Вызов
Шрифт:
– Ты в состоянии думать?
Смотрю на него. Зеленоглазый сидит, обернувшись ко мне и выжидающе смотрит. Хорошо, что он здесь. Он точно в состоянии.
– Не совсем...
Хотя лукавлю - мне уже немного стыдно за то, что ползала на коленях перед вампиром. Ладно, желаемое достигнуто, значит, все это было не зря.
– Когда Северус... умрет?
– Нет смысла тянуть. Я вернусь сюда через пару часов.
Нервная дрожь пронизывала, кажется, до пят. Я поплотнее запахнула пальто Маны и уткнулась носом в благоухающую тяжелую
– Надо позвонить моим родиетлям и рассказать... верно?
– Нет.
– Почему?
– Потому что он мой, и я так сказал.
– Но они должны успеть на похороны...
– Какие похороны, Гайя?
– Северуса...
– Мы решим, что делать, когда он будет в состоянии решать. Если у него еще и ребенок есть, то это усложняет ситуацию. Северус встанет через сутки-трое. До той поры - родителям ни гугу, понятно?
– Мне ничего не понятно...
– Ты хочешь, чтоб твою мать хватил инфаркт при вести о том, что фактически она довела своего ребенка до самоубийства, выгнав из дома и не поддержав?
– Но она не доводила.
– Но подумает она именно так, ты что, мать свою не знаешь?
Мана был прав. Это было бы совершенно в духе импульсивной Лоры... Понемногу смысл и справедливость слов вампира доходили до меня.
– Но ведь Сева никогда не постареет. Не сможет принимать участие в воспитании ребенка. Он не сможет общаться с семьей днем. Что мы скажем им?
– Скажем, что он уехал. Гайя, это моя забота, что сказать твоим родителям и что делать с Северусом вообще. Повторяюсь, отныне он принадлежит мне.
Я закрыла глаза. Надеюсь, я не обрекла брата на существование худшее, нежели смерть?..
Он пересел за руль и повез меня куда-то. Мне было все равно, куда.
Однако у подъезда моего дома я испугалась.
– Я не хочу в свою квартиру.
Мана, машинально пытающийся подтолкнуть меня к входу, изумился:
– Почему?
– Там... пусто. И весь пол в крови.
Мана остановился, задумался.
– Гайя, ты же не перестанешь заходить в свой дом из-за того, что твой брат немного пал духом и слегка заляпал кафель в ванной?
– Мана, это совсем не смешно.
– Я не смеюсь, я издеваюсь, - его холодный голос почему-то ранил.
– Твой брат проживет долгую и счастливую жизнь, это я тебе гарантирую. Если меня, наконец, ухайдакают, то о нем позаботится Тристан... Так что возьми себя, наконец, в руки, мне некогда нянчиться еще и с тобой.
Я не выдержала и снова заплакала. Такое чувство, будто каждый нерв как оголенный провод.
– Ну какого хрена ты раскисла, а?
– в его голосе отчетливо сквозили теплые нотки, как бы ни старался Мана сейчас грубостью привести меня в чувство.
Он ловко втолкнул меня в подъезд и закрыл дверь.
– Хочешь, я вылижу тот заляпанный пол?
– спросил он.
Против воли вместо смешка я издала хрюканье, потому что нос был забит соплями.
– Идем.
Я постаралась
Пока мы ехали в лифте, я старалась не смотреть на Ману. Мне было неловко и не по себе от того, что он рядом после стольких дней разлуки.
Он оставил меня стоять перед дверью квартиры на пару минут. Когда же впустил, оказалось, что все следы несчастья ликвидированы. Я пыталась поискать стекло, но Мана нашел и выбросил его до меня.
Отворачивая манжеты пурпурной рубашки, вампир извлек из моего бара бутылку бехеровки. Крепче там уже ничего не было.
– Тебе выпить надо, - сказал он мне, доставая телефон.
Я повесила пальто Маны на тремпель в шкафу в коридоре. В спальне сняла испачканные джинсы и тунику, надела теплые колготки и домашнее свободное синее платье с треугольным вырезом и широким рукавом. Нет, мне не все равно как я выгляжу, даже сейчас не все равно.
Мана говорил по телефону. Я налила себе портвейна, самое крепкое из вин, что нашлось.
– ... один пусть сидит в палате, прямо у постели. Другой - за дверью, третий - в противоположном конце коридора, - говорил Мана.
– Еще двое внизу, в холле, двое - в машине перед больницей. Все понял? С пацана глаз не спускать...
О, Мана, видимо, боится, что на Севу выйдут медики. У меня уже не было сил бояться чего бы то ни было. Сейчас я выпью, сказала я себе, а потом снова стану прежней Гайей.
– Я поеду через полчаса к нему в больницу.
Мана вылупился на меня не без раздражения.
– И какого хрена?
– Буду охранять его от медиков.
Вампир хмыкнул, пряча телефон в карман брюк. Налил себе бехеровки, уселся в кресло и закинул ногу на подлокотник.
– В этом нет нужды, там половина Ордена во главе с Эриставом. Да и то, лишь для профилактики. Хотя если хочешь - вперед...
Я почувствовала себя неловко в еще большей степени. Как-то непривычно, когда тебя никто не останавливает, не стреноживает и не пытается взять все на себя.
– Каким он будет, когда очнется?
– спросила я, наконец, чтобы хоть как-то нарушить тишину.
– Иди сюда.
Я не сразу поняла, о чем он просит.
– Куда - сюда?
Мана с улыбкой, не предвещающей ничего хорошего, похлопал рукой по креслу между своих ног.
– В это вот шикарное широкое кресло, Гайя.
– Зачем?
– Хочу, чтобы ты здесь сидела.
– Нет.
– Ты что-то там говорила насчет вернуться ко мне?
О нет... Я машинально допила последний глоток портвейна, налила себе еще, затем встала и подошла к Мане. Он с готовностью, сверкая азартно глазами, сдвинулся к спинке кресла так, чтобы я могла сидеть, опираясь о его закинутую на подлокотник ногу спиной. Присела. Вампир притянул меня ближе.