Выжившая
Шрифт:
– Ты уверен?
– спросил Тим у Эла.
– Сэм только что сказал, что они заплатят вдвое, если у нас будет ребенок.
– Эл сложил сотовый телефон и положил его в карман.
– Так что давай отправляйся. Избавься от этой сучки и найди другую цыпочку и ребенка.
– Ты рассказал ему об этом?
– спросил Тим, указывая на Лизу.
– Нет.
– Эл повернулся к Лизе, его глаза были холодными.
– Эта женщина... ты сказала, что она была бездомной всего несколько дней, верно? Как она выглядит?
Лиза нащупала подходящее описание, оцепенев от шока. Она не могла поверить, что это происходит.
– Она примерно на шесть
– Хорошо, - Эл наклонился к ней, его лицо потемнело.
– Если ты не найдешь эту девку и ее отпрыска, Тим вернет тебя сюда, а затем мы заснимем, как тебя трахают до смерти, и я могу гарантировать тебе, что Животное сделает это самым жестоким, самым болезненным трахом, который у тебя когда-либо был в твоей жизни. Ты меня понимаешь? Он проделает дырку в твоем животе и выебет рану, пока ты еще жива. Мы не зря называем его Животным, понимаешь, о чем я говорю? Вот почему он так востребован в нашей маленькой группе. Мы использовали других, но Животное - особенный. Он отрежет тебе пальцы и заставит их съесть, если захочет. Он сохранит тебе жизнь на следующую неделю, если захочет. Черт, он бы выколол тебе левое глазное яблоко и трахнул в глазницу, пока ты еще жива, если бы мог. Хотя ему никогда так не везло. Обычно они умирают сразу, когда Животное засовывает свой член в глаз.
Лиза зарыдала, когда эти образы нахлынули на нее, скрутив ее живот. Эл наклонился к ней, его дыхание было кислым.
– И если это вранье или если ты не найдешь ту цыпочку и ребенка, твою задницу будут мучить так сильно, что ты пожалеешь, что не выбрала быструю смерть. Ты меня поняла?
Лиза кивнула, по ее щекам беззвучно катились слезы. Она дрожала, парализованная страхом.
– Ты найдешь цыпочку и ребенка, а Тим обо всем позаботится, - продолжил Эл.
– Вы найдете их, и как только они будут у него, он отвезет тебя в твой банк, и вы оба войдете и заберете деньги. Ты не будешь там пытаться наделать глупостей, поняла? Если Тим не вернется сюда к девяти часам вечера...
– Он потянулся за ее сумочкой, которая лежала в углу с тех пор, как ее бросили в комнате, и порылся в ней. Он вытащил ее бумажник, достал водительские права, затем порылся в них, пока не нашел несколько фотографий. Он нашел то, что хотел, и достал. Он поднял это, чтобы она увидела: это был Брэд.
– Беру свои слова обратно. Если к пяти часам я не получу вестей от Тима по мобильному телефону, я сам нанесу визит твоему муженьку. А потом, может быть, мы отвезем его в какое-нибудь милое и безопасное место и снимем себе фильм о гомосексуалистах. Животное, у него нет гребаных сексуальных предпочтений, пока он калечит и мучает людей. Не так ли, Животное?
Животное кивнул и ухмыльнулся.
– Я уже занимался мужчинами раньше. Они тоже могут быть забавными.
Эл снова повернулся к Лизе.
– После того, как ты отдашь Тиму деньги, мы даже не хотим слышать о тебе. Ты меня поняла? И если меня хотя бы остановит полицейский за штраф за нарушение правил дорожного движения, я найду тебя, поняла? Если ты скажешь что-нибудь об этом копам, и они придут искать нас, я буду знать, где тебя найти.
– Он поднял ее права, ухмыляясь.
– Тим сказал мне, что ты сама сказала ему, что ждешь ребенка? Это правда?
Лиза медленно кивнула, пытаясь сдержать слезы.
– Я буду следить за тобой, - сказал Эл со злобной ухмылкой.
– И если копы начнут вынюхивать, я знаю, где
– Он похотливо ухмыльнулся.
Теперь Лиза не могла себя контролировать. Она чувствовала слабость от ужаса своего испытания, и ее тошнило, но она также чувствовала, как будто с ее плеч свалилась огромная ноша, как будто ей только что дали отсрочку. Мой ребенок будет жить, мой ребенок будет жить!
– И если я не достану тебя тогда, я достану тебя позже, после того, как ты родишь, - сказал Эл.
– Тогда мы сделаем себе милое маленькое продолжение фильма, который, надеюсь, снимем завтра.
– Он откинул голову назад и рассмеялся, а затем из нее снова хлынули слезы.
Пожалуйста, не обижай моего ребенка,– чуть не сказала она, но сдержалась. Вместо этого она кивнула и сказала:
– Я никому не скажу. Я обещаю.
Если он и понял ее сквозь рыдания, то не подал виду. Он кивнул Тиму.
– Я посылаю Животное с тобой.
Животному:
– Свяжи эту суку и тащи ее в фургон.
Животное шагнул к Лизе, широко улыбаясь, и Лиза почувствовала, что обмякла. Она не оказала никакого сопротивления, когда Животное заткнул ей рот кляпом и завязал глаза. Последнее, что она увидела перед тем, как ей завязали глаза, был Эл, тихо разговаривающий с Животным, когда молодой садист серьезно кивнул. Затем с помощью Тима ее вынесли наружу, к фургону.
14
Тим сообщил ей эту новость через пять минут по дороге в Лос-Анджелес.
– Сначала мы зайдем в твой банк, чтобы забрать деньги. Где он?
Она почувствовала жгучую боль на лице, когда клейкую ленту, которой было обмотано ее лицо, сорвали с нее, удалив мелкие волоски на лице и верхний слой кожи. Мгновение назад с ее глаз сняли повязку, и теперь она сидела, прислонившись к боковой панели, и, моргая, смотрела на Животное, который навис над ней, его зеленые глаза были хищными и холодными. Она украдкой бросила быстрый взгляд на переднюю часть фургона, за рулем которого сидел Тим; он встретился с ней взглядом в зеркале заднего вида.
– Ну что?
– Банк Америки, отделение в Хантингтон-Бич.
– Она указала им ближайший перекресток.
– Это прямо с 405-го шоссе.
– Это недалеко от Хнтингтон-Бич, ты сказала?
Лиза кивнула.
– Да
– Я могу добраться до Хантингтон-Бич с 22-го, - сказал Тим, снова переключая внимание на дорогу перед собой.
– Она проходит прямо через Литтл-Сайгон.
– Где бездомная цыпочка и ребенок?
– спросил он
От его вопроса у нее по спине пробежала ледяная дрожь.
– Северный Голливуд, - сказала Лиза, и чувство страха снова поднялось в ней.
– Рядом с бульваром Бербанк. Прямо у выхода была ИКЕА.
– Я знаю, где это, - сказал Тим.
Некоторое время они молчали, пока Тим гнал по извилистым, извилистым горным дорогам. Животное сидел напротив нее, время от времени оценивая ее, но в основном глядя в ветровое стекло. Лиза пыталась не обращать на него внимания, пока они спускались с горы, но это было непросто. Каждый раз, когда его глаза останавливались на ней, она чувствовала себя мышью, которую оценивают как потенциальную пищу для змеи; это было холодное, безличное чувство. Это заставило ее захотеть еще больше погрузиться в себя.