Взбираясь на Олимп

Деева Ясна

— Невероятно, — я обняла его за шею, прижалась и вдохнула запах его волос. — Мой Дима.

— То, что сейчас между нами произошло, для меня много значит. Давай расскажу тебе все про себя, чтобы у нас больше не возникало ссор. Я держал дистанцию, потому что не мог решиться на серьезные отношения. Хотел, но не мог.

— Все из-за нее?

— Да. Я был влюбленным идиотом, позволил использовать себя. Моя мать была замужем за важным мужчиной. После нескольких лет сложной супружеской жизни она не выдержала и ушла к другому, родила меня. От первого брака у нее остался сын, мой сводный брат. Но он с нами не жил. Бывший муж не давал ей забрать его. Мама прожила не долго. Когда мне было четырнадцать, она умерла. Она могла бы прожить дольше, если бы не угрозы и запугивания от ее бывшего. Она боялась за меня, много нервничала, ее сердце не выдержало. Человек, который даже после развода считал мою маму своей женщиной, застрелил

моего отца, а меня забрал к себе и усыновил. Он просил меня называть себя отцом. Это было невозможным для меня. Я звал его по имени — Анатолий. Да, у меня его отчество и оно не настоящее. Моего отца звали Александром, так же зовут моего сводного брата. Я несколько лет жил в семье убийц. Анатолий проникся ко мне, стал чрезмерно опекать меня. Говорил, что я копия моей матери. Меня пытались втянуть в семейные дела, я отказался. Переубеждать меня не стали. Я получал все, что хотел. Анатолий радовался моим успехам, а на своего родного сына забил. Сашка с первых дней пытался прессовать меня, но я всегда был спортивным и не боялся давать сдачи. Сводный братик частенько ходил с фингалом под глазом, что еще больше привлекало ко мне внимание его отца. Анатолию был нужен сильный и независимый приемник. Я верил в справедливость и ждал, когда она его настигнет. Дождался. Анатолий умер от инфаркта. В его завещании я был указан, как единственный наследник. Все, что было у мужчины, он завещал мне. Сашка взбесился, воспользовался связями и изменил завещание. Мне достались лишь пара зданий, включая старый кинотеатр и квартира. Брат ликовал, что обставил меня, а я радовался, что лишние проблемы обошли меня стороной. Саша никак не мог поверить, что я не хочу заниматься их семейными грязными делами. До конца искал скрытые мотивы моего равнодушного отношения к его поступку, подозревал меня во всем. Обо мне писали в газетах, выставляли меня наследником, обсуждали мои финансы. Я оставался единственным наследником только на словах, на деле всем заправлял брат. Элиза всегда искала выгодную партию. Когда правда о моем состоянии вскрылась, она изменила мне с моим братом. Он сманил ее деньгами и связями, она ушла к нему. Брат был в восторге, наконец-то ему удалось сделать мне по-настоящему больно. Я чувствовал себя идиотом. Вокруг было столько очевидной фальши, я был слеп. Элиза сломала меня, я не мог доверять никому. Расстался с друзьями, стал замкнутым, не хотел ни с кем общаться. Когда понял, что ты мне нравишься, начал подозревать тебя в неискренности, выискивал в тебе пороки и, когда не находил, сам их придумывал, накручивал себя. Я вел себя глупо, извини.

— Все в порядке. Теперь я тебя понимаю.

— Элиза не долго радовалась отношениям с братом. У них была запланирована свадьба, но пришлось все отменить. Брат перешел дорогу не тем людям. Характер у него поганый, как у его отца в молодости. Элиза испугалась и решила вернуться ко мне. Тогда в институте она пыталась соблазнить меня. Я переодевался, она накинулась на меня, начала срывать с себя одежду. Я поддался. Хочу, чтобы ты все знала. После мне стало мерзко от самого себя. У меня больше не было к ней чувств, я не мог объяснить себе, зачем я это сделал. Элиза решила, что имеет надо мной власть. У брата за спиной она звонила мне, искала встречи. Безжалостная, алчная, гнилая. В новогоднюю ночь мне пришлось поехать к ней. Она кричала в телефон, что ее убьют, что убьют брата. Я не хотел ввязываться в этот цирк, но потом мне написал брат и попросил о помощи. Я понял, что дело серьезное и поехал к ним на квартиру. Саша был избит. Сильно. Элиза собирала чемоданы и даже не думала помочь своему жениху. Она решила, что я приехал за ней. Странные мысли. Я отвез брата в больницу. Узнал, что за ним охотятся, выбивают долги и извинения. Мне пришлось вступиться за него, заплатить из своих средств. Всю ночь я пробыл в доме у местного авторитета. Напился. Вернулся к тебе и меня понесло.

— Если бы я только знала. Спасибо, что рассказал. Теперь ты мне еще дороже. Я люблю тебя. Только тебя.

Он внимательно посмотрел на меня, провел рукой по моему лицу. Ему не нужно было говорить мне ни слова, все читалось в его глазах. Прежний холодный, колючий взгляд сменился нежностью, заботой, чуткостью. Я была счастлива.

