Взгляд из угла
Шрифт:
Что же до государства - всегда остается надежда: вдруг лично меня оно не тронет? или даже по случаю своего какого-нибудь юбилея сунет на чай? а тронет кого-нибудь другого, незнакомого и далеко, тем самым подарив мне по законам статистики (обожаем статистику, хотя не верим ей; надеемся вписаться в погрешность) - дополнительный шанс.
Да, Третий мир - это такая реальность, где государство втаптывает людей в горизонталь только по пояс. Не в пример Второму.
Можно переговариваться и подавать друг другу знаки. Даже исполнять гражданскую лирику. Типа: "Ах,
Это, согласимся, почти свобода.
Что поделать! Все испробовали, ничего не помогает. Некоторые говорят: есть еще одно средство - переменять начальников регулярно и во что бы то ни стало. Тогда они, дескать, станут поосмотрительней. Это, дескать, и в Третьем мире кое-где практикуют. И там, где практикуют, - вроде посветлей.
Но наших-то - чем заставишь, как принудишь?
Они, тем более, все из Второго. И рвутся, наперекор старцу Филофею, в Четвертый. Где Лукашенко с Ким Чен Иром.
А нам хотя бы остаться в Третьем. Разделяя, так сказать, участь большинства.
4/7/2005
Шапито
Жили-были Государство и Общество. И все у них вообще-то шло ничего себе. Даже можно сказать - зашибись. Экономика на подъеме, идеология на марше. Своя Свободная Пресса, свой Независимый Суд. Короче, все, как у людей. Чего еще надо - рожна, что ли?
Но без перебранок не обходилось. Общество хоть и было смирное, любило поворчать. Что Государство ни сделает, Обществу все не так. Бывало, как зашипит: ты совсем не правовое! Ты, если хочешь знать, вообще полицейское! Вот погоди, все скажу Народу - он тебе как даст!
Государство, конечно, огрызается: на себя, говорит, посмотри! Само-то - гражданское, что ли? И не тебе меня Народом пугать: это тебя он в случае чего первую разорвет, как Тузик - грелку.
Тут Общество как поникнет головой да как заплачет. А Государство в окно смотрит, мрачно так, желваками играет.
Однако любовь, знаете, не картошка. Государства же питают к своим Обществам непреодолимую любовь. Выйдет ненадолго, вернется с подарком:
– Забудь, родное сердце, мои жестокие слова. Посмотри лучше, какая занятная вещь.
– Ой! Она же, наверное, безумно дорогая.
– А не дороже денег.
И обнимутся крепко.
Время великодушных поступков! Песнь торжествующей любви! Бывший министр подарил своей дочери чемпионат мира по какому-то там аквабайку, - а Государство родному Обществу - новую палату: развлекайся! И то сказать - Дума сделалась какая-то совершенно не смешная. И вообще не осталось в стране новостей, кроме как из зала суда.
И некоторые люди страшно радуются некоторым таким новостям. Так и объявляют, например, на всю Россию: мы, будучи деятелями культуры, просто в восторге, что Лебедев и Ходорковский на нарах.
Ликуйте, ликуйте. Вам не жалко своих имен - а нам и подавно.
Мы займемся случаем другим - таким же печальным, но более удивительным.
Как бы забыв о своем
Возможности оказались таковы. Разоблачен и осужден кирпич, разбивший человеку голову. Изобличена рукавица, которая была на руке, сбросившей кирпич с крыши. Чья рука - не установлено. Кто заплатил тому, чья была рука, и кто приказал тому, кто заплатил, - осталось покрыто мраком неизвестности. А что убили Галину Васильевну исключительно за политическую деятельность - точней, за принципиальность и талант, - это было понятно и до суда. Хотя, разумеется, важно, что и суд постановил так.
– И это все, что можно?
– спрашивает Гамлет на похоронах Офелии.
– Все, что можно, - отвечают ему.
Кирпич и рукавица не захотели содействовать следствию - не видели смысла (про совесть - оставьте), - гениальные сыщики бывают, надо полагать, только в кино; главный убийца и ближайшие его подручные - на свободе.
Такая уж это машина - раскручивается ровно на столько оборотов, сколько нужно.
И замирает. Скажем, на выводе, что такие-то 129 человек умерли не от неустановленного газа, примененного против них неустановленными структурами по приказу неустановленного лица.
Или что такие-то, предположим, 300 - ни в коем случае не оттого, что по ним стреляли из огнеметов и пушек.
И все. И больше ничего не спрашивайте - ответа не будет.
Бесланским семьям понадобился почти год, чтобы осознать, что случилось с их детьми.
Наша газета написала - что случилось, - в первых числах сентября. Мы не ошиблись, и это ужасно. Все подтверждается на процессе во Владикавказе облаком свидетелей.
А концы все равно уйдут в воду.
Потому что перед законом все равны.
И если, скажем, сын министра задавил старуху - значит, старуха виновата сама.
И зарплату прокурору назначает президент.
А нам - зрелища. Типа общественной палаты. Ее, только ее одной и не хватало. Славные предвкушаю номера в этом шапито. В основном, само собой, про мораль. Которая, само собой, состоит в том, чтобы Общество не кобенилось, не забывало супружеского долга перед Государством. Осыпало бы регулярно ласками, приговаривая: правовое ты мое! социальное! военное-здоровенное! у-тю-тю!
11/7/2005
Контра Омнес
В цепях! В оковах! В узах, будьте вы прокляты! В железах - на русский средневековый манер.
И кто же? Мальчики-девочки, вздумавшие вступиться за дедушек-бабушек. Недалекие друзья народа. Пресловутые национал-большевики.
Идиотское название, скверные лозунги, лидер противноват. Но все это ерунда. Что действительно раздражает - этим ребятам, представьте, на социальную так называемую справедливость не наплевать. И поэтому они имеют наглость не почитать начальство.