Вызов
Шрифт:
Чтобы не думать о сородичах, Ро наблюдал за Кагмаром. Тот встал в проёме арки, очертил её оранжевым мелом, а потом нарисовал на ладони светящийся символ. Что-то предельно простое. Дальше кольцевой раскрутил на пальце ножницы и мотнул головой, разрешая пройти. Портал мог вести обратно в Табурет или на другой конец континента, но выглядел при этом… Никак. Его словно и не было. Впрочем, как и в прошлый раз. Ро с недоверием осмотрел провал, но его подтолкнули. В два шага он пересёк границу и очутился в пристройке
Здесь всё ещё было людно, но лезвий оказалось на порядок меньше. Наверняка зарабатывали серебро, шпигуя еши отборной сталью. На разбитое лицо и раны прибывшего они воззрились с мрачным пониманием, видимо, даже не распознав новичка. Выглядело так, словно Бишак заботы ради ему подсоблял, а не конвоировал.
Следом вошли Сардар с Кагмаром. Последний одной рукой помогал тащить тело погибшего, а второй продолжал вращать ножницы, а потом звонко клацнул ими и сунул в ножны. Повалили непрошенные вопросы, но столпотворение быстро расступилось, пропуская алорского капитана.
— Как это вышло? Докладывай! — приказал Хаспин, но на кольцевого не смотрел.
Он махнул кому-то из подчинённых и присел рядом с капралом, рассматривая разодранное горло. Перчатка для фехтования коснулась щеки покойника, затем легла на безмятежную грудь.
— Еши прорва. Не так, как всегда, — тише обычного и переминаясь с ноги на ногу заговорил Кагмар. — Мы почти зачистили район, как Нила задрали. Ну и это… Никто ничего толком не видел, но они поцапались с новеньким. Скрестили шпаги… Наверное, поэтому Нил отвлёкся и вот…
Капитан взметнул свирепый взгляд снизу-вверх на Роваджи, а потом резко поднялся, чтобы смотреть прямо, и попёр на виновного.
— Ублюдок! Ты петлёй не отделаешься, жалкий ты выродок! — выпалил он на алоре.
Его рука напряглась так, будто её свело судорогой. Капитан наверняка потянулся бы к шпаге, да только убийство раненого сопляка не сделало бы ему чести. Скорее уронило бы в грязь при алчущей публике. Одно дело призвать к порядку, но вершить самоуправство — совершенно другое.
— Полегче, Хаспин, — донёсся негромкий, но командный голос Ристана. Наставник пробирался между глазеющими. Замечая его, наёмники поспешно уступали дорогу. — Мне жаль Нилириса, но давай не принимать поспешных решений.
— Зря стараешься! — фыркнул офицер, но быстро вернул себе образцовую сдержанность. — Этот, — он указал на Роваджи, — трус и предатель. А ещё подстрекатель. В искателях ему делать нечего. А если не веришь мне и характеристике, спроси у него самого. Пусть расскажет, как подставил своего командира. Того, кто ему рапиру с солнцем вручил и, как других, воевать не отправил.
Хаспин выплюнул это с ожесточением, отдал команду позаботиться о погибшем и унёсся по стеклянному мосту, наверняка доложить начальству.
— Чего стоишь? —
Кольцевой заспешил в величественный Табурет так, словно гнался за бесстыжим вором, только-только срезавшим его кошель. Ро проводил нытика тоскливым взглядом, а потом понял, что стоит ссутуленный и поникший. Сил выпрямиться он в себе не нашёл, но хотя бы вскинул подбородок. Наставник осмотрел его, особое внимание уделив ранам, а на лицо уставился, будто впервые увидел. Стоило привыкнуть, что новичка никто ни во что не ставил. Здесь даже у пса настоящего имени не было.
— Ро, ты живой?
Роваджи помолчал и запоздало кивнул.
— Тайр, помоги ему дойти до приёмной у зала собраний. Я догоню, — обратился Ристан к незнакомому наёмнику. — А вы двое задержитесь. Потолкуем.
Последнее адресовалось Сардару и Бишаку.
И Ро повели сначала по бесконечному мосту, затем по залам и коридорам. Шёл он медленно, ковыляя, морщась от боли, но его не торопили. Провожающий халасатец с вопросами не приставал, лишь поглядывал со сдержанным состраданием, пожёвывал губы и качал головой.
В так называемой приёмной дожидался стенающий от негодования Кагмар, чтобы надеть на провинившегося кандалы. Из таких запястье не вытащишь. Изрезанной ладонью было больно пошевелить. Кровь бежала без остановки, капала с пальцев. К стене поставили грубо, в боку закололо. Захотелось упасть — и пусть делают, что пожелают.
— Это обязательно? — угрюмо спросил Ро.
— Рамиф приказал, — пояснил Кагмар. — Сказал: «У нас тут все люди приличные, а этот оболтус не в ладах с руками». О чём это он?
— Да кто его знает, — вздохнул арестованный и уткнулся лбом в стену. Стало получше, но ненадолго.
Браслеты защёлкнули, и теперь запястья были скованны за спиной. Стоять неудобно, а сесть некуда. Вскоре рядом собрались все живые участники вылазки, Ристан и Хаспин с парой сородичей. Все были хмурые, молчаливые, но только один пачкал пол.
— Сожми и не разжимай, — кольцевой достал из-за пазухи чистый платок и сунул в кулак истекавшему.
Сказать было легко, да только пальцы не слушались. Казалось, совсем онемели.
— Это он тебя так? — с налётом жалости шёпотом спросил Кагмар.
— Нет. Это я сам, — ответил Ро, не желая приписывать сдохшему зачинщику чужие заслуги.
— Сдаётся, Рамиф меня ненавидит, — с откровенным сочувствием, но уже к самому себе, пожаловался халасатец.
Кто бы скулил.
Из провала, служащего дверью, показался мужчина в сливовой ливрее и попросил участников инцидента и всех ответственных и причастных войти.
— А я предупреждал, что ты не достоин помилования, — негромко бросил капитан, первым проходя в зал собраний.