Вызовите ведьму!

Амери Анастасия

«Если быть неосторожным, то любая заноза принесет тебе целый ворох заболеваний», — брезгливо подумалось мне.

К запаху нечистот прибавился другой. Отвратительно сладковатый запах разложения. Кто-то или что-то сдохло в доме, и мне претила одна мысль оказаться внутри провонявшего насквозь трупным амбре помещения. Но едва заметная звездочка с четырьмя концами и тремя точками внутри, вырезанная на дереве прямо над входом, убедила меня, что я пришел по адресу. Так обозначался Серый Вез. Любой наркоман или кэмпен, занимающийся поимкой мелких торговцев знал это.

Первая

ступень опасно прогнулась под моим весом, предупреждающе заскрипев. Я был так увлечен своим безопасным подъемом, что не заметил движения в груде ветоши. Наверху пришлось крепко прижать ладонь к лицу, хоть как-то перекрывая ту вонь, что ударила в ноздри. Давно я не был в месте, где труп пролежал несколько дней, а учитывая, что почерневшим от давно начавшегося разложения был эльф, то лежал он тут уже неделю, а то и полторы.

Мухи гудящим роем взмыли в воздух и облепили меня. Здесь не было освещения, только узкое окошко где-то под потолком. Но мне и так было все прекрасно видно. Пытаясь унять взбунтовавшийся желудок, я присел рядом с лежачим ничком эльфом. Его уши побелели, в отличие от всего остального тела, и высохли, став ломкими, как крылья бабочки. Вытащив платок и хоть как-то обезопасив руки от соприкосновения с телом, я перевернул неизвестного на спину.

Его убили. На зеленоватом жакете чернели пятна. Я умел отличать ножевые на телах в плохом состоянии. Его ударили в грудь не меньше пяти раз, скорее всего широким ножом. На шее, где скопилось больше всего мух, а опарыши возились своими белесыми телами, я обнаружил длинный разрез. Эльфу перерезали горло, будто некому убийце показалось мало. Осмотр показал, что у потенциального барыги также были отрезаны пальцы, вырваны зубы и язык.

Кто же мог убить продавца Веза с такой жестокостью? Он перешел дорогу не тому, торговал на чужой территории? Для мафии это слишком тихое убийство. Лекс учил своих ребят не только заметать улики, но еще и делать смерть показательной для других, если кто-то его выводил.

***

Я поспешил выйти наружу, чтобы глотнуть хоть немного воздуха. Обыск тоже мало чего дал. Да, нашлись стеклянные шприцы и пробирки, в которых, скорее всего, толкал свой товар этот эльф. Но полной уверенности, что это именно тот, кто продал искомую дозу или самолично воткнул Оливеру смертельный шприц, у меня не было. Черт бы побрал это дело. Мне не хотелось тащить сюда Джойс и просить покопаться в мозгах у разлагающегося и воняющего эльфа. Выдержит ли она? Может. Но какой ценой? Бессонных ночей, кошмаров или отравления.

— Орочьи потроха, — выругался я.

Теперь я заметил, как груда старого тряпья пришла в движение. Что-то поднялось из ее недр и с нечеловеческим воплем кинулось вверх по улице.

— Стой! — я рявкнул, забыв о всех приличиях.

Догнать худого трясущегося наркомана было делом простым. Он даже не успел добежать до вонючей ямы, когда я схватил его когтями за загривок. Человечек невысокого роста барахтался в моей хватке, пытаясь достать ногами до земли. Карлик вопил и плакал, а в какой-то момент даже обделался, что

заставило меня брезгливо бросить мерзость на землю.

— Профу, не тлогайте меня, сэр! — наркоман начал биться головой о землю, едва ли не ползая передо мной. Его зубы отсутствовали, а подбородок минимум год не видел бритвы. Жидкая мышиная бородка росла неровно, а маленькие глазки без конца бегали, без возможности сфокусироваться на мне. От него ужасно пахло всем и сразу. Кажется, у карлика была ломка.

— Ты видел, кто убил эльфа? — прорычал я, отпихивая его ногой, когда тот попытался облизать мои туфли.

— Стлафные! Стлафные! — верещал житель ветоши.

— Говори, как все было! — я вновь оттолкнул его, силясь не наподдавать ему больше нужного. Он зашелся плачем, потом взвыл и начал драть на себе волосы. — Хочешь сдохнуть так же? — угрожающе зашипел я, и это, наконец, возымело действие.

Карлик чуть притих. Из его сбивчивой речи я понял, что эльфа звали Элвис. Его притащили среди ночи люди «главного мафия» — Лекса и всю ночь пытались что-то у него выяснить, а после хладнокровно перерезали барыге горло, забрав весь товар с собой. Но даже не это взволновало меня. Лекс творил на своей территории что хотел. Лишь одна фраза, полная первобытного ужаса заставила меня, очертя голову, бежать в дому Джойс:

— Клафный плафь, там были стлафные теловеки в клафном плафье!

В глазках карлика стоял такой страх, что казалось, он видел, что творили эти люди. И это его напугало до ужаса.

Я бросил его там же и, забыв, про еще полученную вчера рану, скорее направился к ведьме.

Красный плащ.

Это не могло быть простым совпадением, но в такое я не верил. Если они на самом деле существовали и Лекс имел с ними хоть какие-то дела, то лишь дело времени, когда они придут за Джойс. Учитывая, что он мог разочароваться в ведьме, которая стала слишком много путаться с детективом, это вполне могло стать правдой рано или поздно.

Сердце бешено колотилось в груди. Я ненавидел себя за то, что оставил ее одну, поддавшись своей упертости. Кто знал, что случится, когда по моей вине снова погибнет кто-то. Кто-то, с каждой встречей въедающийся в душу все сильнее.

Я не имел права подводить эту добрую и смешливую девушку, у которой впереди столько открытий и столько жизни, что было преступно вот так запросто отдать ее прямо в руки преступников.

«Молись Древу, что ошибаешься, Олфорд», — совесть никогда не спала.

Я влетел в ее квартиру, словно нетопырь в ночь кровавой жатвы. Дверь оказалась незапертой. Ни Джойс, ни ее хорька, ни гримуара тут не было. Я обыскал все помещение. Вещи из шкафа и комода были разбросаны, травы разметаны по столу, на котором обычно громоздилась вечно ворчащая Ингеборга. Но никаких следов, указывающих, что здесь была борьба. Думалось, что ведьма при случае так просто не даст себя взять, уж точно не Джойс, способная проклясть кого угодно.

Принюхавшись, я уловил знакомый запах, помимо Джойс здесь был кое-кто еще. Легко уловимые нотки жареной картошки, пива и пота.