Вызов смерти
Шрифт:
Она удивленно на меня взглянула.
– А вы знаете, я как-то об этом не думала. Но вполне возможно, что причина именно в этом. Вполне возможно.
– Наталья Павловна, вы встречались с ней после суда?
– Да, - кивнула она.
– Здесь, в следственном изоляторе, перед отправкой ее в Челябинск мне разрешили с ней свидание.
– Что она вам говорила об убийстве?
– Но я дала ей слово никому и ничего не рассказывать.
– Будем считать, что она освободила вас от этого слова.
– Вот как?
– удивилась
– Вы с ней виделись?
– Пытался, но меня опередили. Ее убили, Наталья Павловна.
Она вздрогнула. Кофе из чашки выплеснулся на палас. Справившись с волнением, осторожно поставила чашку на поднос. Самообладания ей не занимать.
– Вы это серьезно?
– Такими вещами не шутят, Наталья Павловна.
– Действительно, освободила...
– Тряхнула головой, сбрасывая оцепенение.
– Хорошо, я расскажу все, что она мне поведала. Но только зачем вам все это?
– Хочу во всем разобраться. Я ведь тоже виноват в том, что ее осудили.
– Увы, запоздалое раскаяние, - усмехнулась Забродская.
– Лучше поздно.
– Ну, это ваше дело. Так вот, на свидании Катя уверяла, что из того, что произошло здесь, она ничего не помнит. Проснулась, хотела закричать, но кто-то сильный прижал к ее лицу влажную тряпку, вероятно с эфиром. Она вдохнула и... пришла в себя уже в камере ИВС. Сильно болела голова, с недоумением и ужасом заметила, что вены на ее руках истыканы иглой. Она, естественно, ничего не могла понять. И тут дежуривший по ИВС сержант сказал, что с ней хочет побеседовать журналист.
– Он так и сказал - журналист?
– подскочил я на диване.
– Это она так сказала. Сержант отвел ее в кабинет, где находился ее друг. Он ей рассказал, что когда они спали, то в квартиру ворвались трое рэкетиров, которые у него раньше вымогали крупную сумму денег и которым он якобы отказал. С собой они принесли труп Погожева. Тот тоже якобы отказывался платить им дань. Бандиты усыпили Трубицину, а его жестоко избили и сказали, что если он не отдаст им сто миллионов, то будет отвечать за убийство Погожева и Трубициной, что они все так сделают, что ему ни за что не отвертеться. Он понял, что угроза их очень реальна, так как с Погожевым у него были натянутые отношения. И он вынужден был согласиться на требования подонков. После чего они ввели Кате сильную дозу наркотика и искололи вены, чтобы подумали, будто она наркоманка, вложили в руку кухонный нож, позвонили в милицию, представились соседями и сказали, что в моей квартире кто-то кого-то убивает. Друг просил Катю не называть его имени.
– И она ему поверила?!
– удивился я.
– Разумеется. Она, влюбленная в него до беспамятства, верила всегда и всему, что бы он ни говорил. Была даже беременна от него и хотела рожать.
– Она что же, сделала аборт?
– Нет. В следственном изоляторе, вероятно, от всех этих волнений у нее случился выкидыш.
– В деле об этом ничего не сказано... Она, случайно,
– Нет, но это довольно легко установить.
– А вы ее версии поверили?
– И да, и нет. Во всяком случае, очень сомневалась в реальности происшедшего. Особенно меня смущал эпизод с трупом Погожева.
Я узнал здесь все, что мне требовалось. Пора было прощаться.
– Что ж, спасибо, Наталья Павловна, за ценную информацию. До свидания!
– Желаю успеха!
– Она крепко, по-мужски пожала мне на прощанье руку.
Глава 9
– Неужели все это сделал друг Трубициной?!
– спросила Таня уже в машине. Хорошенькое ее личико пылало негодованием.
– Уверен в этом. Более того, ликвидация Погожева им долго и тщательно готовилась. Так он убивал сразу двух зайцев. Во-первых, освобождался от соперника по бизнесу, во-вторых - от неудобной любовницы, которая, видите ли, намеревалась осчастливить его ребенком.
– Вот негодяй!
– Это уж точно, - согласился я.
– Мне показалось, вы знаете, о ком идет речь?
Наблюдательная девушка. Я ж говорю, что ей только в милиции опером работать.
– Пока лишь догадываюсь.
– А куда мы сейчас едем?
– На улицу Ленинградскую к родителям Трубициной.
На Кирова мы угодили в огромную автомобильную пробку. Где-то впереди приключилась большая авария. Вот черт! Пока рассуждал, что бы такое предпринять, оказался упакованным со всех сторон автомобилями. Теперь придется минут двадцать "позагорать". Это точно. Через пару минут в мое боковое стекло деликатно постучали. Скосил глаза и увидел молодого бравого парня в форме старшего лейтенанта милиции. Он смотрел на меня веселыми глазками и улыбался. Это не был гаишник. У тех взгляд более наглый. Я сразу почувствовал неладное. Приоткрыл дверцу:
– Слушаю вас, товарищ старший лейтенант.
– Говоров Андрей Петрович?
– на всякий случай поинтересовался он.
– Да. А в чем, собственно, дело?!
– уже не на шутку обеспокоился я.
– Вы задерживаетесь по подозрению в убийстве, - продолжая улыбаться, вежливо сообщил он.
Это называется - приехали!
Тут же открылась противоположная дверца, и другой парень, одетый по гражданке, в джинсовый костюм, но такой же вежливый, как и первый, сказал:
– Девушка, прошу вас выйти из машины.
– Никуда я не пойду!
– решительно запротестовала Таня.
– Ну зачем же вы так, - укоризненно попенял оперативник.
– Не нужно вынуждать меня применять, силу. Я искренне не хотел бы этого делать.
– Вы не имеете права!
– продолжала возмущаться девушка.
– Таня, с ними бесполезно спорить. Делай; как они велят, - сказал я.
– А куда они тебя?
– В милицию. Куда же еще? В изолятор временного содержания Заельцовского РУВД. Я прав, старший лейтенант?
Тот рассмеялся.