Вызовите ведьму!

Амери Анастасия

Я попятилась, но вскоре уперлась спиной в стену. Или же мне так только показалось, потому что в следующий миг мой рот зажала огромная смердящая ладонь, вторая рука обхватила мою талию и крепче прижала к торсу. Вот я дурочка, ко мне подходили четверо с разных сторон, а не трое!

Я забилась в его руках и опустила взгляд на гримуар, который по-прежнему прижимала к груди. Обхватив весомый, мягко говоря, том, я замахнулась им вверх и угодила прямо в лицо схватившего меня мужчины. Как удачно, что он оказался настолько выше. Тот тут же выпустил меня и отступил, зажав нос.

— Ты сгомага мне нох, — гнусаво протянул полуокр, а я размахнулась и снова ударила его гримуаром,

на этот раз по голове, а точнее форзац Инги угодил ему в висок.

— Ау, моя голова, — буркнула Ингиборга, когда мужчина свалился, как подкошенный.

— Прости, родная, я потом поставлю перед тобой успокаивающие аромасвечи, — выдохнула я и снова обернулась. Вернее попыталась, потому что сзади меня опять кто-то схватил, а еще один мужчина бандитской наружности вырвал из рук гримуар и бросил на брусчатку.

— Инга! — вскрикнула я, рванувшись за ней, но из хватки схватившего меня коренастого я выбраться не смогла, а рот снова накрыла шершавая вонючая ладонь.

— Уж шли минуты, павших жаль. Друзья мои, отриньте-ка печаль! — раздался выкрик сбоку. Видимо, блондин добрался до дома и за неимением иных вариантов решил наблюдать из окна.

— Заткнись и не позорь нас, рифмоплет, чтоб тебя, — огрызнулся коренастый. — Не лягайся, стерва. Иначе я буду куда грубее, чем планировал. Ты ни то что через неделю не сядешь, месяц будешь враскорячку ходить.

Я судорожно вспоминала известные мне заклинания, которые могли сработать лишь на энергии и произнесенном про себя заклятии. Подобных было не много, а отчасти безопасных еще меньше. Я же не могла поджечь его. Такого мне жители Аркена точно не простят.

На миг я замерла от пришедшей мне мысли. Неужели Ада когда-то также пыталась сообразить, что можно было использовать из безопасных для людей заклятий. Она пожалела нападавших и защитила всех ведьм, вот только это стоило ей жизни. Моя милая веселая Ада. Она так радела за наше дело и собиралась отстаивать права ведьм, но чем ответил мир на ее доброту? Ее изнасиловали в подворотне неподалеку от приюта и убили. Моя жизнь оборвется также? Из глаз снова потекли слезы.

— Ну, вот так, плачь, я люблю, когда подо мной кричат и рыдают, — коренастый рванул мою юбку вверх и обхватил шершавой ладонью бедро, так близко к промежности, что я пискнула от неожиданности и возмущения. — Подходите парни, тут на всех хватит.

Я завозилась, как сумасшедшая, пытаясь сбросить с себя ненавистную ладонь, пробравшуюся уже к самым трусикам. Внутри все горело, но я все не решалась произнести заклятие огня. Я ведь убью человека… Дин уже убил человека. О, Древо!

Подошедший справа худощавый и прыщавый парень моего возраста положил ладонь мне на живот и лизнул в ухо, а тот, что слева — припал губами к моей шее, его щетина больно кололась, но противнее всего было выносить их слюни. После нежных, хоть иногда и грубых прикосновений Майка, эти трое будто марали меня своей грязью, заменяя в сознании все приятное на мерзкое. Их руки, шарившие по телу, проникавшие под юбку и теребившие ткань блузки на груди казались мне самыми грязными на свете, невыносимо грязными.

Позади снова раздался рык, вот только он показался мне куда грознее и громче прежнего. Неужели они что-то сделали с Дином?

