Взбираясь на Олимп
Шрифт:
— Наташ, не вини себя. Ты была одна. Напуганная, растерянная. У тебя еще все впереди. Помни о том, что произошло и больше не позволяй никому так с собой поступать.
— Я много думаю об этом. Срок был небольшой и все же. Стыдно, гадко. Страшно.
Я крепко обняла подругу. Еще раз повторила, что все будет хорошо, все наладится и успокоится.
— А что насчет тебя? — поинтересовалась Наташа.
— А что такое?
— Я про Дмитрия Анатольевича, — с улыбкой произнесла Наташка. Новость о моих взаимоотношениях с преподавателем заметно подняла Наташке настроение. В глазах появился интерес, она даже пару раз пошутила надо мной. —
— Ничего. Это тупик, Наташ. Все, что могло быть уже было, а для большего мы не подходим друг другу.
Мы проболтали с подругой до самой ночи, мне пришлось остаться у нее с ночевой. Наши отношения стали прежними. Я смогла понять Наташку, а она поняла меня. Мы повзрослели, поумнели и поняли, что нет ничего дороже крепкой дружбы. Тяжелые ситуации легче пережить, когда рядом близкий человек.
Я не успела навестить брата, Наташка обещала присматривать за ним пока есть возможность. На будущий год моя подруга собиралась поступать в юридический. Родители оказались правы, театральное — не для нее. Довольная, с приятной теплотой в душе и спокойствием я покидала свой город. В электричке я переписывалась с Наташкой. В куче сообщений от подруги я не сразу заметила смску с приветствием от Марка. Мой давний знакомый по мюзиклу активно призывал к диалогу. После мюзикла мы поддерживали общение смсками. Перекидывались парой фраз. Этого мне было достаточно, большего я не хотела. Сейчас Марк приглашал меня на встречу. Настроение у меня было отличное, я согласилась.
Переодевшись в общежитии, я отправилась в бар «Богема». В баре, как обычно, было оживленно. Марка я увидела сразу, он стоял на сцене с другими музыкантами.
— Привет, — я подошла к парню и поздоровалась.
— Надя! Вовремя, — Марк спрыгнул ко мне со сцены. — У нас сейчас концерт будет. Я снова ребят собрал. Хочу начать все заново.
— Круто. Интересно тебя послушать.
— Устраивайся, скоро начнем.
Я нашла свободное место на диване, разместилась. В баре было много наших студентов, то и дело мелькали знакомые лица. У барной стойки я заметила Заречную, поедающую сладкий десерт. Она выглядела нервной, дерганой. Огорельцева выделила ей главную роль в будущем спектакле, Татьяна была этим горда. На репетициях у нее не всегда получалось выдать нужный результат, девушка тяжело переживала свои неудачи и срывалась на друзьях, даже на Инке.
Ведущий объявил начало концерта группы «Данте». Поклонницы в зале завизжали. Марк вместе с группой начал исполнять свои песни. У него неплохо получалось. Публика была довольна. Единственное, что меня смущало — это чрезмерное любование Марка собой. Я видела наигранность в его жестах, движениях, парень хотел всем понравится. Похоже, у меня произошла профессиональная деформация, я видела фальш на сцене и это вызывало во мне отвращение.
Решив отвлечься, я прошлась по бару и завернула в дамскую комнату. Дернув за дверцу кабинки, я увидела Заречную, сующую себе два пальца в рот и выворачивающую содержимое желудка в унитаз.
— У тебя все в порядке? — спросила я ее.
— Если скажешь кому, — начала угрожать Татьяна.
— Успокойся, мне это не нужно. Лучше о своем здоровье подумай. Ты сильно похудела, плохо выглядишь.
— Хочешь мою роль заполучить? — зашипела Заречная, вытирая рот тыльной стороной ладони.
— Мне не нужна твоя роль, очнись.
— Я тебя предупредила. Это будет мой спектакль! Главная роль — моя! Держи язык за зубами, Димитрова. Мне дорогу лучше не
Заречная мне сразу не понравилась, еще на вступительных. Высокомерная, хитрая, продуманная. После рассказов Наташки, я только убедилась в правильности моего первого впечатления. А сейчас я вижу, что у девушки проблемы и мне ее жалко. В стремлении быть лучшей она гробит свое здоровье, физическое и психическое.
Я вернулась в зал. Мое место на диванчике заняли, пришлось встать у сцены и наблюдать за концертом стоя. Мне быстро наскучило выступление Марка. Да, у него был прекрасный голос, но он совершенно не умел себя подать. И эта его наигранность, фальшивость… В мюзикле он был совсем другим. Может, потому что тогда он позволил себе расслабиться и насладиться процессом, а сейчас изо всех сил старается внушить людям любовь к своему творчеству. Насильно мил не будешь. В зале громко закричали девчонки, крики были адресованы не выступающей группе. Марк остановился, перестал петь. Его лицо побледнело. Я выглядывала через спины людей, пыталась разглядеть причину бурного поведения толпы.
— Данте, Данте, Данте! Песню. Данте, — начали скандировать ребята. Лозунги были адресованы кому-то в зале. Толпа завизжала еще громче, на сцену запрыгнул Холод.
Я раскрыла рот от удивления. Холод остриг свои волосы. Больше не было его знаменитого полухвоста, вместо него на голове была короткая стрижка. Новый образ делал его еще привлекательнее. Он выглядел дерзко, уверенно, свободно. На нем были бежевые штаны, белые кроссовки и черная футболка с глубоким вырезом. Девчонки взревели в зале и начали протискиваться ближе к сцене. Я уперлась ногами в пол, не позволяла столкнуть себя с места.
— Давно не виделись, — сказал в микрофон Холод. Его голос приятно прозвучал в колонках и заставил мое сердце биться быстрее.
— Ты вернулся? Ты снова в группе? — выкрикнула девушка из зала.
— Нет. Это был интересный опыт для меня. Я благодарен ребятам музыкантам, которые терпели меня все это время, — весело заговорил в микрофон Холод. Парни музыканты дружелюбно улыбались ему, было видно, что они ему рады. Марк, наоборот, встал в стороне и недовольно разглядывал стены бара. — Я не могу вернуться по ряду причин.
— Данте, мы хотим только тебя! — крикнула еще одна девчонка из зала. Ее поддержали аплодисментами.
— А я только вас, — не растерялся Холод и привел своим ответом публику в восторг. — Хочу воспользоваться случаем и исполнить для вас что-нибудь. Какие пожелания?
Девчонки начали выкрикивать названия песен. Каждый хотел услышать свое.
— Так. Я не могу исполнять песни из репертуара группы Данте, — уточнил Холод и покосился в сторону Марка. Марк делал вид, будто ничего не замечает.
— Давайте на мое усмотрение? — предложил Холод зрителям. Его предложение было принято радостными криками. Дима-Данте переговорил с музыкантами, парни начали играть вступление песни.
Холод начал петь. У него был сочный, живой голос с приятным тембром. На высоких нотах проскальзывала доводящая до мурашек хрипотца. Мой мир перевернулся. Я впервые увидела Диму в таком амплуа, он был великолепен. Парень свободно двигался по сцене, заигрывал с публикой. Выбранная им песня идеально подходила ему. Это был классический рок, дерзкий, смелый и свободный, такой же, как сам Дима. Зрители пребывали в восторге также, как и я. Весь бар ожил, все следили за молодым харизматичным парнем.