Он ждал ее реакции, рассчитывая, что она отреагирует на его заявление, так же как и его слуги, которые испытывали гордость от того, что являются частью его хозяйства. И, как его фиктивная жена, она должна испытывать аналогичные чувства.
Ее хмурый взгляд удивил его. – Как это грубо с его стороны ожидать, что Вы бросите все свои дела и побежите исполнять его пожелание. У Вас, вероятно, есть более важные дела. — Положив руки на бедра, она посмотрела на него с типично женским негодованием. – И что же не так с Вашей одеждой? Почему Вы должны нестись переодеваться только потому, что он не может выдержать простой и скромный сюртук?
Он засмеялся. Он уже думал о том же, но не осмеливался высказывать свои жалобы кому бы то ни было. Предоставив сделать это за него Эбби. –
— Правда? Это отвратительно с его стороны. – Она покачала головой. – Я не представляю, как Вы англичане миритесь с монархией. Вы должны прогнать их и управлять своей страной самостоятельно так, как это делаем мы в Америке. У нас равноправие. Вы такой же, как он, Вы же знаете.
— Осторожней, моя дорогая, Вам лучше держать се мнение при себе, — сказал он сухо. – Здесь все еще вешают за измену.
Она в ужасе поднесла руку к шее. – Они могут повесить меня, потому что я так считаю?
— Если Вы думайте об измене, то да. – Озорство захватило его и он, склонившись, добавил: — не волнуйтесь, я сделаю все, что бы они ограничились заключением Вас в Тауэр (1) с другими закоренелыми преступниками.
Она удивилась, после чего в ее глазах забрезжило понимание. – Почему–то милорд, мне кажется, что Вы меня дразните?
— Нисколько. — Он из–за всех сил пытался не засмеяться. – Мы, англичане, относимся к измене очень серьезно. Почему Вы думаете, король вызвал меня? Для того, что бы обсудить, что делать с моей причиняющей беспокойство американской женой, которая открыто призывает к мятежу.
— И что? – с застенчивой улыбкой она незаметно подошла к нему ближе. – И Вы бы предложили, что бы меня посадили в Тауэр?
— Мы должны защищать свой народ от таких опасных людей, как вы, американцы.
— Прекрасно. Поместите меня туда, если должны. — В ее глазах прыгали смешинки. – Но только в том случае, если Вы согласны навещать меня. Я уверена, что Вы бы нашли забавным увидеть меня в цепях после всех тех неприятностей, что я доставила.
Яркая картинка ее в цепях промелькнула у него в голове. После чего превратилась в более непристойную – она, обнаженная, в цепях, подставленная под его поцелуи, жаждущая его, в то время как он руками ласкает ее грудь, раздвинутые бедра и сладкое горячее место между ними. Боже милостивый, она сведет его с ума. Ему надо быть умнее: зачем поддразнивать ее, когда это ведет к флирту, а флирт, в свою очередь, – к другим вещам.
Он резко отвернулся и пробормотал.
— я сомневаюсь, что король позволит посещения преступников в Тауэре. — Со сбившимся дыханием он подчинял контролю свои бурные желания. – Джеймс вернется в любую минуту, что бы помочь мне одеться, Вам лучше уйти. Прежде чем я закую тебя в цепи в качестве моей жены на всю оставшуюся жизнь.
Он избавился от этой опасной мысли. – И в следующий раз, когда Вы захотите мне что–нибудь подарить, отдайте это Макфи, он проследит, что бы я это получил.
— Почему? – возразила она. – Неужели Вы боитесь, что если впустите меня в эту комнату, я испорчу что–нибудь, не принадлежащее мне?
— Нет, я боюсь, что захочу… – Она посмотрела на него в недоумении, и он добавил резко. – Уходите. Мне надо одеться.
— Но я хотела поговорить с Вами о тонизирующем средстве.
— Не сейчас, Эбби. У меня нет времени.
— Ну, хорошо, — фыркнула она. – Я вижу, что ваш король не единственный, кто думает, что может заставить людей делать так, как он хочет.