Прикрыв глаза, я приняла отчаянное решение и довольно грубо ворвалась в сознание одного из троицы. Сперва досталось правому, который в этот момент пытался протаранить языком мою ушную раковину и, казалось, захлебывался в собственных слюнях, решив утопить и меня. Я словно била стеной по нечаянному прохожему. Наверное, такое сравнение было бы уместнее всего, поскольку сейчас я не заботилась ни о законе,

в нарушении которого меня могли обвинить, ни о том, что он мог остаться овощем после такого резкого ментального вмешательства. Я обезумела, испугавшись за Дина.

Парень рухнул, как подкошенный, свалившись на брусчатку, словно мешок с гнилой картошкой. За ним последовал левый, а коренастого я оставила на сладкое. Как и его дружки, он оказался незащищен против такого вмешательства и лишь замер, не понимая, что происходило. Его палец, проникший мне между ног, лишился силы. Я заставила его вытащить эту мерзость, отпустить меня и отойти на шаг, а потом он последовал за дружками на землю.

Нервно одернув юбку, я медленно повернулась к царящему позади меня хаосу. Мужчины кричали, бежали врассыпную, и вскоре я поняла почему. Их расшвыривал темно-рыжий катт в зверином обличье. Длинные уши, кошачья морда, сильное и мощное тело, полностью покрытое лоснящейся шерстью, а хвост, казалось, стал еще мощнее и длиннее, чем раньше. Катт стоял на сильных задних лапах и прорежал ряды местной банды. Смельчаки, встававшие на его пути, разлетались, как новорожденные котята. А тех, кто подбирался сзади, ждали точные и мощные удары хвостом. Когда несколько мужчин достали ножи и снова кинулись на катта, я застыла. Но Майк — а я уверена, что это именно он — взревел и ушел из-под ударов, замахнувшись лапами с огромными когтями так, что вспорол одному из мужчин глотку, а другому бок. Брызнула кровь, заливая брусчатку. Впрочем, ее повсюду и без того было немало.

Когда к Майку в очередной раз подобрались сзади, я заметила Дина. Он взял того мужчину на себя, взобравшись на него по одежде и вцепившись в лицо. Тот дико заорал и побежал прочь, пытаясь отодрать от себя норку, но влетел в стену, стукнулся головой и осел.

С каждым мгновением на улице становилось все меньше народу. И когда Майк отправил в беспамятство последнего, то мигом подлетел ко мне, на ходу меняя облик. Казалось, ему совершенно плевать, что он оказался полностью обнажен. Майк, судя по выражению лица, даже не подумал об этом, лишь о том, чтобы поскорее добраться до меня.

Однако я выставила перед собой ладонь, ту самую, чье запястье едва не перемолол в своих руках блондин. Мне нужно было остановить Майка, причем срочно.

— Не подходи, — прохрипела я, прикрывая глаза. Конечно, я уже увидела все и даже больше — больше, чем себе представляла, — но дело было не в стеснительности. Я боялась, что дар вышел из-под контроля. Прежде я никогда не проникала в сознание стольких людей за раз, тем более живых. И что немаловажно — раньше мне не доводилось отправлять их в беспамятство столь резко и грубо. Я даже не знала, проснутся ли они и в каком состоянии. Но что пугало меня больше, сила все еще бурлила внутри, то ли всколыхнувшаяся ужасом, то ли адреналином — причина меня сейчас мало волновало. Я переживала, что могла повторить этот кошмар. Снова и снова. Пока энергия не иссякнет окончательно, выпив меня до дна.

Только сейчас я осознала, что тряслась, как в лихорадке. Нужно было взять себя под контроль.

Контроль…

— Девочка моя, — донеслись до меня приглушенные причитания Инги, а потом она запела. Сперва тихо, едва слышно, но постепенно ее слова все проще проникали в сознание. Эту колыбельную на древнем языке Инга часто пела мне перед сном. Она всегда меня успокаивала, унося тревоги и горести. Взбунтовавшийся океан внутри меня неохотно, но начал ослабевать, буря с каждой минутой утихала, а я все глубже дышала, наполняя легкие воздухом. Не таким уж и приятным, вокруг витало спертое зловоние битвы и смерти, но это было лучше затмившей мое сознание пелены.