Глава 32

Время пролетело незаметно. Я отыграла спектакль Кайгородова и Холода. Критики высоко оценили их совместную работу. Даже сама Огорельцева была на премьере. Женщина сильно изменилась по отношению ко мне, стала мягче. После премьеры она поделилась со мной своим впечатлением от моей работы, похвалила. Я была рада показать себя, свой потенциал. Эпизодическая роль в дипломном спектакле не дала мне возможности проявить себя, все внимание было к Заречной. Татьяна с трудом отыграла дипломную работу, а после угодила в больницу с

расстройством пищеварения. Жертва во имя искусства. Стоит ли оно того? Могу сказать точно — не стоит.

Я чувствовала себя самым счастливым человеком, когда в институте ко мне подошел режиссер драмтеатра и предложил работу. На его решение повлияла моя работа с Кайгородовым, он видел меня в спектакле и заметил потенциал, который все так усердно искали в молодых актерах. Мало быть талантливым, нужно быть перспективным, интересным, гибким, вдохновляющим режиссера на создание шедевров. Я за собой подобных качеств не замечала, однако отказываться от работы в драмтеатре не стала. Это была моя мечта и я позволила ей сбыться. Позже я узнала, что режиссер драмтеатра тесный знакомый Огорельцевой. Я предполагала, что Даная Борисовна замолвила за меня словечко. Не понимаю, чем я смогла смягчить ее строптивое сердце, но наши новые взаимоотношения мне нравились.

Мы с Димой старались не проявлять чувств друг к другу в институте. Нужно было соблюдать дистанцию, потому что он — преподаватель, а я — студентка. Это было очень сложно. Иногда он не выдерживал и затаскивал меня в свою коморку, мы могли часами целоваться и нежиться в объятиях друг друга. Конечно, все вокруг знали о нас. Пересекая порог института, сбросив с себя все обязанности и условности, мы прилипали друг к другу и проводили все время вместе. Дима забрал меня из общежития, мы жили в его квартире, в его комнате. Я наслаждалась каждой минутой, преведенной с ним. Он полностью открылся мне, доверился, я в свою очередь доверилась ему.

В красивом голубом платье, которое купил для меня Дима, с красивой прической я сидела в зале института и ждала, когда ректор назовет мое имя. Мы получали дипломы. Учеба закончилась, впереди взрослая жизнь. В зале сидел Добровольский. Дочка привезла отца на торжественное мероприятие. На этот раз мой любимый преподаватель был одет в свой легендарный клетчатый пиджак, что вызывало у меня теплые воспоминания и улыбку. В зале сидела Тася с маленькой дочкой на руках. Дочка была копией отца. Пашка был горд собой. Наташка отказалась приезжать, не хотела видеть никого со своего курса, особенно Адама. Мне не хватало Дениса. Он не звонил мне, не писал. Я не делала первый шаг, боялась что Дима неправильно поймет меня. Я многим обязана Денису. Мысленно я направила свою благодарность парню.

Наконец, ректор назвал мое имя. Я вышла на сцену получать заветный диплом об окончании театрального института. Синяя корочка приятно легла в руку. Я — актриса. Диплом мог бы быть красным, но Димина тройка подпортила мне репутацию. Глазами я нашла его среди зрителей и засмеялась. Кто бы мог подумать, что все так обернется.

Выпускники устроились в зале, а преподаватели и студенты вели праздничный концерт. Молодые ребята показывали свои номера, преподаватели говорили длинные воодушевляющие речи. На сцене оказался Дима. Как преподаватель он поздравил нас с окончанием.

— Я не уйду просто так. У меня есть сюрприз, — добавил Дима.

На сцену вышли ребята с гитарами, это была группа Данте. Марка с ними не было. После случая в баре его никто не видел. Мне он не звонил, не писал. Марк открыл свое истинное лицо перед всеми. Под приятной внешностью и красивыми словами скрывался высокомерный нарцисс, не терпящий конкуренции. Я ошибалась на его счет.

— Одна девушка в гневе как-то сказала мне, что в моей жизни есть только дурацкий Nickelback, — сказал со сцены Дима. Я закрыла рот руками и уставилась на него. Парень засмеялся.

— Как вы знаете, в мои обязанности входит не только обучение технике сценического боя, но и привитие правильного музыкального вкуса, — шутил Холод. Ребята в зале засмеялись. — Я с ребятами из группы Данте исполню для вас песню. Кто не подпевает, тот не был на моих занятиях.

Конечно же это был Nickelback. С первых аккордов присутствующие узнали песню, с которой мы начинали каждое свое занятие у Холода.

— If today was your last day, — начали подпевать в зале.

Я не выдержала и тоже начала подпевать. Это было лучшее поздравление от преподавателя. Нам было радостно и в то же время грустно. Четыре года пролетели, как один день. Выпускники испытывали смешанные чувства, кто-то плакал. Мы расставались, покидали родные стены, любимых учителей. Все конфликты и вражда остались в прошлом. По итогу всех этих лет хочется сохранить в своей памяти только хорошее.

Дима закончил песню, парни на сцене продолжали играть. Холод вытащил из-за кулис букет пионов и спрыгнул со сцены. Он подошел ко мне, вручил цветы. Под громкие аплодисменты и улюлюканья зрителей Дима взял меня за руку и повел к выходу. Я смущалась, прикрывала лицо ладонью, шла следом. Нам не нужно было больше держать дистанцию. Наши институтские роли окончены.

Теплый солнечный день вторил моему душевному настрою. Два тополя шелестели кронами, прощаясь со мной. Дима усадил меня в свою машину и мы поехали.